Корин Холод - Запятая Судьбы

2009 год. Июль. Где-то под Воронежем, частный дом.

О чём может думать перед сном человек? О чём можно размышлять, если еженощное погружение в страну Морфея становится поединком с самим собой, если малейший звук, будь то скрип рассохшихся половиц под мягкой поступью кота или шорох страниц книги под ледяными пальцами ветра, становится оправданием тому, чтоб не засыпать? Можно составлять планы на грядущий день, гадая, что хорошего и плохого он может принести. Можно мечтать о несбыточном, отправляя свой разум в заоблачные дали к иным мирам. Можно предаваться приятным воспоминаниям. Губы молодого мужчины, лежавшего на низкой, заваленной одеялами и мятыми подушками кушетке, дрогнули в сардонической усмешке. Приятных воспоминаний у него было в достатке, вот только вели они всё к тому же итогу: бодрствование вместо сна и сон, во время которого не приходил отдых.

— А можно просто вообще не спать, — пробормотал он себе под нос и резко сел, спустив ноги на пол. Пошарил под кушеткой, извлёк оттуда полуторалитровую пластиковую бутылку, открутил крышку и сделал несколько больших глотков. Поморщился. Встал, поднял с пола валявшийся халат в разноцветную полоску, накинул на плечи и чуть неверными шагами подошёл к выходу из комнаты. Щёлкнул выключатель, и яркий свет роскошной люстры залил помещение, являвшееся, судя по виду, одновременно кабинетом, спальней и столовой. Мужчина обвёл взглядом комнату, вздохнул, неспешно собрал расставленную по столам и стульям грязную посуду и направился на кухню. Для этого ему пришлось спуститься по старой деревянной лестнице на первый этаж. Ступени тонким голосом выражали своё неудовольствие неверной поступью идущего. Спустя несколько секунд, в унисон их раздражению откликнулись давно несмазанные дверные петли. Вновь клацнула пластинка выключателя, и тьма отступила за окна, невнятно огрызнувшись дрожанием стёкол.

— Нахрена я купил себе дом? — обратился мужчина к сидевшему на посудомоечной машине поджарому чёрно-рыжему коту. — Дурь же полная, и денег пришлось вбухать немереное количество. Квартиры мне было мало?

Кот сверкнул на хозяина жёлтыми глазищами, поразмыслил и принялся вылизываться. Мужчина хмыкнул, пригладил растрёпанные тёмные волосы, неопрятными космами спадавшие на плечи, и принялся загружать тарелки и чашки в посудомойку. Хотя бы раз в неделю он заставлял себя убираться, но, по большому счёту, это был акт отчаяния: ни характер, ни склад ума не позволяли ему поддерживать дом даже в относительном порядке.

Хозяин дома закончил с необходимой рутиной, открыл холодильник, мягко отпихнул ногой кота, вознамерившегося исследовать привлекательное пространство, и задумчиво уставился в белоснежные недра. В ответ ему достался взгляд "ключей" на торцах алюминиевых пивных банок и соблазнительное подмигивание с этикетки на бутылке с водкой. Бутылка была литровой, и оставалось в ней не больше половины. Мужчина почесал в затылке.

— И что мы будем с этим делать? Если в доме нет еды, значит, съели всё… — он не закончил, вытащил водку, захлопнул дверцу и сел за стол, установив ёмкость в центр. Поискал глазами стопку, не нашёл, усмехнулся и подвинул поближе чайную чашечку с мерзкими розовыми цветочками на боках.

— Ведь кто-то же это производил, — произнёс он, медленно, кончиками пальцев поворачивая чашечку на весу. — Целыми наборами. А самое страшное — кто-то это покупал, а потом пил из них. С удовольствием. Охренеть можно.

Кот согласно хрустел кормом из миски в углу. Со двора донеслось басовитое кашляющее побрёхивание.

— Заткнись, — не повышая голоса, бросил мужчина, и собака, что удивительно, замолкла. — Тем не менее вопрос не снимается, — продолжил хозяин дома, за неимением иных собеседников обращаясь к коту, чашке и бутылке. — Что мы будем делать? Если первые пять лет всё было ещё хоть как-то прилично, то последние три — полная жопа. А на этой неделе поиск выводил на меня уже четыре раза. Какой вывод мы можем из этого сделать? — Он выдержал паузу и ответил сам себе: — Очень простой: меня ищут. И теперь занимаются этим целенаправленно. Нехитрая цепочка размышлений приведёт нас к следующему вопросу: "Зачем?".

Он всё-таки открыл водку, налил в чашку на три пальца, но пить не стал. Пошарил по карманам халата, не обнаружил искомое, мотнул головой и уставился в окно. Прозрачная жидкость в белом фарфоре манила и отталкивала одновременно.

— Зачем… — прошептал мужчина и стиснул зубы. — Вариантов всего два. Либо братик таки вознамерился меня прикончить, что было бы логично. Либо у них случилось нечто, требующее моего вмешательства. Но что могло произойти такого, чтоб им непременно понадобился я? И самое главное, возвращаясь к самому началу наших изысканий, — что со всем этим делать, будь оно проклято?

Он всё-таки выпил, жадно, резко выдохнув и выплеснув отдающую сивухой жидкость едва ли не в пищевод. Посидел, зажмурившись и ощущая, как от жжения в горле и чувства безнадёжности на глаза наворачиваются слёзы. Провёл ладонями по векам, стирая солоноватые капли, и медленно вдохнул. В желудке разливалось тепло, но привычного облегчения от выпивки не последовало.

— Мне-двад-цать-де-вять-лет, — раздельно произнёс мужчина. — Чем я занимаюсь? Дальше так нельзя.

Он поднялся из-за стола, решительно убрал бутылку в холодильник и принялся возиться с кофеваркой. Обычно он пил смесь собственного приготовления, из кофе, корицы, мускатного ореха и кардамона, но сейчас было нужно что-то покрепче. В кювету полетели несколько столовых ложек молотого чёрного зерна, чайная ложка корицы, и всё на этом. Большая чашка медленно наполнилась крепчайшим, дегтярно-чёрным напитком. Мужчина сделал глоток, усмехнулся и погладил перебравшегося на стол кота.

— В конце концов, если брат меня прикончит, может, оно будет и к лучшему, да, Лис?

Животное мягко заурчало, подставляя уши под ласковые движения пальцев. Его хозяин тем временем осматривал кухню. Масса дорогой бытовой техники, телевизор с широкой диагональю, который не включался уже почти четыре года, аккуратная мебель нежно-кремового цвета… Цена и качество интерьера не имели значения — неугасимое впечатление захламленности царило здесь. Как и во всём доме. Мужчина передёрнул плечами и по-звериному ухмыльнулся, приподняв верхнюю губу и обнажая давно не чищенные, желтоватые от табака и кофе зубы.