Екатерина Скорова - Отражение [СИ]

Ноги Нанэ вросли в землю, увиденное настолько ее поразило, что она не могла пошевелиться. Как можно наслаждаться тем, что у нее вызывало только отвращение? Взмыленные воины, выгибающиеся в судорогах страсти рабыни. Стоны, всхлипы и смех…

От Нанэ не скрылось, что не все участвовавшие в оргии женщины искренне наслаждались происходящим. Многие из них просто отрабатывали повинность. Они — самые бесправные обитатели дворца — рабыни рабов. От того, останутся ли довольны стражи любовными утехами, зависело, сколько и какой еды получат невольницы. Будут ли они биты в эту ночь. Хотя среди женщин находились и такие, кто всецело отдавался страсти. Упивался ею и горячими ласками пропахших потом мужчин. На таких Нанэ боялась даже взглянуть, ибо то, что они вытворяли, вызывало у нее приступы тошноты. И вместе с тем незнакомое ранее тепло пронзало ее внизу живота, заставляя сердце томно биться в груди.

Нанэ наконец-то оторвалась от происходящего в казарме и побежала обратно в выделенную ей комнату. Не успев переступить порог, она в нерешительности застыла в дверном проеме. Около окна в полутьме помещения стоял человек, лицо которого она не смогла рассмотреть. Лунный свет непонятным образом огибал непрошенного гостя.

— Отчего ты не заходишь, Нанэ? — просипел незнакомец. И от этих слов Нанэ прошибло холодным потом.

Она сжала кулаки, лихорадочно соображая, кому пришло на ум посетить ее в этот час.

— Что тебе надо?! — выкрикнула, пытаясь рассмотреть собеседника. От него веяло холодом. Колкий страх расползался смутными тенями по полу комнаты, заползая ей за шиворот. Сейчас Нанэ хотелось, чтобы кто-нибудь услышал ее крики и пришел на помощь. А что подмога ей потребуется — об этом кричало всё ее звериное чутье.

— Не стоит так тревожиться, Нанэ, — незнакомец приблизился к ней, позволяя наконец-то рассмотреть свое лицо. Она успокоилась — непрошенный гость оказался невольником Гирдом. Возможно, его отправили служить ей вместо толстомясых рабынь. Но еще через мгновение Нанэ вскрикнула от ужаса, ибо на его лице не хватало одной детали — глаз. Вместо них зияли две впадины, впивавшиеся в нее бездонной пустотой.

— Кто ты? — с усилием выдавила из себя она.

— Я тот, кто вечно сеет зло, но вечно пожинает благо. — Непрошенный гость растянулся в довольной ухмылке, наблюдая, как Нанэ тщетно пытается сложить из пальцев мантру, отпугивающую злых духов. — Не трудись понапрасну, дитя. Я пришел, чтобы помочь тебе, а не погубить. Я видел, какая сила скрывается в тебе, стоит ли зарывать ее в песок?

— Что тебе надо? — прошептала она побелевшими губами.

— Я хочу дать тебе власть над врагами. Разве ты не этого хочешь?

— За всё надо платить, — Нанэ взяла себя в руки. Как бы страшен ни казался собеседник, он знал, чем привлечь ее внимание. Шанс отомстить тем, кто исковеркал жизнь, отнял и растоптал самое дорогое заглушал всё. Даже точившее изнутри чувство опасности. — Назови свою цену.

— Она ничтожна, — непрошенный гость подмигнул ей пустым оком. — Я очень надеюсь, что твоя месть будет страшна. Это и есть плата за дар.

Нанэ ничего не ответила. Ее душу раздирали противоречивые желания: поддаться искушению и поверить злому духу, укравшему чужое тело, или бежать от него без оглядки. Всем своим существом она чувствовала ложь, проскальзывающую между слов собеседника. С детства она помнила страшные легенды, предостерегавшие от общения с подобными существами, но слишком велика оказалась ненависть. Нанэ так и стояла, не в силах принять решение.

— Я не стану торопить тебя, Нанэ, — прошипел непрошенный гость, уловив ее сомнения. — Я приду, когда ты сама позовешь меня.

После этих слов незнакомец оплавился, словно восковая свеча, и тенями расползся по углам комнаты. Нанэ же не сомкнула глаз до рассвета, пытаясь разобраться в чувствах и желаниях.

Под утро, когда солнце только наметилось на горизонте багряной полосой, крик женщины, а потом и лай собак огласили двор. А уже ближе к полудню дворец бурлил от новой вести. Одна из рабынь, выносившая помои из кухни, заметила лежащего на земле человека, над которым стоял огромный матерый волк.

— А глаза его, сохраните предки! Огненные глаза-то! Так и уставился на меня, аспид! — причитала она, переходя на крик. — Это Ахриман! Откуда у нас волку взяться? Да и не бывают они такими огромными!

Следом за рабыней вся дворцовая прислуга из уст в уста передавала ее слова. Тем более, что собаки, бежавшие за очевидицей, чтобы поживиться кухонными отходами, устроили такой лай, что даже лежебоки царицы соскочили с мягких постелей. Человек, на котором приметили волка, оказался уродливым рабом Гирдом. Опознали его издали, так как никто не хотел приближаться к оскверненному нечистым духом телу. И еще одно, о чем не знал никто, кроме поспешивших на крики воинов, Кроноха и самого Дария — у Гирда не было глаз. Только две кровоточащие впадины.

Царь царей тут же позвал жрецов, чтобы очистить оскверненное убийством место. Тело несчастного он приказал выбросить за ворота на растерзание собакам — верным людским помощникам, умевшим распознавать в человеческих сердцах злых духов. Никто не проронил ни слезинки над телом Гирда, которое вскоре по косточкам растащили дикие псы и стервятники. Да и стоило ли жалеть того, кто отдал душу Ахриману?

Ближе к середине дня к Нанэ пришел распорядитель гарема. Молча уставился на нее, ожидая ответа. Сотрясать воздух повторением вчерашних слов он не стал. К тому же служанки уже донесли Кроноху, что Нанэ утром попросила молока, а чуть позже — хлеба.

— Я смирюсь с новой жизнью, — произнесла она, чеканя каждое слово. — Если мне отдадут гепарда из зверинца и пообещают никогда не отправлять в казарму.

— Я передам твои слова господину, — с усмешкой ответил Кронох и вышел из комнаты, оставив Нанэ наедине с клокотавшей в груди непокорностью.

Я не сразу поняла, где нахожусь. Слова Кроноха еще звучали в ушах. Я непонимающе уставилась на Кешу, тревожно сжимавшего мою руку.

— Слава Богу! — вырвалось у него.

— Ты чего? — я никак не могла сообразить, что происходит.

— Больше так не пугай, — нравоучительным тоном заявил он, целуя мою ладонь и прижимая ее к щеке.

— Так что случилось-то?!

— Ты упала в обморок, не помнишь?

Я отрицательно мотнула головой.

— Ты присела отдохнуть, а я за чаем ушел. Прихожу — а ты без сознания, — сбивчиво затараторил Аркаша. — Я жутко перепугался, вызвал скорую, а всё из-за твоих таблеток проклятых! Врачи запретили тебе принимать какие-либо лекарства самостоятельно.

Мысли с трудом ворочались в голове. В глазах поплыли темные пятна, при каждом движении возникало ощущение, словно я влезла в чужое тело. В гости мы не поехали. Сил мне едва хватило, чтобы принять душ не без помощи Кеши и доползти до кровати. Все мои таблетки Аркаша выбросил. Оставалось надеяться, что после затяжного обморока с видениями, Нанэ не станет добивать меня ночными кошмарами.