Артем Каменистый - Пограничная река

– Значит, ты любуешься мною как шедевром живописи?– фыркнула девушка.

– Нет, – улыбнулся Олег, – в живописи я признаю только натюрморты, висящие на кухне. Хотя в художниках разбираюсь: Паганини, Достоевский, Шаляпин, Страдивари… Хотя нет, постой, последний, вроде бы, авиаконструктор.

– Не смешно, – констатировала Аня и укоризненно добавила. – Ты даже не извинился после того случая!

Вздохнув, Олег печально произнес:

– На что только мужчины не идут ради прекрасных дам! Ладно, принимай извинения.

Встав, он резко упал на колени, так что они со стуком ударили в вытоптанную землю. Разведя руки в стороны, он с преувеличенным раскаянием произнес:

– Прости, что сразу не выбросил тебя за борт, в этом случае мне бы не пришлось связывать тебя по рукам и ногам!

– Идиот! Джинсы порвешь на коленях!

Присев на лавку, Олег горестно вздохнул:

– А самих коленей, значит не жалко?

– Колени заживут, а где ты новые брюки достанешь? А кроме того, жалеть злобных негодяев, подобных тебе, нельзя. Меня еще ни разу в жизни не связывали!

– Да я воплощение доброты!

– Это все слова! Где подтверждение?

– Я ведь не бросил тебя за борт.

– Ты как тот осел, попросту разрывался между двумя желаниями: отхлестать меня, или вышвырнуть! Так что все с тобой ясно!

Печально вздохнув, Олег укоризненно произнес:

– Ну вот, меня опять не поняли! Аня, разве перед тобой когда-нибудь стояли на коленях?

– А ты как думал? – надменно заявила девушка и пояснила. – В очередь выстраивались!

Внезапно помрачнев, Олег поинтересовался:

– Ань, а что у тебя с Антоном? Это серьезно?

– Даже не знаю, как тебе сказать, – с серьезным видом произнесла девушка. – Скорее всего, мы вскоре станем жить вместе. Жаль, что ты будешь в отъезде и не сможешь побывать на нашей свадьбе.

Посуровев, Олег сухо заявил:

– Действительно, жаль, – встав, он, не глядя на девушку, добавил: – Ну что же, поздравляю. Обязательно привезу тебе какой-нибудь подарок, если меня по дороге не прикончат, так что жди.

Парень направился прочь, Аня поспешно бросила ему вслед:

– Олег, а что ты хотел? Ты ведь не просто так подошел?

Не оборачиваясь, он буркнул:

– Хотел перед тобой на коленях постоять, всю жизнь об этом только и мечтал.

Увидев, что он скрылся за углом, Аня вскочила, бросилась, было, следом, но тут же замерла, не зная как поступить. Преследовать Олега на виду всего лагеря было не слишком удобно, а тут еще показался Антон. Он явно слышал последние слова парня и хмуро поинтересовался:

– Почему он мечтал перед тобой на коленях стоять?

– Это от радости, – с нескрываемой досадой ответила девушка.

– С какой такой радости? – не унимался ревнивец.

– Я ему сообщила о своей беременности, – злорадно произнесла Аня.

– Как? – опешил парень.

– Очень просто. Ты что, не знаешь, откуда дети берутся? Намекаю: я с Олегом бок о бок провела немало времени по пути сюда, а ночи были холодные, очень хотелось погреться.

– Врешь! – убежденно заявил Антон. – Ты это сказала, чтобы меня лишний раз позлить!

– Как ты мне надоел! – вздохнула Аня. – Я же тебе русским языком не раз уже говорила: не ходи за мной следом, ты мне безразличен. Неужели непонятно?

– Аня!..

– Все! – отрезала девушка. – Все слова бесполезны и не сиди больше у моей хижины, из-за твоих печальных вздохов невозможно уснуть. Такое ощущение, что за стеной пасутся кони, страдающие расстройством желудка!

Встав, она, не взглянув на Антона, прошла в хижину, на ходу еле слышно шепнув:

– Когда же я научусь управлять своим дурным языком?

Большая часть населения острова столпилась на берегу, несмотря на ранний час, всем хотелось проводить корабль. «Арго» стоял вдали от берега, корабль был сильно загружен и с такой осадкой не мог подойти ближе. Экипаж доставляли на лодках, людей хватало: Олегу выделили двадцать восемь человек, плюс Млиш, Рита и Удур. Бойцы прощались с товарищами и подругами, по очереди переправлялись на борт.

Олег попрощался с Добрыней, терпеливо выслушал его последние взволнованные напутствия. Здоровяк напоследок сжал его плечи так, что едва не затрещали кости, и попрощался:

– Давай, ни пуха, ни пера!

– К черту!

Уже разворачиваясь к лодке, Олег замер – перед ним стояла Аня. Он на миг растерялся, завороженный волнующим огоньком, разгорающимся в ее голубых глазах. Ничего не говоря, девушка порывисто шагнула вперед, склонилась, Олег ни миг почувствовал теплоту ее губ на своих устах, обескуражено замер, не успев ответить на столь неожиданный поцелуй. Смущенно опустив ресницы, Аня поспешно произнесла:

– Прости, я вчера просто глупо пошутила. У меня с Антоном ничего не было, это просто его мечты, так что не обращай внимания, – заискивающе посмотрев в глаза парня, она попросила: – Олег, прошу тебя, будь осторожен. Мне так страшно при одной мысли, что с тобой может что-нибудь случиться. Я просто умру.

– Не говори так, – улыбнулся парень. – И не бойся – что со мной станется. Ты себя побереги, чудо мое непоседливое.

– Я тебя буду ждать, – пообещала девушка и угрожающе добавила: – Только попробуй не вернуться назад!

Кивнув, Олег обхватил Аню за талию, привлек к себе, поцеловал по-настоящему, не слыша одобрительных возгласов окружающих и не чувствуя поощрительных похлопываний по спине. Отпрянув от девичьего лица, он, глядя в смущенные голубые глаза, твердо пообещал:

– Я постараюсь вернуться как можно скорее. Прощай! Аня, меня ждут, еще немного, и я просто не смогу тебя оставить.

– Удачи тебе, – крикнула Аня уже вслед отчалившей лодке.

Олег помахал рукой, не в силах внятно ответить, в горле стоял комок, мешая говорить. Он отчетливо видел, что в глазах девушки появились слезы. Как ни странно, Аня запомнилась ему именно такой – неестественно молчаливой, с грустным, взволнованным взглядом. Уходил он с тяжелым сердцем, больше всего в этот момент Олег хотел остаться.

Но он уже собой не распоряжался.

Плаванье начиналось просто превосходно. Течение Фреоны было несильным, но островитяне выбирали самые быстрые струи, частенько помогали судну веслами, при любой возможности ставили парус. На широкой реке было где разгуляться ветру; даже если он дул не в корму, лавирование от берега к берегу ускоряло движение. Мелей можно было не опасаться: во многих местах до дна не доставал лот, закрепленный на тридцатиметровой леске.

Мимо проплывали однообразные берега, левый по-прежнему не просматривался, скрытый сплошной стеной пойменного леса. Лишь изредка его рассекали русла пойменных проток, поросшие высоким тростником. На правом дела обстояли получше: холмы становились все выше и выше, подступали ближе, возвышаясь над узкой полосой прибрежных зарослей.