Андрей Мороз - Рассвет

Излагаю выработанный план. Коротко и четко. Всем своим видом и интонацией демонстрируя, что он принят окончательно и не нуждается не только в дополнениях и изменениях, но даже в оценках и обсуждениях.

Мужчины выслушивают доводимую до них информацию молча и без возражений. Не тот случай и момент, чтобы оспаривать и обсуждать решения вождей и старших командиров.

Зато женщины смолчать, конечно же не могут. Поднимают гвалт и хай по поводу первоочередности своей отправки, настаивая на том, что сначала надо отправить в безопасное место всех наших беспризорников. Все-таки обалденные у нас девахи! Только дуры… Так, достаточно на сегодня, пожалуй в демократию играть — она в мирное и неспешное время хороша, а на грани фола — работает чаще всего не в ту сторону.

Уже собираюсь зарычать, но выручает Долгий. Старый быстро всех урезонивает, обьясняя нашим альтруисткам, что мы не можем злоупотреблять гостеприимством и радушием нугари. Необходимо хотя бы по-минимуму обустроить лагерь в том мире. Создать относительно приемлемые условия для проживания тех же детей. Да и мир тот безопасен весьма условно. Бойцы уйдут туда первыми, но ведь им и стрелковая поддержка не помешает. И крепкий тыл. Не дети же — случись что, от киеренов отстреливаться будут, частокол ладить и целину распахивать. А любая из здесь присутствующих дам, с арбалетом пусть немного, но знакома. Хотя бы знает с какой стороны у него болт вылетает.

Насчет детей вроде бы убедили… Какие еще возражения возникнут? Хотя — заранее понятно…

— То есть мы бросаем остальных здесь? — задумчиво спрашивает кастелян и второй завхоз «замка» Татьяна.

— Можешь называть это именно так, Таня. Всех кого сможем, вернее кого успеем — выведем, а с остальными пока только так получается. — я сейчас зол на весь мир и ненавижу себя и всех присутствующих, поэтому не удерживаюсь и добавляю, — По законам жанра — сейчас я должен предложить тебе и твоим близняшкам уступить свои места в эвакуационных спписках, какой-нибудь другой матери одиночке — ну там например — у кого детишки помладше или что-то вроде того. Но я не буду этого делать. Не хочу нагибать тебя в позу в которой сам оказался. Более того, для очистки твоей нежной совести добавлю — даже если бы ты сама пожелала сейчас совершить подобную глупость, то просто была бы с применением грубой силы отправлена на ту сторону…

Опустив глаза, Татьяна молча выслушивает мою отповедь.

— Но ведь это неправильно — все таки желает вставить «свои пять копеек», подпирающая стену Маша. Которая «не мелкая», — Егор мы не можем…

Старший лейтенант запаса Олежка совсем легонько и «почти незаметно» деликатненько задвигает говорливой и не в меру человеколюбивой супружнице локоточком в бочок, и косит извиняющимся взглядом в моем направлении. Да ладно уж — старой подруге я и не такие эскапады прощал во времена былые. Как и она мне. Причем, справедливости ради — ей это делать выпадало гораздо чаще.

«Да все норм, не потей» — понимающе киваю другу детства я.

— Мари, тебя вышесказанное тоже касается в полной мере. Ну а этичность этого решения обсудите после. На той стороне. Равно как и его соответствие канонам романтическо-героического жанра… Хотя тут не о чем говорить. Так складывается ситуация и иного решения мы не видим. Потому что на данный момент его просто нет… Повторюсь: разве что нам своих оставить, а кому-то пришлому занять их освободившиеся места в спасательных шлюпках. Поступок — глупее не придумаешь, дамочки — но зато как благородно и жертвенно подобное самоотречение выглядеть будет! Да? Деяние достойное Ди Каприо в «Титанике»! Жаль только Спилберга поблизости нет — увековечить подвиг некому будет. Поэтому вряд ли кто-то оценит сей блестящий жест самоотречения…

И еще подумайте о том, с кем мы потом вас отсюда выцарапывать будем? Кто нашим беспризорникам за семью будет? С кем мне от «орков» на той стороне обороняться? С теми, кого я только пару раз в лицо видел? И то мельком… В вас всех я уверен. Мы — больше, чем племя или банда. Мы — семья. Клан! Они — пока пришлые и еще не успели стать близкими. Так что хватит чушь молотить, девицы. В новом мире дружно сядете в кружок на полянке и перемоете мне кости… Если свободное время найдется.

Задумчиво пощипывая вислый запорожский ус, над задумавшейся и попритихшей аудиторией нависая встает Долгий:

— Егор уже все сказал: кого успеем — выведем. Остальные уйдут в дачный поселок. Со мной. Чтобы тут ни у кого сомнений глупых не возникало.

Тишина. Хорошо слышно как об оконное стекло тупо бьется крепким телом здоровенная муха. Виновато смотрю на Михалну. Она дико бледна, но внешне спокойна. Только ноздри еле заметно подрагивают и скулы на круглом лице резко заострились. Железная леди! Идеальная супруга!

— Долгий, хорош Тараса Бульбу исполнять! Хоть ты — не глупи! — возмущенно разрывая меня в клочья сверкающими белка́ми глаз, не выдерживая почти орет Шептун.

Ну да — об этом нюансе мы с Янычем им с Валерой вчера не сообщили…

— Давай все останемся и поляжем как один. Тупой, но зато какой массовый флешмоб получится. Не дури, старый — чё за бред! Да и нам без тебя там в разы сложнее будет.

— Остынь, Валентин. Хлебни абсента, что ли. Ну мы же не станем кричать о своей принадлежности к клану и флагами со смертью размахивать. А вы там закрепитесь. Трансформируете портал и придете за нами.

— Твоими бы устами, Яныч. Мы то придем… — шумно выдыхая, осаживает художник. — Может и мне с ним, а Егор?

— Ты с той стороны больше нужен, Валя, — качает головой Яныч. — Каждый боец у вас на счету будет. Тем более такой. И там оборону держать возможно понадобится и сюда прорываться придется.

Народ тихонько загудел, обсуждая услышанное.

— Про место куда Яныч собирается повести людей — инфой делиться не надо. Ни с кем, — вставляю я. — Даже намеками. Следите за языками дамочки. Очень вас прошу… И вообще пережуйте все здесь и сейчас — кому это необходимо, но на улицу выходите уже переварив, то что узнали…

Вот об этом мы с Долгим позавчера половину ночи и беседовали. Старый и мудрый инженер раньше других просчитал, что счастливой возможности увести всех, судьба нам не предоставит.

И предложил: не дожидаясь возможных захватов заложников, блокады и штурма — сразу начинать уводить людей. Сам он тоже решил остаться с теми, кому на данный момент не хватит билетов в другой мир.

— Ну а тебе, как владельцу портала — надо уходить, Егор Владимирович. Без обсуждений, сомнений и надуманных мук совести. Пока ты недосягаем на той стороне — у всех оставшихся здесь есть надежда. Если тебе уйти с нами в «партизаны» и в «камышах отсиживаться» — то общие шансы на успех резко падают. Практически до нуля. Для всех. И ушедших и оставшихся. И даже для твоих аборигенов. Эта волчица поставит около портала такой гарнизон, что даже на танке не подберешься. И будет он для нас — считай потерян навсегда. А с той стороны какие-нибудь варианты найдутся.