Ер Му - Освободите эту Ведьму 2

— Шариках? — Роланд вопрошающе поднял бровь.

— Ну, — застенчиво ответила Сорая. — Я имею в виду то, чему вы в последний раз нас учили. Я вдруг подумала, что раз уж всё, что нас окружает, сделано из маленьких шариков, то, наверное, и мои картины точно такие же. Я попробовала ещё пару раз, представляя, что нарисованное моей магической ручкой состоит из множества цветных шариков, прилепленных друг к другу. А потом… Потом рисунок словно поднялся вверх. Зелёные деревья выросли, тёмно-синяя река просела, и картина превратилась в то, что мы обычно видим. Результат ошеломил нас обоих — меня и Анну. Если бы вы не сказали, сама бы я не догадалась, что моя магия эволюционировала.

— Так вот, как всё произошло.

— Но по сравнению с чёрным огнём Анны то, что теперь мои картины выглядят более реалистично, особой пользы не принесет, — раздражённо сказала Сорая.

— Нет? А почему? — Роланд медленно покачал головой. — Мне кажется, это не простые рисунки.

«Если она будет тратить свою магию только на рисунки, это станет воистину бесполезной тратой времени!» — Роланд вдруг вспомнил, как капли дождя не могли просочиться сквозь рисунок Сораи. Это был не просто рисунок, он превратился в своего рода защиту от воды.

Если поверх какого-либо объекта находился ещё слой, который по форме точно повторял этот объект и сидел на нём, словно вторая кожа, этот слой назывался «покрытием». Покрытие могло быть газообразным, жидким или твёрдым с разнообразными вкраплениями материалов. Все дополнительные слои, которые использовались либо в качестве декоративных, либо дополнительных защитных, считались именно покрытиями.

Роланд решил провести несколько тестов над полученной субстанцией.

Причём результаты ему определённо понравились. Он смог сформулировать концепт, касающийся магии Сораи: «Чем больше энергии поглотили её рисунки и чем дольше она их рисовала, тем лучше они становятся». Рисунки, которые Сорая рисовала до мутации магии, было практически невозможно стереть — уничтожить получалось только вместе с подложкой. Теперь же рисунки становились всё прочнее и прочнее.

Во-первых, пигмент, которым рисовала Сорая, обладал сильной клейкостью и малой массой. Верхний слой пигмента приобретал некоторые физические характеристики рисуемого объекта, поэтому он мог даже становиться гибче. Нарисованные облака или небеса на ощупь напоминали хлопок, но при этом они ни тянулись, ни резались. Если же Сорая рисовала что-то вроде железных слитков, стекла или чего-то аналогичного, то на ощупь рисунки становились твёрдыми, и их можно было разбить, например, молотком. Другими словами, из-за ограниченной массы объектов их гибкость была куда лучше, чем жёсткость. Это, собственно, перекликалось с теорией Сораи о том, как же стал работать её новый пигмент.

Во-вторых, вне зависимости от того, что именно рисовала Сорая, химические свойства её пигмента оставались совершенно одинаковыми. Он не только не реагировал на растворы серной или азотной кислоты, но ещё и успешно отталкивал воду или масло.

Когда Роланд налил в покрытую пигментом бумажную коробку воды, то обнаружил, что на дне коробки не проступило ни одной капли. Вода просто перекатывалась по дну, словно росинка на листке. Потрогав то место, где только что была вода, Роланд понял, что оно даже не намокло.

Для проведения теста на сопротивляемость высоким температурам Роланд попросил Анну накапать в коробку расплавленным железом. Бумага сразу же сгорела, а вот пигмент практически не изменился, если не считать нескольких маленьких растяжек. Расплавить пигмент Анна смогла только после того, как вновь напрямую применила к нему своё чёрное пламя, от чего покрытие уже несуществующей коробки потекло, источая белый дым, и в конце концов превратилось в чёрную желеобразную массу.

Роланд очень обрадовался тому, что это покрытие может использоваться в качестве изоляции. Изолированные медные провода сослужат хорошую службу для генератора постоянного тока, стоящего во дворе.

И тут Роланд окончательно понял всю мощность и ценность нового дара Сораи.

В отличие от совершенно нового дара Анны, дар Сораи можно было считать за эволюционировавший из дара рисования. Теперь она могла рисовать и объёмные рисунки, и такие же плоские, как до изменения дара. Она могла использовать две свои возможности параллельно, ей оставалось только вообразить в голове, что именно она хочет получить.

Сорая могла рисовать рисунки толщиной в один сантиметр на протяжении нескольких часов без перерыва. Толщина в три сантиметра уже начинала поглощать магию с огромной скоростью, а толщина в десять — практически сразу вычерпывала весь запас, и магии хватало максимум на один или два мазка. Конечно же, если смотреть на это с другой стороны, то последний вариант был самым эффективным в борьбе против демонических укусов.

Её магия даже после эволюции всё ещё принадлежала к призывающей категории, так что магическая ручка Сораи просто испарялась при приближении ведьмы к любому Медальону Божественной Кары. Впрочем, уже готовые изображения никак не реагировали на Медальоны Кары. С помощью Найтингейл они выяснили, что уже готовые рисунки не содержат в себе ни единого следа магии, другими словами, созданный магией Сораи материал превращался в что-то реальное и абсолютно не магическое.

А что касается того, как можно было использовать это покрытие… У Роланда появилось множество возможностей. Сорая сама никогда бы не подумала, как сильно её новый дар сможет изменить Пограничный город. Для Роланда же сразу стало ясно, что теперь он сможет заполучить нержавеющие водопроводные трубы, огромные количества изолированных проводов, и даже огнеупорные кирпичи. Он почувствовал, что его три самых невозможных инженерных идеи вдруг получили шанс явиться на свет. Речь шла о водопроводе с напором, электричестве и строительстве дорог.

Это всё также напомнило ему, что прочитанные в книге аксиомы не идут ни в какое сравнение с личным опытом.

Если он сможет показать ведьмам мир на внутриатомном уровне и убедит их принять теорию частиц, то не поменяются ли их возможности ещё глобальнее? Например, Роланд мог бы показать ведьмам в микроскоп какой-нибудь микроб.

Он решил, что попробовать всё-таки стоит.

У печей, стоящих около северных шахт.

— Раздувайте! Пусть огонь разгорится ещё жарче! — громко вопил Леся.

Хоть происходящее внутри шахтной печи невозможно было увидеть, но загруженные в неё три вагонетки с углём могли гарантировать то, что обжигаемые камни уже докрасна раскалились от жары.

Когда Лесю пригласили в Пограничный город от имени ван Батэ, он всерьёз полагал, что собирается ехать в запустевший и бесплодный край. Если бы в письме не было обещания о том, что Леся мог начать здесь совершенно новую жизнь в качестве каменщика, он никогда бы не решился сюда поехать.