Дмитрий Хмурый - Азартный мир. Замок (СИ)

Покинув полигон, бегом добрался до замка и остановился под навесом у входа. Хотел курить, но никого не было видно, и трубку поджечь было некому, а сам я так и не разобрался, как вливать ману в свой «прикуриватель».

Недовольно покряхтев, отбил сапоги от грязи и вошёл внутрь, где мне сразу на глаза попалась одна рабыня, вытирающая пыль.

«Поймал!»

Я подошёл к девушке и взял за руку. Рабыня заметно нервничала, не зная, что мне от неё нужно. А я с улыбкой протянул ей прикуриватель.

— Э… Это мне? — непонимающе спросила она.

Жестами показал, что девушка ошиблась, достал свою трубку и указал на неё. Потом без дальнейших объяснений потянул рабыню за собой на улицу. Там, остановившись около входной двери, я набил трубку табаком и снова подал прикуриватель.

— Это… Вы не знаете, как им пользоваться? — удивившись, спросила девушка.

«Ну, как бы знаю, в теории, но у меня не получается».

Кивнул.

Она взяла прикуриватель в руки, и тот привычно засветил рунами и нагрелся.

Раскурив трубку, забрал прикуриватель и с улыбкой кивнул рабыне. Она мне поклонилась и убежала назад в замок.

Я выпрямился, расправил плечи и со смаком курил трубку, стоя под навесом и глядя на дождь снаружи.

«А не быстро ли я освоился в этом мире? Как-то слишком скоро начал считать всё происходящее нормальным. Вон, убиваю каких-то кракозябр, дерусь целый день, режу людей на куски, и почему-то меня это уже не смущает. А ведь я здесь меньше месяца…»

С последним воспоминанием у меня на лице снова вытянулась улыбка. Мысли о моей прекрасной Аманде не проходили спокойно, прямо сейчас хотелось пойти и разыскать её… Но пока было рано. Планы у меня другие. Тем более погодка выдалась для моих планов как нельзя кстати.

Глядя на погоду, вспомнил один старый малобюджетный фильм ужасов.

«Ну, значит, так и поступим сегодня, а пока…»

Я докурил, выбил трубку, зашёл в замок и сразу направился в комнату Амалии. Она требовала всё объяснить, да и мне после всех разговоров будет полезно отвлечься на чтение и изучение местных стран и героев, о которых пишут в книгах.

Подойдя к двери, я постучал. Никакой реакции не последовало. Собирался постучать ещё раз, но, вспомнив про шнурок на стене, дёрнул за него.

Через мгновение дверь открылась. На пороге стояла Амалия, глаза которой были красными и опухшими: она явно долго плакала.

Амалия посмотрела на меня красными глазами.

— Что ты хотел?

Достал свою табличку, на которой уже было написано:

— Ты вчера потребовала объяснений. Вот я и пришёл с повинной.

— Мне уже всё рассказал лорд Гюстав. Я знаю о твоих ночных приключениях с кобольдами и троллем, и зачем тебе всё это понадобилось. Кроме того, я сегодня лично занималась исцелением бедной девочки, так что можешь ничего не объяснять.

— Почитать? — написал я.

— Не сегодня, у меня нет настроения. Я хочу побыть одна.

Прокрутив в голове множество мыслей, пришёл к определённому выводу.

«Думаю, меня не сильно накажут. Зная характер Амалии, она не очень-то и долго будет злиться на меня».

Нагло прошёл в комнату, отодвинув хозяйку от входа, и закрыл за собой дверь.

Глаза баронессы расширились, а на лице появилось возмущение. Она тут же сорвалась на крик:

— Что ты себе позволяешь? Немедленно выйди вон!

— Нет. — написал я.

— Что значит «нет»?! Я сейчас тебя вышвырну отсюда и доложу об инциденте страже. Ты больше никогда не войдёшь ни в эту комнату, ни в центральное крыло.

Задумался на секунду. Возможно, так и случилось бы, но это станет небольшой потерей. Зато поддержание дружеских отношений с баронессой мне приносило явную пользу. Аристократка много бубнила, выдавая полезную информацию, кроме того, она не отказывала мне в мелких просьбах. Я, конечно, не считал Амалию своим другом, но необходимо было стать таковым для неё. А дружба предполагает вмешательство и помощь своим друзьям, даже когда они настаивают на обратном. Кроме того, мне было приятно проводить время с красавицей и наблюдать за её детским поведением и сияющими глазами, во время расспросов о моём мире.

«Решено».

— Плевать. — написал я — Ты — мой единственный друг, и, кажется, у тебя проблемы. Может я смогу помочь?

— Чем ты можешь мне помочь?

— Учитывая обстоятельства, пока только советом. Сначала расскажи, а там посмотрим.

— Каким советом? Что за совет может дать мне человек, проживший на треть меньше меня, да ещё и только попавший в наше общество?

— Вообще-то, мне 30 лет — написал я, и вот тут глаза Амалии округлились. — А учитывая разницу между нашим и вашим обществом, а также предыдущую работу, поверь, опыт взаимоотношений у меня будет побогаче твоего.

Баронесса зависла. Было видно, что она о чём-то размышляет. Тем не менее неосознанно она всё же повернула корпус тела, освобождая мне проход, а значит, может и подсознательно, но захотела впустить меня.

Я бесцеремонно уселся в кресло, жестом приглашая девушку расположиться напротив.

Она опустила голову, постояла у входа несколько секунд, но всё-таки подошла и села напротив меня.

— Ты мне сказал, что тебе двадцать лет. И выглядишь на двадцать. И в своём статусе Господину Арнольду написал, что тебе двадцать. Ты сейчас зачем соврал?

Была у Амалии такая черта́, как любопытство. Видимо, именно оно взяло верх, когда я написал свой настоящий возраст, и именно поэтому девушка не выкинула меня из комнаты. Когда баронессе что-то становилось интересно, она вела себя, как ребёнок. И вот сейчас, несмотря на то что ей плохо, любопытство победило, заставив по-детски забыть об обиде и переключиться на нечто новое.

— Нет, не вру. Когда нас призвали, мне было 29 лет, а на прошлой неделе был день рождения, и мне исполнилось 30. Тем не менее в моём статусе записано 20 лет, поэтому я просто сообщил всем то, что в нём указано.

— Ничего себе! Такого ещё никогда не происходило. Ни у кого не менялся возраст при призыве, по известным мне записям. — заинтересованно сверкая глазами, сказала Амалия.

— Слушай, — продолжила она — а у остальных так же? Им тоже не по двадцать лет? Сколько им? Они тоже старше?

— Этого я тебе не скажу, это не мой секрет. Вообще, мы договорились не раскрывать свой возраст, так как не знали, во что это выльется. Поэтому я прошу тебя сохранить всё в тайне. Если об этом кому-либо станет известно, я больше ничего и никогда тебе не расскажу.

Лицо Амалии, когда она прочитала длинную надпись на дощечке, стало обиженным, а глаза опустились. Но она кивнула.

— А теперь рассказывай. — написал я. — Что случилось? Почему весёлая жизнерадостная Амалия проливала слёзы?

— АМАЛИЯ?! Да ты совсем обнаглел, мальчишка… то есть… Как ты обращаешься к баронессе?