Марк Калашников - Прайд [СИ]

- Ответь на мои вопросы и тогда…

- На твоих мерзких лысых лапах тысячи жизней младших собратьев, – неужто почуял во мне Крысолова? – и теперь хочешь поговорить? Можешь засунуть слова в свою бесхвостую…

Активировав Фарш, я ударил не по земле, а в грудь стоящего передо мной крыса, припечатав его к стене и едва не выбив последние крохи хитов.

- Решил показать силу, – враг, оседая на пол, не умолк даже после того как выплюнул пригоршню крови, – если хочешь, можешь даже попробовать меня пытать, но я лучше сдохну, чем помогу такому как ты! А если повезёт, то отхвачу кусочек от твоей тушки!

- Даже так? – добавив в голос силы Палача, я закатил кольчужный рукав. – И чего же ты ждёшь? Или это были лишь пустые слова крысёныша?

Скавен презрительно оскалился, всем своим видом показывая, что не купится на уловку, но я прекрасно видел в его ауре желание напасть. Выждав момент, он всё же бросился вперёд, прилагая все силы, чтобы не дать мне увернуться… но я и не пытался. Подыгрывая, я сунул в его раскрытую пасть затянутую хитином лапу и даже не стал мешать сжать мощные челсти. Раздался треск хитина, броня подалась под зубами, но на большее силы у него не хватило сил.

- Теперь мой черёд, – тихо бросил я скавену.

Вцепившись свободной лапой в плечо, я одним рывком сорвал с него приличный кусок мяса и сразу же вонзил в свежую рану шип боли. Засипев, крыс выпустил мою руку и рухнул на землю, схватившись за пылающее болью плечо.

- «Отхватить кусок…» Ты даже этого не смог сделать, я же сожру твою душу, навсегда стерев её из этого мира! – с теми крохами хитов, что оставались у скавена, я легко мог воплотить в жизнь эту угрозу.

- Я не боюсь… – крыс лежал на полу не в силах подняться, но не сдавался.

- Знаешь, а я тебе верю. Сум, в клетку его, а я пока займусь крысолюдкой, – тратить время на перекачанную крысу было бесполезно. Я наконец-то разглядел его инфу, мне попался чёртов Берсеркер с Бесстрашием. Возможно, Тароф с ним бы и справился, но моих способностей Палача здесь было явно недостаточно.

Жрица ненадолго замешкалась, но всё же выполнила приказ. В воздухе повисло напряжение, в глазах девушек читалась немая просьба остановиться, не опускаться до пыток, но я на это ничего не сказал. Мои слова зацепили берсеркера, и что бы его дожать, нужно чтобы он видел во мне реальную угрозу, а не парня, лишь бросающегося словами. Реакция девчат в подобной ситуации была мне лишь на руку.

- Бейся со мной, – крикнул Крыс мне в спину.

- И ты думаешь, что это ей как-то поможет? – не оборачиваясь, я провёл когтями здоровой лапы по стене, оставив глубокие борозды.

- Мне плевать на неё, я хочу перегрызть твоё горло, – его голос почти не дрогнул.

- Я уже давал тебе шанс, ты его упустил, – он мог говорить что угодно, но ауры этих двоих были слишком красноречивыми, они боялись друг за друга больше, чем за себя. И если скавенша ещё как-то держалась, то её друга я почти раздавил. – Теперь настал её черёд развлечь меня, – моя рука легла на морду крысолюдке, выпустив когти в опасной близости от её глаз.

- Я отвечу на твои вопросы, – с яростью бросил крыс, – но ты дашь клятву, что ни ты, ни твой клан, ни твои демоны её не тронут!

Мой клан? Мои демоны? Что, чёрт возьми, происходит в Торгурии!?

Глава V: Истлевший Город

Торгурия. Подвал бывшего лазарета.

С того момента, когда Гунгун впервые спустился в этот подвал, прошло уже много дней, а вонь так никуда и не делась. Впрочем, куда ей деться, если под ногами до сих пор хлюпают лужи крови, вполне себе свежие, а по углам разлагаются трупы...

В тот день он едва не достал чёртового мажора – в том, что гнилой урод приплачивает, а то и вовсе работает на корпорацию, Гунгун не сомневался. Вынести целую группу, в которой все выше тебя больше чем на десять уровней – явное читерство. Едва он возродился и обнаружил, что остался без второго уха, тут же подал жалобу админам, оформив её по всей форме и приложив видео. Ответ не заставил себя ждать: игрок действовал в рамках игровых возможностей, никаких нарушений не выявлено.

Получив ответ, Гунгун яростно сжимал и разжимал кулаки, задыхаясь от злости. Осознание бессилия давило на мозги и требовало выпустить пар. В таком состоянии его и нашёл Настоятель, высокоуровневый Местный, который время от времени просил помощи у Вечных, подкидывая им одно и то же повторяющееся задание.

Выхаживание больных в лазарете – простейшее задание с неплохими барышами. После эпидемии Стальные именно на этих несчастных, так и не сумевших оправиться от заразы, продолжали поднимать репутацию с городом. Сами Местные в лазарет не спускались, боялись подцепить заразу, которая легко могла отправить их на кладбище, а вот для игроков подобная прогулка никакой опасности не несла.

Поначалу, когда кроме этих заражённых в Торгурии не осталось больных, клан намеренно ограничивался полумерами, чтобы не загубить золотую жилу – здоровых местных и так хватало. Награда случае частичного лечения была вполовину меньше возможной, но идиотов в клане не было, все понимали, что лучше много раз по чуть-чуть, чем один, но много.

Время шло, и постепенно потенциальная награда росла, делая идею полностью исцелить заражённых всё заманчивее. Вот только когда на общем совете всё же было принято положительное решение, ни один из лекарей так и не справился с задачей – зараза слишком крепко засела в Местных. В итоге сошлись на том, что исцелить Местных можно будет только после пробуждения богов – не случайно же лазарет был в подвале безымянного храма, ждущего пробуждения какого-нибудь бога.

Сам Гунгун на тот момент слышал об этом квесте лишь со слов соклановцев – до этого как-то не доводилось удачно пересечься с Настоятелем, да и если честно, сам не особенно горел желанием браться за подобную работу.

Процесс выполнения задания был монотонным и, по-своему, даже скучным. Для начала нужно влить в каждого больного по одному зелью, а после сесть в специальный круг в центре подвала. По словам Настоятеля, так Вечные делятся своей жизненной силой с несчастными. Всё бы ничего, вот только храм с подвалом находились в зоне со 100% реалистичностью независимо от настроек игрока: все ощущения, включая боль, работали на полную.

В подвале смердело болезнью: гнилостный запах разлагающейся плоти смешивался с вонью немытых и загаженных тел в неописуемое амбре, от которого желудок скручивался в узел в попытках вывернуться наизнанку.

Орк выдержал пару минут медитации в круге, но непрекращающиеся стоны, вздохи и вонь быстро его доконали. Поначалу он сорвался на крик, требуя, чтобы чёртовы Местные заткнулись, но те, естественно, не послушались, и тогда он лично заставил утихнуть каждого из полусотни заражённых.