Алесандр Шамраев - Новые миры [СИ]

— Пойми, Аскольд, сейчас такое время, когда народ принимает только силу, так что у тебя должна быть самая боеспособная дружина, способная не только отлавливать банды лихих людишек, но и успешно противостоять налётам степняков. Я, кстати, для того и ухожу на юг, что бы в известном мне месте перекрыть несколько очень важных перевалов, через которые эти банды проникают на наши земли. Твоей же задачей будет беспощадная борьба с кочевниками. И мой тебе совет, попробуй договориться с некоторыми полевыми вождями, а попросту купи их, с тем, что их клинками чистить свои земли от всякой погани.

Наши разговоры зачастую затягивались далеко за полночь. Обучив по ускоренной методике короля грамоте и чтению, я снабдил его учебниками, практическими пособиями, книгами и летописями прежних времён, которые без зазрения совести перепечатывал в башне ИР. Он только диву давался тому, как закипела жизнь в Вестмине. А слухи о том, что здесь появилась крепкая власть, способная защитить простых людей, способствовала значительному увеличению численности как горожан, так и тех, кто стал селиться в окрестностях укреплённых поместий. Мне даже пришлось с помощью своего перстня создать два небольших рыцарских замка, которые встали — один у слияния двух рек в одну и контролировал не только добычу рыбы, но и будущее судоходство. А второй — у небольшой горной гряды, где на моей памяти добывали серебро для чеканки монет, и отец Шарлоты король Ричард хвастался, что там его несметные запасы.

Моё пребывание в Аскольдии несколько затянулось, и, как не противился король моему отъезду, это время пришло. Со мной отправлялся мой личный десяток, вооружённый самострелами и фальконами, одетый в мифриловые кольчуги, спрятанные под непритязательной одеждой. Аскольду я оставил три десятка магазинных арбалетов на десять болтов каждый, а так же провёл занятие с двумя доверенными кузнецами, раскрывая им секреты стальных наконечников и болтов.

Вот и сказаны последние наставления, мой капюшон привычно закрыл лицо и наш небольшой отряд начал движение в сторону моих родных мест….

Гонвер, бывшая столица Тюрина, встретила нас развалинами королевского дворца и отсутствием каких-либо признаков жизни. Из рассказа ИР я знал, что центральные королевства особо не сопротивлялись установлению власти лже бога, за исключением Тюрина. Здесь шли ожесточённые бои, и до поры до времени королевство стояло, пока ему в спину не ударил братец Ричарда, небезызвестный мне король Георг. Время его правления подходило к концу, и он надеялся, что Бенедикт продлит его никчёмную жизнь, если он окажет ему важную услугу. Такой услугой и явилось предательство двоюродного брата. Его войскам открыли ворота….

Радовало то, что как ни старался Бенедикт помочь своему преданному слуге, у него ничего не получилось. Георг умер в страшных мучениях. В назидание всем остальным Гонвер был полностью разрушен, а его жители частично казнены, а частично угнаны в рабство. Королевство же Георга разорили степняки, а его столица — Кёнинг трижды подвергалась разграблению, пока жители окончательно не покинули его и не ушли в леса. Но и там им не было покоя. Кочевники повадились охотиться за живым товаром, а те, кто должен был организовать сопротивление и защищать своих подданных, все эти герцоги, графы и бароны, в большинстве своём, присягнули на верность новому богу и повелителю, что, впрочем, не спасло их от набегов кочевников. Земли обезлюдели, а население стало переселяться в княжество Русов, которое практически в одиночку противостояло лже богу. Ещё когда ИР рассказывал мне печальную историю уничтожения цивилизации, у меня возник вопрос — а как Бенедикт обеспечивал проход степняков через перевалы, которые контролировали мои братья? Оказывается, он вовсю использовал порталы перемещения, пока полностью не исчерпал свои силы, здесь бы и ударить по нему паре магов средних способностей, но не срослось. Именно поэтому, бросив на произвол судьбы срединные королевства, он всерьёз взялся за вольное баронство моего брата и княжество Русов….

День за днём мы неторопливо следовали старым королевским трактом, который ещё не полностью зарос, по дороге уничтожая все небольшие отряды и разъезды кочевников. Пару раз на нас пытались напасть лихие людишки, но раскинутая сторожевая сеть своевременно предупреждала об опасности. Мы особо не зверствовали, наиболее одиозных вешали, остальных пороли со всей пролетарской ненавистью, а после предлагали присоединиться к нашему отряду и бить степняков вместе. Кто-то соглашался, кто-то уходил в первую же ночь. Худо-бедно, к тому моменту, когда мы подошли к условной границе княжества, наш отряд уже насчитывал полных пять десятков, не считая моих людей. Времени на обучение было мало, но постепенно эта неорганизованная толпа стала превращаться в воинское подразделение. Все, кто был недоволен насаждаемой дисциплиной, уходили, вместо них приходили те, кто действительно горел жаждой мести и готов был рвать глотки степнякам зубами.

Да, Бенедикт и его прихвостни повеселились здесь от души, — на многие километры вокруг тракта была голая земля, на которой ничего не росло. Где-то на горизонте темнели небольшие лесные рощи, но в целом картина была безрадостной. Проклятие лже бога никто не пытался разрушить, и мне приходилось этим заниматься каждый вечер, возвращая к жизни небольшие участки местности, через которую мы проезжали. Чем ближе мы подъезжали к Китежу, тем страшнее становилась окружающая картина. Оплавлены проплешины, язвы и разломы в земле, пересохшие озёра, ручьи и реки. К рекультивации земель прибавилась необходимость выводить на поверхность подземные ручьи и ключи. Я, конечно, мог одномоментно изменить весь ландшафт, но не хотел тратить слишком много энергии, предпочитая сохранять её для решающей схватки с Бенедиктом, а то, что она состоится, я не сомневался.

На месте столицы княжества было одно огромное пятно застывшей лавы, с которым мне пришлось изрядно повозиться. Дело в том, что на месте Китежа я создал памятник из кирпичиков этой самой лавы в виде высокой и монументальной колоны, на подобии Александрийского столпа в Питере на дворцовой площади. Только вместо ангела с крестом на его вершине стояли две фигуры — мужчина и женщина с мечами в руках. Любой, кто видел и знал Петра и Анну, без сомнения узнал бы их в этих каменных чертах. На четырёх небольших пирамидах, которые окружали столб, были выбиты слова, — ‘Путник, остановись и склони свою голову. Здесь покоятся те, кто предпочёл славную смерть позорному рабству. Вечная слава непокорённым Русам’!

Все пирамиды я соединил между собой цепями и наложил на них заклятие неразрушимости, добавив к нему заклятие неотвратимого возмездия за попытку причинить вред памятнику. Все, кто попытается это сделать, умрёт в мучениях в течение суток. А ещё, у подножья столба я установил негасимый магический очаг, — понятия вечного огня в этом мире не существовало, но неофициальный культ домашнего очага присутствовал.