Ростислав Корсуньский - Школа волшебства [Author.Today]

А потом на меня нахлынуло — налетел на него, что он совсем не ожидал, схватил его за длинные волосы и с такой силой дернул вниз, подставляя колено под его лицо, что не понимал, как вообще не снял с него скальп. Больше я ничего сделать не смог, так как меня оттащил наш физрук, вернее взял меня в охапку и как-то умудрился разжать мои пальцы и освободить волосы пацана. Именно он подробно все рассказал моей маме и дяде, который в это время гостил у нас. Дядька, до мозга костей военный, посоветовал мне заняться самоконтролем, на что я ему ответил, вот займусь каким-нибудь карате, кун-фу или ушу, и покажу всем, где раки зимуют. На это мое высказывание он ответил, что надо обучаться русскому бою, а не всяким там восточным единоборствам. На мое высказывание, что это обыкновенный рукопашный бой, он ответил, что сходишь пару раз и поймешь всю разницу. Пару раз я действительно сходил, а потом только из-под палки, ведь мне намного интереснее было что-то сконструировать. Например, соединить между собой два велосипеда, а между ними сделать сидение, или сделать небольшую ракету, которая нас чуть не убила. Взлететь-то она взлетела, вот только на высоте полутора метров завалилась набок и полетела в нашу сторону. Как мы успели упасть, никто из нас троих не понимает. Периодически меня загоняли на тренировки, слова дяди и тренера «учись контролировать себя», «только полный контроль тела и духа позволит тебе управлять противником» я буду помнить всегда, как и выражение «эпюр Монжа». Но до полного контроля не было еще, ой, как далеко. Поэтому сейчас я опасался именно этого — в тюрьму за убийство как-то не хотелось садиться.

А четверка решила перейти от слов к делу, и направилась к нам.

— Отойди в угол, — сказал я своей подруге, в глазах которой я не увидел страха, но не придал этому значения.

Трое подошли ко мне, а один «нэ русскый» направился к Сашке. Я повернулся в его сторону и хотел того одернуть, как получил удар в правую скулу, что даже отступил. Только успел встряхнуть головой и чуть прийти в себя, как получил удар ногой в живот и согнулся. Вот тут-то это и произошло, но занятия у Тимофея Палыча не прошли даром — я частично осознавал и себя, и ситуацию. Поймав руками чью-то правую ногу, которая должна была меня ударить в лицо, я резко развернул ее против часовой стрелки, с удовольствием услышал хруст костей. Поднялся и оказался лицом к лицу перед вторым смертником, теперь я это точно знал, что буду бить насмерть. Посмотрел в его глазами увидел, что он вот-вот ударит меня, дернулся, как учил меня Палыч, и его кулак проходит в сантиметре от моего лица. Делаю шаг вперед и правой рукой хватаю его за горло, впиваюсь пальцами и рывком вырываю его кадык.

— Зарэжу, — слышится сзади.

Успеваю опять дернуться «по науке», правый бок обжигает огнем, взгляд вниз — вижу руку с ножом. Правой рукой прижимаю ее к себе, левой крепко хватаю за запястье и как можно резче разворачиваюсь направо. Опять слышу хруст костей, а затем крик: «Ааааа». Хочу его добить, но меня отвлекает новый крик:

— Сука, падла, бл…, убью.

Последний из «джигитов» направляет в меня пистолет. Опять прибегаю к техникам, показанными дядькой и тренером, а в голове звучат их слова «научишься полному контролю и будешь управлять боем». Вот и сейчас стараюсь скопировать их движения, но у меня, наверное, не совсем получается, так как у меня дергается левое плечо, я даже немного разворачиваюсь, поэтому второй выстрел проходит мимо. А вот сейчас единственный прием, который я изучил досконально — отбор оружия — захватываю его руку с пистолетом определенным хватом, разворачиваю и направляю ему же в лицо, нажимаю на спуск и делаю шаг назад. Падение последнего из четверки сопровождается визгом Сашки.

— Ты что наделал, козел, придурок, — она падает на колени перед человеком с пистолетом, — Арам, Арам, ты меня слышишь.

А у меня молнией проскакивает догадка и все становится на свои места. Правы оказались мои друзья и приятели, ой, как правы. Вспомнил ее подругу, которая дружила исключительно с не русскими, и после каждой длительной встречи с ней у Саши начинались истерики и находилось много претензий ко мне. И все они начинались словами: «Я считаю, нам не стоит продолжать наши отношения». Понятие «шоры на глазах» я испытал на себе. Обращаю внимание на мою, теперь уже бывшую, подругу, схватившую выпавший пистолет и направившую его на меня. А я стоял в ступоре от осознания своей ошибки, как пришибленный, и даже не попытался уклониться.

— Это тебе за все, — с ненавистью прошипела эта змея и выстрелила.

Грудь взорвалась жуткой болью, впрочем, сразу прошедшей. С удивлением посмотрел на нее и увидел, как мое тело начинает падать на землю. Понимаю, что уже бывшее тело, и такая меня взяла злость, что я всем, чем мог вцепился в него и постарался одеть на себя. Удивительно, но у меня это получилось! Изо всех сил я постарался слиться с ним и какое-то время мне это удалось, но затем какая-то сила оторвала меня от него и понесла вдаль. Я изо всех сил начал сопротивляться — куда-то там мне не хотелось. Но сопротивляться было очень тяжело, хотя в самом начале и удалось замедлить мое движение. Я уже хотел не столько вернуться в мое тело, сколько вернуться к жизни и занять любое другое, даже животного. Вдруг в окружающем меня пространстве что-то произошло, какое сильно возмущение эфира. Я почувствовал, как ослабла сила, пытавшаяся меня утащить в ничто или на перерождение, и со всех своих сил дернулся — я освободился всего на секунду, но мне этого хватило и я рванулся в сторону наибольшего возмущения. После освобождения от оков я отчетливо чувствовал эпицентр этого явления. Стоило только немного приблизиться, как меня потянуло со страшной силой, вот только в этот раз я не сопротивлялся. Меня стало корежить, хотя я и не понимал, как это может быть. Постепенно я начал понимать, что теряю себя, точнее, перестаю помнить себя и осознавать, поэтому я вцепился в свои воспоминания, но в голове почему-то крутились различные конструкции, какие-то формулы, фразы «эпюр Монжа», «учись контролировать себя», «только полный контроль тела и духа позволит тебе управлять противником». Вокруг меня не было ничего, точнее, было Великое Ничто, но мой путь все продолжался и продолжался. Проходили минуты, часы, года, столетия, тысячелетия, а может быть, все пара миллисекунд, и вот меня куда-то выбросило.

Планета Земля, Гималаи, научно-исследовательская станция империи Аграф.

— Всем станциям — минутная готовность.

Пожилой аграф, еще не потерявший своей стати, произнес эту фразу совершенно спокойным голосом. Рядом с ним находился второй аграф, выглядевший лет на двадцать пять, всем своим видом говоривший, что он привычен приказывать и не терпящий возражений. Они задал вопрос:

Читать дальше