Вадим Фарг - Кровь Дракона. Новый рассвет

— Ложись на спину, лицом ко мне, — сказала шаманка.

Я лёг на воду, и вновь оказался перед взором этой прекрасной женщины. Она мило улыбнулась, а в следующее мгновение схватила меня за лицо и окунула в воду. От такой неожиданности я начал захлёбываться, но, когда попытался сопротивляться, понял, что моё тело меня не слушается. Я тонул и не мог спастись, а та, к кому я проникся, была тому виной.

И тут я понял, что они и не пытались мне помочь, скорее всего, они просто любят такие извращённые убийства, когда жертва сама идёт к ним, как мотылёк летит на огонь. Илла смотрела на меня, но руки не убирала, а только сильнее прижимала их к моему лицу. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но она так же резко убрала руки и отпрянула в сторону, а я выскочил из воды, отплёвываясь и откашливаясь.

— Ты что творишь?! — взревел я, поворачиваясь в её сторону, но увидел вовсе не хладнокровного убийцу, как ожидал.

Илла сидела напротив меня с диким ужасом в глазах, будто не я сейчас тонул, а она. Её грудь нервно поднималась от тяжёлого дыхания, а тело дрожало.

— Илла, — уже более мягко позвал я её и вышел из воды. — Что с тобой?

— Ты…. Они, — пыталась она что-то выдавить из себя. — Это же просто ужасно, — наконец произнесла она, и тут же слёзы потекли из её глаз. — Они монстры, чудовища, — она закрыла лицо руками.

— Ты видела их? — удивился я. — Ты видела то, что видел я, — до меня, наконец, дошло. — Да, это ужасно. Но будет ещё страшнее, если мы не известим остальных об этом.

Но она не ответила, лишь тихо вздрагивала, сидя на земле, не открывая лица. Я наклонился к ней и взял её ладонь в свою, открывая заплаканное лицо.

— Успокойся, ведь ты этого не переживала, — сказал я, и она действительно немного успокоилась.

— Я сожалею за Бернара, — сказала она, погладив мою щёку, потом слегка приподнялась и поцеловала меня.

И вновь, как в прошлый раз с Адель, передо мной на мгновение возник образ незнакомки, которую во сне я называл своей женой. Она была прекрасна, её белокурые волосы спадали на плечи подобно сказочному водопаду из сказок, которые я слышал в Квинтоне. Лицо светилось добротой и теплом, а эти глаза… о, эти глаза влюблённой женщины. Никто на свете не может так смотреть на тебя, кроме влюблённой в тебя женщины.

На ней было лёгкое прозрачное ночное платье, которое лишь слегка прикрывало эту завораживающую фигуру. Большая и упругая грудь выпирала с набухшими сосками, стройные талия и бёдра так и манили их обхватить.

Но видение исчезло также внезапно, как и появилось, оставив нас с Иллой наедине.

Я прильнул к её губам и осторожно повалил на спину, ложась сверху. Мои руки скользнули под шкуры, скрывавшие настоящие сокровища. Пышные груди, великолепно сохранившиеся для её возраста, скользнули в ладони. Пальцами начал массировать стоявшие соски, параллельно с этим медленно снимая её одежду. И всё это время мы не переставали целоваться.

— Уже совсем скоро, дорогая, — улыбалась старушка, ведя за руку свою внучку.

— А мы увидим лошадей или волков? — девочка весело подпрыгивала при ходьбе, мягкая трава ласкала её детски стопы. — А деревья там большие и синие?

— Сама скоро всё увидишь, — загадочно улыбалась старушка.

Они и её внучка Илла шли через лес, на встречу с другими жителями этих земель, с духами леса. Бабушка Иллы, шаман племени, рассказала внучке о том, что иногда можно увидеть тех, кого не видят все остальные, но кто всегда наблюдает за законами сохранения жизни в лесах. Духи уже давно открылись перед старушкой, но она была единственной. Более никто не был достоин, чтобы побывать в их ином мире.

— А они похожи на нас? С ними можно поиграть? — тараторила заводная девочка.

— Успокойся, — ласково ответила ей бабушка. — Нельзя себя так вести, когда встречаешься с духами. Они очень серьёзные, и не любят вечно прыгающих девочек.

— Тогда какие же у них девочки? — обиженно спросила Илла, но успокоилась.

Они подошли к небольшому водопаду, воды которого образовывали чудесную гавань.

— Как красиво, — глаза девочки загорелись. — А я раньше здесь не была.

— Здесь бывают только те, кто знает настоящую дорогу.

— А разве есть ненастоящая?

— Придёт время, и всё узнаешь.

— Я хочу сейчас, — насупилась Илла, но в следующий миг заулыбалась.

Озерцо, которое образовалось здесь, заискрилось, и из воды потихоньку поднялись маленькие светящиеся точки.

— Вот они и пришли с нами поздороваться, — улыбнулась довольная старушка.

— Так это и есть духи? — девочка восхищённо на них смотрела.

— Да, — кивнула её бабушка. — И они не бояться тебя.

— А кого они бояться?

— Они бояться тех, кому не доверяют. Тех, у кого душа не открыта для них, ведь к ним попасть можно только с чистым сердцем.

— Значит, мне можно прийти к ним в гости?

— Да, теперь можно.

И как только они решили сделать шаг, раздался крик позади:

— Илла! Где ты, дочка?!

Огоньки тут же исчезли, растворившись в воздухе, а озеро перестало блестеть и превратилось в обычную заводь. Казалось, что исчезла вся красота этого места.

— Илла! — ещё раз раздался крик, и к ним выбежала мать девочки. — Вы где пропадали?! — воскликнула та, увидев старушку. — Опять искали духов?

— Вурана, успокойся, — ласково сказала её мать. — С нами, как видишь, всё хорошо. Я просто хотела показать это место Илле.

— Мы видели светлячков-духов! — восхищённо воскликнула девочка, а старушка печально вздохнула.

— Значит я права? Опять эти духи, опять эти сказки? — сердилась Вурана. — У нас большие проблемы, так что возвращайтесь, — и пошла обратно.

— Но, мама, мы же видели их!

— Ничего не хочу знать. Немедленно возвращайтесь, — ответила та. — Мама, тебя ждут старейшины.

— Бабушка, а почему мама говорит, что духи — это сказки? — спросила Илла, когда они шли следом за Вураной. — Мы ведь видели их.

— Мы-то видели, а она нет, — вздохнула та. — Понимаешь, они не показались ей, когда я привела её сюда.

— Но мама ведь хорошая. Разве у неё грязное сердце?

— Нет, конечно, нет. Просто твоя мама предпочла людей, свою семью и свою любимую дочку, вместо природы и её жизни. Поэтому духи ей не доверяют.

— А разве плохо, когда выбираешь свою семью?

— Не знаю, Илла. Просто, когда остаёшься с людьми, неизменно становишься на них похож, а это не всегда бывает хорошо.

Мы сидели в большой юрте старейшин. Их было трое: Труво — седой длинноволосый старик, Карыз — лысый старикашка и Вурана — единственная женщина среди старейшин, как оказалось, в прошлом была шаманом этого племени, после передала это свои учения своей дочери — Илле.

Я рассказал им всё, что со мною произошло в Квинтоне, а Илла подтвердила мои слова, но в глазах стариков читалась усмешка, ну, не считая Вураны. Она-то верила своей дочке.