Максим Некрасов - Игра со смертью [СИ]

Старшая, аккуратно собирая цветы для венков, прямо с краю нашего покрывала, вдруг оборачивается, показывая сомкнутые ладони.

— Смотрите бабочка. — И с большой печалью в голосе. — Похоже, что она умерла.

В ее руках, лежит на боку, сложив красивые цветные, бархатные крылья махаон.

— А-а-а. — Тычет пальцем Младшая. Говорить двухгодовалая дочь еще толком не умеет, поэтому вытянув губки свечкой, стоит рядом и внимательно разглядывает мертвое насекомое. — Боба. Ай.

И строго смотрит на меня, подняв указательный палец.

— Ня. Папа.

Она неожиданно накрыла ладони Старшей, своими ладошками, чуть заметно дунув на них и что-то по своему гугукая. Вспышка маленького солнца между их руками и Младшая, озорно смеясь, убрала руки и радостно запрыгала.

Бабочка махнула крылышками. Еще раз. Как бы не веря, что она жива и может снова летать. Опять взмах, еще, еще, еще. И оторвавшись от ладоней дочери, взлетела, устремившись ввысь.

Неожиданно, со стороны леса грянул гром, и белые, пышные облака, начали заменяться черными тучами, набегающими на пронзительную синеву неба.

— Дорогой, опять, они никогда нас не оставят. — Во взгляде моей второй половинки читается страх и смятение. — Никогда.

— Пап, помоги.

Я взглянул на Старшую, она стояла в полной боевой экипировке, с натянутым луком, направленным в сторону быстро темнеющего леса.

— Пап. — Не опуская лука, она взглянула на меня. — Помоги. Мне страшно. Помоги.

Я вскочил, сжимая в руке большой, массивный, крест, с поднятыми вверх боковыми перекрестиями. Мой черный костюм, приятно облегающий тело, дарует чувство полной уверенности и абсолютной защиты, плащ колышется на ветру, играя складками в потоке воздуха, и в один миг разворачивается в черные прозрачные трехметровые крылья, с крупными перьями прочности адаманта.

— Дорогой. — Я опустил взгляд на Супругу, прижавшую к себе Младшую. — Для чего все это? Как долго вас ждать?

— Это ради Победы. Мы обязательно скоро вернемся.

— Но, Дорогой, там нет Победы. — Прижав еще крепче Младшую, Супруга опустила голову, защищая дочь от порыва ветра, чуть слышно прошептала. — И не может ее там быть. Она здесь.

— Пап, помоги.

Я вновь вскинулся, но Старшей нигде не было, лишь голос еще долгим эхом шептал в голове, ее слова о помощи.

— Доча, ты где? — Прокричал я в пустоту. — КРИСТИИИНА!!!..

*Несколькими часами ранее.

— Восемьсот за двух. — Серега спорил с приятым, лысым и при этом белобородым стариком, торгуясь до последнего.

На весь город в итоге мы нашли только одного торговца грифонами, который обосновался недалеко от местного рынка. Сам загон огромен и был сделан во дворе маленького магазинчика, накрытый сверху большим навесом и засаженный по периметру разнокалиберными деревьями. Получилась, импровизированная полянка, с неширокой взлетной полосой, защищенная от дождя и палящего солнца, но максимально похожая на лесной луг. На ней изящно развалились семь величественных полуптиц-полуживотных.

Приручать грифонов как оказалось под конкретного человека не надо, вместе с ним выдавался специальный магический амулет и небольшой свисток, который грифоны могут услышать на расстоянии в несколько километров. Стоили они по четыреста тридцать золотых за штуку, и в наличии их было всего четыре, еще трое, как, оказалось, были просто тут припаркованы.

— Восемьсот тридцать и точка. — Белобородый старец с хитрым прищуром ни в какую не прогибался под прессом, со стороны паладина и снизил цену совсем чуть-чуть. — И еще по десять золотых за каждое седло, можно по две штуки на грифона надеть.

Прикинув так и эдак, согласились на эту цену и взяли по полному комплекту на каждую полуптицу.

— Как их хоть зовут? — Спросил я больше для вида. Интерфейс подсвечивал только чуть неполный бар ХП и название вида "Грифон"

— Да как назовете, так и будет. — Торговец, еще раз пересчитав монеты, сложил их в один большой, кожаный мешочек и направился в свой магазинчик.

— Ну, так как назовем? — Серега, нацепив амулет, наматывал круги вокруг своего грифона, который только косил своими большими, черными глазами, наблюдая за странным человеком.

— Да без разницы, пусть мой будет Фениксом. — Над моим грифоном тут же изменилась инфа, определяемая интерфейсом.

— Блиииин, клево, Феникс, ладно, тогда мой пусть будет Рух, все равно я больше легендарных птиц не знаю.

— Обкатывать будем?

— Спрашиваешь.

Управлять грифонами оказалось до безумного просто. Как только садишься в переднее седло, с помощью амулета образуется некая ментальная связь, и полулев-полуорел начинает чутко реагировать на все мыслеприказы своего хозяина. Вверх-вниз, вправо-влево, чуть интенсивнее махать крыльями или наоборот лететь — планируя. Ощущение, что летишь сам, а не управляешь другим существом, сохранялось у меня на протяжении всего полета, и именно это вызывало дикий восторг.

Упоенные полетом, мы провели в воздухе почти час, нарезая круги вокруг города. Первые десять минут меня бил мандраж, и страх свалиться вниз, но чуть пообвыкнув, я уже даже почти не боялся смотреть вниз и пытался войти в повороты под острым углом, прижимаясь всем телом к могучей шее животного. А вот паладин походу был рожден для неба, ибо в конце нашей воздушной экскурсии заложил две мертвых петли, от чего его Рух был в еще большем шоке, чем я.

Приземлились мы без проблем, плавно опустившись на знакомый двор магазинчика, подняв в воздух небольшое облако пыли. Ощущение, что мы всю жизнь только и делали, что летали, неизгладимо засело у меня при первом шаге по земле. Хотелось обратно в небо, на свободу.

— Вот это да. — Только и смог выдохнуть пал, усевшись рядом с отдыхающим Рухом.

— Мне тоже понравилось, незабываемое ощущение..

Местный рынок поражал своим размахом, красотой и разнообразием. Я хоть и бывал на различных рынках в своем мире, но этот не шел ни в какое сравнение. Красивые, резные, деревянные прилавки, с соломенными крышами, временами разбавленные красивой черепицей, более богатых лавок. Правильно и с грамотным подходом, хорошо расставленный товар для удобства его осмотра. Вежливые и нарядно одетые торговцы и приятно улыбающиеся люди, неспешно двигающиеся вдоль торговых рядов. Чистота и порядок вокруг, и вылизанная до блеска брусчатка торговой площади, говорили о том, что власти внимательно следят за вверенной им территорией, ни какого мусора, плевков или валяющихся гнилых фруктов или порванных оберток. Красота.

Я догрызал некий фрукт похожий на грушу, а Серега выбирал какую-то трешевую ювелирку, закопавшись в прилавке по самые уши.