В Миргородов - Путник

Так в моей жизни появилась Джулия Робинсон и ее компания. Весьма целеустремленная и амбициозная двадцати шестилетняя особа, закончившая университет и работающая в журнале мод клерком среднего звена. Изображать из себя выносливого жеребца не пришлось, поскольку я был не против пополнения энергией своего браслета. Оторвались по полной, распробовав друг друга в различных позициях и на разных плоскостях. Довольно симпатичная и даже милая, но не мое, что я понял почти сразу. Впрочем, на отношения это особо не повлияло, так как, и мне, и ей, требовалось одно и тоже. Расстались без слез и сожалений, когда я сошелся с ее знакомой, Мицу Каваси, японкой, родившейся здесь. Очень чувственной и сентиментальной особой, неким подобием "синего чулка", вызванного не столько увлеченностью работой, сколько излишней стеснительностью и застенчивостью. Работала она преподавателем японского языка в университете, тоже любила поговорить о женской эмансипации, но была значительно мягче и покладистей Джулии, что меня в ней и привлекало, помимо отличной фигурки и высокого уровня эмоциональности в кровати, дающей большое количество смешанных энергий.

Мицу была приятной во всех отношениях женщиной, обладающая особой восточной красотой и шармом. Красивых японок, как и китаянок, не особо много и встречаются они редко. С Мицу Каваси, можно сказать прямо, мне в этом плане сильно повезло. Сложно сказать, что она нашла во мне, но мы с ней быстро сошлись не только характерами, но и интересами и увлечениями. Мне никогда не нравились сильные и уверенные в себе женщины, тогда как Мицу была мой тип, требующий заботы и внимания, что, при ее внешней хрупкости, невысоком росте и утонченности, отлично укладывалось в мои запросы. Впрочем, сказать, что она была слабой и беззащитной, было нельзя, поскольку она ходила в тот же фитнес клуб, что и я, и занималась восточными единоборствами. Минусом была ее увлеченность традиционной японской кухней, большим плюсом - она любила есть все, что я готовил, как и смотреть на то, как я этим занимаюсь. Большие миндалевидные карие глаза трогательно моргали ресницами, когда я говорил, что готовлю только для нее и по особому русскому рецепту. Что было у нее не отнять, так как ее врожденное умение подать себя и дарить любовь, в минуты страсти отдавая мне всю себя без остатка. Не знаю, как это у нее получалось, она была обычной женщиной, но именно этим она меня брала, ничего не требуя взамен. Исключительная женщина, какие встречаются очень редко...

************

Время шло и, по прошествую двух с половиной месяцев, когда в мир пришла весна, я смог впервые на равных сразиться с Юви. В течении целых пяти минут она не смогла меня взять. Это было круто, так как я никогда в тренировочных боях с ней не использовал усилений. Мечником от бога я от этого не стал, но начал чувствовать себя с мечом более уверенно. Впрочем, мечником я точно не был, как и Юви, получившее за это время от меня новую пару, ничего необычного, две казацкие шашки, которые выбрала сама в одном из магазинов. Мне пришлось тоже искать себе такие, так как по мнению тифлиссы, это было лучшее, что можно найти. Для меня это было несколько неожиданно, но мнению своей спутницы я доверял. Найти было непросто, тем более, в Америке, но удалось, так как сюда в своем время уехало много русских, из белогвардейского движения, увозя с родины это оружие. Брал лучшее, офицерские клинки, отделанные серебром, подбирая нужную пару. Мне до двуручного владения было далеко, мой предел меч и кинжал, но подобрал пару и себе. На вырост. Стоили от двух с половиной до пяти тысяч зелени за клинок, но Юви была неумолима, определив это оружие в наш арсенал.

В стрельбе из лука тоже были успехи, но меньшие, чем с клинком. В моих глазах, огнестрел в разы превосходил по убойности, но импонировала тишина выстрела и возможность найти или сделать стрелы на месте. Кроме того, лук я собирался использовать для охоты, чтобы не привлекать к себе внимание. Выстрел в лесу разносится на многие километры, тогда как лук является идеальным оружием тихого убийства и подбора зверя.

Во всем остальном, успехи были умеренными, причем я все равно прилично вырос в способности владеть своим телом, резко контрастируя с тем, каким я был, когда вернулся на Землю. Не Джеки Чан, конечно, но успехи были очень неплохи, хотя тренировался я совсем не для паркура, а для ведения боевых действий на высоких скоростях.

В Магии про быстрые успехи речь тем более не велась. В "рунную плетенку" были добавлены еще сорок семь рун, доведя общее количество до восьмидесяти, и было разучено мое первое боевое заклинание - "молния", так как я помнил, что Хел считал, что у меня, как у любого Ходока, врожденные способности к магии Воздуха и Воды, а первая инициация произошла ударом молнии. Сложно сказать, так это было или нет, но заклинание мне очень нравилось. Состояло оно всего из трех рун первого уровня, кушало двенадцать дессов и лупило так, что в месте попадания плавился металл. Впрочем, это было недолго, так как я, отрабатывая это плетение, добился того, что кушать оно стало меньше ровно наполовину, создавалось за три с лишним секунды и поубавило свою силу, хотя оплавление металла все равно оставалось. Собственно, на этом и заканчивались мои успехи, хотя я продолжал много читать и отрабатывал несколько коротких связок рун, в будущем способные стать заклинаниями. К примеру, заклинание "сон", "оглушение" и "стан" или, как его еще называют "паралич", были всего лишь одной разновидностью из трех рун, когда в заклинании менялась только одна, третья и последняя в плетении, руна. Таких вариаций у меня было семь и все входили в перечень, которым должен был владеть подросток эльфар, прежде чем пойдет учиться в эльфарское подобие земной школы с магическим уклоном.

Не бог весь какие успехи, но по прошествии этого времени я вдруг понял, что начинаю вязнуть в привычном быте, поэтому решил, что пора двигаться дальше. Дело с грин-картой остановилось, так как ее я мог получить только через год пребывания в стране. Ждать не имело смысла, поэтому объявил Дзяну и Шену, единственным людям, которым я более или менее доверял, и с которыми сошелся на коротке, что мне требуется отъехать по делам. Отрицания это не вызвало, как и одобрения, однако, на совместном обсуждении этого вопроса было решено сделать мне еще один комплект документов, по которым я улечу в Китай, куда мне требовалось попасть для начала. Собственно, на этом обсуждение было завершено. Шен вызвался за неделю сделать пакет документов, а мне оставалось только завершить свои дела, чтобы спокойно сесть в самолет и вылететь в Пекин.

Самым сложным моментом этой недели был разговор с Мицу, которой я сказал, что мне надо уехать в Россию по делам на три или четыре месяца.