Михаил Бобров - Удел безруких

— Наполеон? Который едва унес ноги из Испании?

— Который написал первый в Европе кодекс законов.

— Сеньор…

Моряк поднимается — мгновенно, словно не он только что выпил полбутылки русской сорокаградусной — и как бы отстраняет возражения собеседника напряженными ладонями:

— Сеньор. Отношения с Англией у меня не самые лучшие, но ваше продвижение на восток меня пугает. Поступайте как угодно, только не начинайте войну за Фолкленды. Иначе ваш флот утонет в первый же день. А затем начнут исчезать порты, контейнерные терминалы, нефтяные платформы, заводы — все, что находится в море и в пятидесяти милях от берега. Тысячу триста тонн не обещаю, это потом. Но сто тридцать пять тонн в час гарантирую.

— У вас что, бесконечный боезапас?

На кино-столике вспыхивают четкие белые буквы: “IDКFA IDDQD”, мерцают и гаснут. Моряк опять улыбается той же неприятной улыбочкой:

— Спасибо, что напомнили. Теперь да.

Дипломат поднимается также:

— Но кто вы, наконец, черт побери?

Моряк опускает плечи:

— Уже.

— Что “уже”?

— Уже побрал.

Моряк смотрит в горлышко допитой бутылки, как в подзорную трубу и цедит сквозь зубы, не поворачивая головы:

— Примите мои уверения в совершеннейшем к вам почтении.

Дипломат кланяется столь же холодно и сухо. Потолок над головой расходится, обрушивая в ангар влажный холод осенней Атлантики. Подъемник выносит джентльмена к ожидающему вертолету.

Пилот встряхивается от полудремы, потирает ладони, горло, шею. Оживают моторы, свистят лопасти, машинка поднимается над летной площадкой. Большая белая буква “Н” в круге, обозначающая место посадки, вдруг исчезает: словно бы не столик, а вся палуба — громадный телеэкран, и рисунок переключился на другой. Теперь по темно-вишневой палубе ярко-золотая надпись, последнее напутствие безумного линкора:

“War… War has no changed…”

— Война… Война без перемен, — бормочет седой переговорщик.

— Сеньор, вы и русский знаете?

— Это на английском, — нехотя отвечает идальго.

Пилот фыркает:

— Все-таки гринго! Вот же hiho de puta, otre loco mal. А выглядел таким приличным человеком.

Человеком быть легко. Встал поутру с лежанки — и уже человек. Запнулся, споткнулся, психанул, запамятовал, накричал попусту, сглупил — “ничто человеческое нам не чуждо”, или как там еще у древних римлян: “humanum errare est”. В смысле — пока живу, косячу.

А вот суперлинкором Тумана прикидываться сложнее.

Ясно дело, рано или поздно прикидываться уже не выйдет. Мы прорастем друг в друга — система квантовых каналов сквозь массив личной памяти, привычек, страхов и надежд; и получится из этого… Что-то. Что-то, еще менее объяснимое, чем простой (простой — это я так, пришлось к слову) набор событийных квантов, интерпретируемый в граничных условиях Римана-Эйнштейна ядром корабля Тумана; и корабль Тумана же служит овеществленным решением данного уравнения. Как симметриада или асимметриада у великого древнего Лема в “Солярисе”. Там, помнится, тоже поверхность разумной планеты покрывал именно что туман.

А мой туман, кстати, где? Где зловещие клубы, таящие и угрожающие? Чего это я болтаюсь на сером океанском просторе, как последняя красная конфета посреди блюдечка?

Впрочем, о внешних эффектах можно подумать и позже. Достаточно ли моя карикатура на дипломатию испугала визитера? Примут аргентинцы взвешенное решение — или все же придется ставить между Фолклендами с материком барьер? Лучше, наверное, заранее организовать, благо техника позволяет. Расчет показывает, что должно хватить восемнадцати ракет…

Восемнадцать ракет поднялись из клубов дыма, резко и быстро затянувших алый линкор; восемнадцать боеголовок упали в холодные волны Атлантики по 65W меридиану — между Аргентиной и Фолклендами — с шагом десять миль. Там капсулы раскрылись и выпустили каждая по четыре подводных барражирующих робота, настроенных на шумы винтов. Конкретный корабль так не отловишь, необходимо иметь его личный звуковой портрет. Но корабль от кашалота, к примеру, отличить можно, больно уж своеобразно гремит любой винт, нет в море похожих звуков. А тогда робот приблизится, подымет штангу с наблюдательным комплексом и позволит рассмотреть во всех диапазонах — крадется ли храбрый аргентинский флот или это у каракатиц осенний гон? Каракатиц и гражданские суда не трогать, а кораблику шмальнуть поначалу большим зарядом оранжевого дыма, выпустить буй с динамиком, поднять флажки “ваш курс идет к опасности”, что там еще полагается по морскому этикету?

Если же кораблик не сменит курса — полторы тонны “морской смеси”, тротил-гексоген-алюминий. Старая недобрая классика, линкору хватит.

Человек на мостике алого линкора — совсем незаметный на фоне толстых, длинных дальномерных труб, радарных антенн величиной с пол-дома — удовлетворенно кивнул.

На первое время окопались.

На первое время окопались — теперь надо научиться понимать сеть. Ведь почему так удобно попадать в прошлое непременно с ноутбуком?

Да потому, что там информация отсортирована и есть механизм поиска. Не нужно вручную перекапывать горы газетных подшивок, да еще и ездить в те города, чьи газеты в данный момент понадобились. С библиотеками получше, в них заведены каталоги. Собственно, библиотеку от книжного склада именно каталоги и отличают. Но поиск по названиям тоже очень грубое приближение. Часто приходится всю книгу прочитать — а научные книги по диагонали читать невозможно, вникать же надо! — чтобы найти одно предложение… Или не найти.

А тогда сиди и гадай: то ли вовсе такого никогда не существовало — то ли это лень-матушка мешает прочитать еще сто тыщ страниц мелким шрифтом.

Чисто в теории у меня имеется доступ к мировым линиям предметов. Это значит, я могу проследить мировую линию, скажем, секретного документа, и при определенных условиях (о конкретике пока не говорим, тут вообще мрак) в него заглянуть.

Но для этого мне прежде всего нужно знать, что подобный секретный документ вообще существует. И абсолютно необходимо знать хоть какую-то его примету, которую можно дать понюхать поисковику.

Вот почему говорится: “Правильный вопрос можно задать, зная не меньше половины ответа”.

Ах да, еще же и сам поисковик надо написать. Освоиться с набором понятий квантовой сети, как-то переложить их на человеческие понятия… Хотя бы на компьютерные понятия: “объект”, “свойство”, “связь”, “множество”, “равенство”, “тождество”. Написать программу-транслятор с моего языка на мой же, только квантовый. И вот на том языке программирования уже писать поискового робота.

Ну а потом-то да, запрос кинул — поисковик в зубах результат несет.