Уильям Хорвуд - Летнее Солнцестояние

— Почему ты так решила, милочка? — спросила Роза без тени иронии, даже не пытаясь скрыть свое удивление.

— Растения и такие травы, как черемша, можно собирать только в определенное время... Я говорю о времени года... Когда я смотрю на растения, я часто ловлю себя на мысли о том, что они еще не готовы... Я и сама этого не понимаю...

— От кого ты узнала об этом? — спросила Роза, моментально посерьезнев.

— Ни от кого... Моя мама Сара рассказывала мне о некоторых растениях... Я слышала о травах и от других кротов — они говорили об их названиях и целительных свойствах, читали стихи... Но никто не говорил мне о том, когда их нужно собирать. Я узнала все это от... от самих растений! — Последняя фраза далась Ребекке с известным трудом, — ей казалось, что она говорит о вещах самоочевидных. — Это ведь и так понятно, правда?

Роза склонила голову набок и испытующе посмотрела ей в глаза:

— Нет... Скорее, непонятно...

В этот миг мимо Розы проскакал все тот же досужий дрозд, сбивший старую кротиху с мысли. Ребекка вновь спросила:

— Но что же означает этот стишок? Роза рассмеялась:

— Речь идет о цветах, Ребекка. Когда они расцветают, они похожи на маленькие белые звездочки. Идем, я тебе их покажу...

Роза повела Ребекку к растению, росшему в тенистой части леса. Упавшая сверху дубовая ветка мешала его росту.

— Посмотри... — шепнула Роза, указав на тень под веткой.

Среди листиков черемши Ребекка увидела растение с бледно-зелеными листьями и белоснежными цветами с остроконечными лепестками. Несколько цветов уже пожухло, однако один или два цветка все еще источали сильный запах.

— Так обычно и бывает... Цветки уже превращаются в семена, и тут появляется один или два новых цветочка. Может, им не хватало солнца, может, сыграла роль какая-то неведомая случайность... Бывает и так, что отдельным цветам требуется для развития большее время... так же, как и некоторым кротам. Никогда и ни за что не срывай эти цветы, моя милая, — они совершенно особые. И дух у них особый.

Ребекка хотела было задать новый вопрос, но Роза уже отвернулась от нее и направилась к тому месту, где они сидели до этого. Проходя мимо крупных растений черемши, она ласково поглаживала их лапой. Тема была исчерпана.

— Ну что — поняла смысл стишка? — спросила Роза.

— Да, — ответила Ребекка без особого энтузиазма и тут же задала новый вопрос: — Звезды такие и есть?

Это был хороший вопрос. Каждый крот знал, что ясными ночами на небе загораются звезды, хотя ни один из них не видел их собственными глазами. Если это так, откуда кроты знают о звездах? Кто рассказал им о них?

Роза надолго задумалась. Вопрос этот вызвал у нее массу мыслей и чувств. За короткое время Ребекка успела произвести на нее очень сильное впечатление. Молодая кротиха понравилась Розе уже тогда, когда она стояла в нерешительности перед кустами, раздумывая над тем, стоит ли ей идти дальше. Но одно дело симпатия, и совсем другое — изумление. Роза испытывала именно изумление.

Она была целительницей уже много кротовьих лет, при этом жила то на лугах, то в Данктонском Лесу. Более всего на свете ее поражало чудо жизни. Дарованная свыше благодать порой позволяла Розе укреплять и поддерживать это чудо. Она приходила туда, где в ней нуждались, ведомая любовью и состраданием и ничего не требуя взамен за свои служение и помощь. Правда, иногда благодарные кроты приносили ей целебные травы, росшие возле их нор, или же рассказывали целительнице старинные истории и легенды, услышанные от родителей. Она любила рассказывать подобные истории и сама, особенно в тех случаях, когда в лес приходила весна, а слушателями ее были молодые кроты. Обычно к ним присоединялись и кроты постарше. Она взяла за правило не говорить одним кротам о других, не вспоминать в лугах о лесе и не рассказывать лесным обитателям о лугах. Знание такого рода принадлежало ей одной — она никогда не выдавала секретов тех кротов, которым ей доводилось оказывать помощь. Жизнь целителя достаточно одинока. Время брало свое. Постарев, Роза стала уставать — она всегда была опорой для других, самой же ей опереться было не на кого, и это чрезвычайно ее угнетало. Она презирала себя за подобное малодушие и взбадривала себя сушеными цветами желтой таволги, которые она собирала летом в окрестностях Болотного Края. «Ничто так не веселит душу крота, как таволга», — говорила она самой себе, однако известная меланхолия стала постоянным ее спутником.

На заре этого августовского дня Роза почувствовала странное возбуждение и беспокойство. Она покинула родную нору и отправилась в Данктонский Лес. Роза никогда не анализировала подобных импульсов — они имели собственную волю и цель, постигнуть которые кротам не дано. Обычно им сопутствовала и некая внешняя причина. Роза знала одно — если ей нужно куда-то отправиться, значит, кому-то потребовалась ее помощь. При этом она не знала, кто в ней нуждается, где находится этот крот и что именно с ним приключилось. В данном случае импульс этот неким странным образом был связан со сбором черемши, хотя она сделала необходимый запас этой травы еще в июне, когда у растения началась пора цветения. Впрочем, свежая черемша всегда лучше сушеной... Если уж внутренний голос говорит тебе: «Иди и собирай!», к нему следует прислушаться.

Роза нисколько не удивилась, встретившись с незнакомой кротихой, хотя в глубине души ожидала, что та будет нуждаться в ее помощи. Видимо, причина состояла в чем-то ином.

В довершение ко всему, судя по некоторым ее замечаниям, Ребекка знала о растениях намного больше, чем ей это казалось. Знание ее было чисто инстинктивным. Почувствовав это, Роза решила не углубляться в материи, неосознанно затронутые Ребеккой. Как объяснить, почему запах дикого чеснока кажется более сильным на расстоянии? Почему маленькие дозы целебного снадобья действуют сильнее, чем большие?

Объяснение же того, как растения «говорят» с Ребеккой, могло серьезно повлиять на работу ее органов чувств.

Роза давно поняла, что знание существенно отличается как от мудрости, так и от здравомыслия и часто стоит на пути и того и другого. Невинная мудрость дочери Сары и Мандрейка заставила ее умолкнуть. Она почувствовала собственное невежество, но это ее нисколько не задело. Из-за крайней усталости, преклонного возраста и постоянного одиночества она совершенно забыла о том, что каждому кроту — так же как и каждому растению — присущи свои определенные свойства. Ребекка, вне всяких сомнений, обладала множеством талантов, можно было только изумляться, как щедро одарил ее Камень.

Все эти мысли пришли в голову Розе, пока она размышляла над вопросом Ребекки о звездах. Она вздохнула, сожалея, что не обладает должным даром слова, который позволил бы ей ясно и внятно отвечать на подобные вопросы (надо заметить, что она обладала таковым даром в куда большей степени, чем все прочие кроты).