Алексей Чембарцев - Интеллигент

— Обожди минуту. Петр как тут сделки письменно оформляют? — сказал я. Пришла пора третьего шага.

— Я с тобой говорить не буду и руки не подам, если с ним договор подпишешь — зло глядя мне в глаза, сказал Петр.

— Не обращай на него внимания. Сейчас распишем на бумаге то, о чем договорились и подпишем. Вот тебе и договор. — стал обхаживать меня Харитон.

— Что и заверять никак не нужно? — усомнился я. Галочка в голове, напротив "выучить законы", все так же висела.

— Нет не нужно — уверял Харитон.

— Врет — влез Петр — Если хоть один свидетель будет тогда сделку не разорвать, а если без свидетелей заключить, то можно расторгнуть договор. Он так наших несколько раз обманул. По договору цена одна, а на деле другая. Подали жалобу на него, а такого договора и нету. Пользуется тем что у нас счета в банке нету и заверять сделки приходиться.

— Что же вы обманываете? Я думал мы уже договорились. — сказал я. Харитон отвел глаза делая вид, что смущен.

— Петр будешь свидетелем договора. — потребовал я.

— Во! — продемонстрировал он свой большой кулак, сжатый в фигу.

— Не думал, что ты, Петр, скотиной неблагодарной окажешься. Я чье мясо продаю? Кому прибыль пойдет? Всему десятку! Я даже долю свою в десять раз убавил, чтобы парни деньги получили. Не хочешь дел иметь с Харитоном, твое право — я буду. Ты хоть не мешай. Будешь свидетелем.

"Петр" был самой опасной частью моего плана. Действуй он по-другому, окажись умнее, хитрее и я бы пролетел как фанера над Парижем. Осознай он что мясо, которое я продаю не принадлежит мне и не бывать сделке. Пришлось давить на эмоции и это принесло результат. Петр хоть и был зол, но согласился подписаться свидетелем договора.

Потратили еще час на "правильное" составление договора, потому как Харитон все время пытался вывернуть его в свою пользу.

Наконец мы закончили. Пришла пора последнего шага — добивание. Я стал перечислять способы "гарантировать сохранность мяса".

— Значит есть способы похуже, и получше. Дни и недели. — говорил я внимательно слушающему и записывающему Харитону. — Берешь и варишь мясо. Оно пару дней будет храниться. Можно пожарить или закоптить. Вяленое оно тоже долго хранится. — Харитон непонимающе смотрел на меня бросив записывать. — Если солью обильно обсыпать, месяцами храниться будет. Еще отваренное можно в горшки замариновать и в холодный подпол положить — говорил я во все больше охреневающее лицо.

— Ты мне еще в холодильник посоветуй положить! — закричал Харитон.

— Они у вас есть? — обрадовался я. — Тогда обязательно кладите, мясо в морозилке может годами лежать.

— Что за ерунду ты говоришь! Ты обещал передать метод… — начав говорить Харитон замер и тут же бросился перечитывать договор.

Похоже дошло. Можно расслабиться и не играть. Дочитав договор Харитон, посмотрел мне в глаза и зло прошипел: Пошел вон! — став при этом походить на пещерного гоблина.

— И не забудьте — чтобы забрать товар и выплатить деньги, у вас всего один день. Честь имею. — сказал я и прихватив все еще ничего не понявшего Петра под руку потащил его на выход.

В этот момент я жалел только о купленной, но ненадетой шляпе — хотелось, как в фильмах приподнять ее прощаясь.

— Надеюсь вы осознаете, что, использовав любой из методов, перечисленных мною, будете должны мне пять процентов полученной прибыли? — сказал я, не удержавшись и вышел из здания закрыв за собой дверь. Раздался крик "ВО-ОН" и об стену что-то разбилось. "чернильница" — подумал я.

— Я так и не понял, что случилось? Почему методы сохранения не передал? В договоре же штраф огромный указан! Не хотел передавать, зачем договор тогда составлял? Сейчас хочешь не хочешь передашь!

Зря я волновался, что Петр мою игру испортит, его вера в свой дар непоколебима.

— Обманул я его, не знаю никаких методов по сохранению магической силы в мясе. Просто использовал то, что вы оба верили в твой дар чувствовать ложь.

— Но ты же сам сказал, я слышал, ты правду говорил! — совсем растерялся Петр.

— Я и не врал. Я действительно знаю, как сохранить мясо — от того чтобы оно не протухло! Все. Про магию, я ничего не знаю. Все еще не знаю! Ты же мне так ничего и не объяснил. Только догадываюсь что она со временем исчезает. Как видишь, угадал правильно.

Когнитивный диссонанс я уже испытал, а сейчас могу пронаблюдать его со стороны — Презабавнейшее зрелище. Стоит, рот раскрыт, глаза в кучу, мысли в стороны.

— Просыпайся уже, нам еще к алхимикам нужно, да голема моего забрать. Пошли.

— Подожди ты со своими алхимиками, — очнулся Петр. — Значит ты, не зная, как добыча, получаемая из леса, теряет силу и вправду считал, что все тухнет?

— Э-э ну да. Логично же. Вы говорили, что испортится… не успеем. — насторожился я.

— Ну да… мы же просто на отродий охотимся, мы мясо сохранить добычу не сможем… Вот я сейчас даже не знаю, "дураком" тебя назвать, раз в такую чушь верил или "гением", раз смог Харитону товар по двойной цене продать, — улыбался этот тролль. — Даже не знаю, стоит ли рассказывать тебе обо всем, чтобы ты глупости не делал. Может тебе и дальше лучше ничего не знать, глядишь еще золота заработаешь.

Петр стал смеяться, до слез. Истерично. Чуть не катаясь по земле. Я не реагировал на его подшучивания. Пусть пар спустит, не знаю сколько времени на нервах человек был.

Десятник смог взять себя в руки минут за десять.

— Пошли к алхимикам, — похлопав меня по плечу сказал Петр все еще улыбаясь. — Буду тебя просвещать. Ничего же совсем не знаешь.

Мы прошли к центральной магистрали, где Петр, чуть не прыгнув под копыта транспорта, остановил для нас такси — механизированное Ландо. В карету без верха, был впряжен паровой двигатель на лошадиных ногах. Маскировался под лошадь он отвратительно. Бедолага был создан с горящим пуканом… в том смысле что топка была расположена позади черной цистерны, размер которой немного превышал размер простого коня. Вместо головы, была высокая труба извергающая дым в промышленных масштабах. По бокам цистерны располагались четыре больших шестерни и их кручение, каким-то загадочным для меня образом, заставляло двигаться ноги; в этом им помогали шестерни поменьше, множество поршней, сотни деталей, которых я ни разу видел и не знал названия. Весь двигатель был в движении — словно живой. Езда на этой карете была не очень удобна. Сиденья, несмотря на обивку, были жесткими, держаться было не за что, и карету трясло даже на столь ровной дороге. Как оказалось, виновата в этом недолошадь, к ней жестко крепились железные оглобли и при каждом шаге создавалась докучающая вибрация.

Петр всю дорогу рассказывал о мире, в котором я теперь живу.