Патрик Лаплант - Чистое небо

К настоящему времени жемчужина превратилась в жемчужину оливкового цвета. С добавлением четвертой надписи цвет смягчился на один тон. Только одна последняя надпись отсутствовала. Четыре элемента, казалось, были пределами жемчужины, так как эта жемчужина треснула под давлением после последней. Надпись также заняла в восемь раз больше времени, чем первоначальная.

Ча Мин колебался, размышляя, стоит ли продолжать свой эксперимент. Если жемчужина взорвется после добавления пятой надписи, он может получить травму в результате взрыва. Однако он подозревал, что нанесение пятой надписи предоставит ему приятный сюрприз. Обретя решимость, начал рисовать последнюю - металлическую руну. Эта надпись заняла у него в восемнадцать раз больше времени, чем первоначальная надпись. Закончив свой последний штрих, жемчужина пульсировала, как будто она собиралась высвободить взрыв. Ча Мин быстро нырнул в укрытие, ожидая неизбежного взрыва энергии и осколков.

Взрыв так и не произошел. По прошествии времени, которое потребовалось, чтобы сгорела ароматическая палочка, он, наконец, выполз из-за изношенного манекена для практики. Он осторожно приблизился к жемчужине на столе, с нетерпением ожидая результата слияния всех пяти элементов в один сосуд.

Первое изменение, которое он заметил, заключалось в том, что, несмотря на то, что жемчужина была вписана пятью рунами, теперь она была туманного белого цвета, и блестела чередующимися цветами пяти элементов. Цвет напомнил ему о белом круге, который соединял его, пять запасов ци. Жемчужина не была ни горячей, ни холодной, ни тяжелой. Протянув руку своим духовным чувством, жемчужина быстро всплыла в зависимости от того, какой узор он выбирал. Ему больше не нужны были все пять элементов, чтобы активировать его, и он был вполне способен вмещать ци любого из пяти элементов.

С одной лишь мыслью жемчужина быстро сменилась морозно-синим, изумрудно-зеленым, малиново-красным, землисто-желтым и серебристым металлическим цветом. Он также проверил его эффект на манекене и определил, что жемчужина имела те же эффекты, что и любой из первоначально очищенных жемчужин. По сути, эта жемчужина души может дать ему полную универсальность! Он снова призвал жемчужину из воздуха и внимательно осмотрел ее. К его удивлению, первоначальный урон, нанесенный жемчужине из-за накладывающихся надписей, теперь полностью исчез.

Вдохновленный его неожиданной удачей, он продолжал вписывать дополнительные четыре элемента на каждую жемчужину. Через несколько дней он был вознагражден туманным белыми чётками, не поврежденным первоначальным уроном, нанесенным ему. Полный набор из 108 жемчужин этого класса стоит более пятидесяти тысяч духовных камней. Кроме того, это дает ему полную универсальность в его техниках и сможет поддержать его технику проявления Жемчужины Души через второе, третье и четвертое преобразования. Кроме того, в тех свитках, которые он прочитал, говорилось, что у жемчужин высокого качества можно было удалить свои оригинальные руны и заменить их более подходящими рунами. По сути, это было сокровище, которое могло развиваться вместе с ним на протяжении всей области конденсации ци.

Закончив очищать кровавые чётки, Ча Мин был переполнен усталостью. Он тренировался в течение двух недель подряд, пришло время принять душ и нормально поесть со своими друзьями, прежде чем они отправятся в Лес Зеленые Листья на следующее утро.

Звуки разбитого льда раздавались, когда Ча Мин шел по замерзшей луже. Эта замороженная лужа была окружена многими другими, образуя контур глубоких следов вдоль глиняной дороги. Потрескивание было редким явлением, которое могло произойти только ранней весной или поздней осенью, когда дни были дождливыми, а ночи холодными, оставляя незамерзающими только самые большие лужи. Он пропустил этот приятный звук, звук, который слышал по утрам в том, что теперь казалось сном.

Он понял, что на самом деле это был сон, и все же получил огромное удовольствие от этого детского порока. Он шел то влево то вправо по замерзшей глиняной дороге, не оставляя ни одной лужи непокоренной, пока шел к дому, что был в конце дороги. Он внезапно впал в удушье, когда густой серый дым плыл в холодном весеннем воздухе.

Пылающий ветер дунул ему в лицо, прежде чем он успел усомниться в наличии дыма. Он видел эту ситуацию много раз прежде, и в этом же самом сне. Сосредоточив свои расскаленные до красна глаза, он быстро разглядел горящий дом всего в десятках футов от него. Дом был на ранних стадиях горения. Лишь несколько огней вспыхнули из густого облака дыма, что было результатом неполного сгорания. В конце концов, огонь разгорелся бы достаточно быстро, чтобы домик на отшибе превратился в бушующий огненный ад.

Температура еще не достигла своей критической точки, и к дому все еще можно было приблизиться. Он бросился бежать, и жжение в легких исчезло с приливом адреналина, который сопровождал его инстинктивную реакцию.

После нескольких коротких вздохов он подошел к входной двери маленького одинокого дома. Он быстро коснулся задней части дверной ручки тыльной стороной ладони. Хотя дверная ручка была очень теплой, она была достаточно прохладной, чтобы подтвердить, что дверь можно открыть, не вызывая сильной вспышки пламени. Быстро завернув руку длинными рукавами одежды, он медленно открыл дверь, позволяя уравновешивать давление между горячим и холодным воздухом.

Резкий свист прозвучал через маленькую щель в двери, когда лишенный воздуха огонь вобрал в себя глоток свежего воздуха. В лучшем случае у него было всего несколько минут, прежде чем он стать жертвой наполненного пеплом воздуха, лишенного кислорода. Было темно, но он быстро обошел множество комнат в доме, так как был очень знаком с домом. И понимая, что мог бы найти дорогу с закрытыми глазами, если бы ему пришлось. Он использовал эту хорошую осведомленность как преимущество, чтобы не тратить драгоценные секунды, в конце концов пробираясь по узкой лестнице с ковровым покрытием.

Густой дым на втором этаже дома заставил его вновь проанализировать оставшееся время, прежде чем ему придется сбежать. Он мог провести не более тридцати вдохов, прежде чем начнет терять сознание. Дым был настолько густым, что он не смел дышать.

Среди звуков потрескивания и ревущего пламени он едва различал два вида звука. Слева от него был слышен лай собаки, вероятно, пытавшейся выйти из полыхающей комнаты, в которой она была поймана, а справа от него раздался вопящий крик ребенка. Зная, что каждая секунда была драгоценной, он быстро двинулся вправо. Узкий коридор привел его в маленькую спальню, где был плачущий трехлетний мальчик.