Александр Ваклан - Вождь Танцор

— Послушайте меня, братья повстанцы. — Как можно более по командирскому, обратился он к остальным. — От нашей батареи не осталось уже почти ничего. Враги всё больше и больше сживают нас в кольцо. Их в несколько раз больше, и мы ничего не сможем этому противопоставить. Похоже, настало время прорыва. Давайте соберём хорошую группу, и совершим прорыв, пока ещё остатки батареи держат налёты с воздуха. Времени у нас мало, так как, как только наша батарея будет уничтожена, сюда прилетит остальной флот императора, и уничтожит нас обстрелом с воздуха.

Чтобы повстанческие вожди и офицеры меньше размышляли, к агитации присоединился Югоб.

— Никар говорит и мыслит, как настоящий вождь вождей. Нам незачем здесь умирать. Мы проиграли, это ведь и так видно. Так что, пока есть время и возможность, надо прорываться. Не большая группа в тысячу воинов ещё сможет совершить прорыв и скрыться в горах.

— А остальные? — Недовольно поинтересовался у агитаторов один из вождей. — Мы ведь вожди. Мы должны заботиться о своих племенах. Мы привели свои племена на эту войну, и мы не можем их покинуть теперь, умирать. И, по любому, ведь только одна, небольшая группа сможет прорваться, и ты Никар, наверное, хочешь её возглавить.

— А кто же ещё!? — Возмутился Югоб. — Никар единственный, кто может претендовать на место вождя вождей.

Не в силах больше молчать, в спор вступил Тившо.

— Ты, жалкий трус, как ты смеешь распоряжаться тем, что принадлежит Винсу, единственному вождю вождей! Будь он с нами, он бы предпочёл лучше умереть со своими подданными, чем бросить их и бежать.

— Но, его нет с нами. — Чувствуя за собой силу Никара, с вызовом напомнил Югоб. — Возможно, он мёртв, и поэтому Никар снова может выдвинуть себя на место вождя вождей.

— Нет, не может. — Резко отрезал Лиж. — Пока не подтверждена смерть Винса, он остаётся вождём вождей.

Хищно оскалившись на недолюбливающего его Лижа, Никар заявил:

— Сейчас военное время. У нас нет времени и возможности на поиски тела вождя Танцора, поэтому, по древнему закону, я беру на себя полномочия вождя вождей. Ведь я прав, так ведь вожди?

— Да, так. — Первым подтвердил Югоб. За ним это подтвердили и остальные вожди. Даже Лиж должен был согласиться с этим фактом.

— Раз все вы согласны, — Победно улыбаясь, начал своё обращение Никар. — то и принцесса Солийс теперь становится моей невестой.

Зашипев от охватившего её гнева, Солийс сощурившимися глазами посмотрела на претендовавшего на неё Никара.

— Ты рано хоронишь Винса Никар. Но, даже если он и мёртв, я не стану твоей невестой, так как я останусь здесь, со своим народом, с которым и разделю его участь. Ты же можешь бежать, и спасать свою жизнь.

Притихнув, все ждали ответа Никара, позабыв даже про наступающих врагов. Наконец, снова выдавив из себя властную улыбку, Никар не терпящим возражений голосом, сообщил:

— Тебе, по любому, придётся пойти со мной Солийс, хочешь ты этого или нет.

Услышав такое уверенное заявление, друзья принцессы крепче сжали оружие.

— Не зарывайся Никар. — Угрожающе посоветовал Тившо. — Прежде, чем ты дотронешься до Солийс, тебе придётся иметь дело с её друзьями. Подумай хорошенько. Если тебе так приспичило бежать с поля боя, то беги, мы не держим тебя. Но не вздумай мутить этих смелых воинов, жителей Мантара, сражающихся здесь за свою свободу.

Только он закончил говорить, как о себе напомнили, снова пошедшие в атаку враги, так что все опять были вынуждены приступить к отражению атаки.

Глава 34

По видео связи генералы Кжос и Буман сообщили принцу о скором уничтожение повстанцев — всё отступающих и отступающих к центру лагеря. В победе можно было уже не сомневаться. Но тут, всех — как императорскую армию, так и армию повстанцев — ждал сюрприз. Появление третьей армии, напавшей сзади на императорскую армию.

Словно прямо из скалы, первым возник, покрытый с ног до головы маскировочной краской Винс. Полностью обнажённый, если не считать небольшой набедренной повязки, с натянутым луком в руках, он походил на какое-то вырубленное из камня божество.

Одновременно с тем, как Винс спустил тетиву, послав стрелу в сердце одного из имперских офицеров, из его глотки вырвался громкий, воинственный крик, послуживший сигналом к такому же внезапному появлению из гор тридцати тысяч покрытых маскировочной краской воинов юсбурэков. Подхватившийся ими крик, словно грозная лавина, пронёсся по горам, вселяя ужас в обречённых теперь на смерть имперских вояк, секунду назад уже праздновавших в мыслях победу.

Хлопки тысяч спускаемых тетив, свист летящих стрел и копий, смешались со смертельными криками умирающих имперских пехотинцев и десантников.

Крича, словно безумный, Винс кинулся в атаку, увлекая за собой приведённую им силу и мощь. Пуская на бегу стрелу за стрелой, он сеял на своём пути смерть. Выпустив все стрелы, он, отбросив лук, выхватил меч, и с его помощью продолжил уничтожение врагов. Вслед за Винсом бежали Искад и Гвидпор, от оружия, которых погибало не меньше врагов, чем от оружия вождя вождей.

Повстанцы не сразу поняли, что случилось, но когда до них дошло, что происходит, их радости не было предела.

— Это юсбурэки!!! — Слышны были отовсюду крики повстанцев. — Вождь Танцор привёл юсбурэков!!!

Пробившись к повстанцам, Винс сразу же наткнулся на бросившего во встречную атаку повстанцев Боргэса.

— Ты вовремя. — Вместо приветствия, усмехнулся своему ученику Боргэс.

Атакой юсбурэков удалось сразу же освободить от осады две пушки, ставших теперь яростней стрелять по приблизившемуся к лагерю имперскому флоту, который принц Жосеркак всё же решился задействовать в сражение, чтобы спасти обречённую пехоту и десант.

Потеряв восемь аппаратов за первые же минуты ввода в сражение флота, принц был вынужден снова увести флот прочь от лагеря, оставив пехоту и десант в полной власти повстанцев, которые быстро расправились со своими врагами, не дав ни одному из них уйти с места сражения живым.

Это была первая большая победа объединённой армии повстанцев на пути к свободе Мантара. Теперь все не только праздновали победу в сражении, а и крепко поверили в то, что они смогут освободить планету от имперских захватчиков. Для повстанцев Винс теперь был, чуть ли не богом. В том, что он являлся тем — о ком говорилось в легенде — больше никто не сомневался.

Добираясь до своего освободителя, повстанцы заключали его в дружеские объятия. Вскоре очередь дошла и до Солийс, стоявшей немного в стороне, и с любовью смотревшей на своего героя.

Заметив любимую, Винс бросившись к ней, обнял её. И их губы слились в страстном поцелуе, который, казалось, длился бы вечность, если бы к действительности влюблённых не вернул Тившо.