Линн Абби - Медный гамбит

Татуировка в виде сплетенных змей извивалась по ее обнаженной руке. Павек вспомнил первый возит Дованны к Мастеру, рисующему на коже: она клялась, что не боится ни злобного козла, ни его острых палочек, а он делал вид, что верит ей, пока она мертвой хваткой держала его руку.

Понадобились все деньги, до последней монеты, которые у них были, только для того, чтобы купить одну-единственную, даже не цветную маленькую змейку вокруг ее правого запястья.

Теперь змеи Дованны были роскошны и блистали самыми разными красками. Да, пожалуй, она сделала для себя все, что надо. Теперь ей лучше, намного лучше, чем когда она была с ним. Павек с удовольствием порадовался бы за нее, но не мог, не давала несправедливость, и ее, и судьбы.

— Мы не одни. — На удивление ровный, спокойный, ничем не примечательный голос раздался из-под маски. Он говорил Дованне, а не Рокку. — Кажется, что это твой друг. Нет, не друг. Это место как-то памятно тебе?

Она пожала плечами, змеи на руке задвигались. — Ничего, что можно было бы запомнить, великий.

— Тогда это была мысль живого…

Павек затрепетал. Некромант имеет дела со всеми видами смерти, но только Мастер Пути, мыслеходец, может уловить мысль на расстоянии.

Так кто же под маской? Некромант или мыслеходец? Или Мастер сразу в обоих искусствах? Инквизитор?!

Основная защита от мыслеходца была чисто инстинктивна, вроде того, как человек закрывает глаза, когда в него ударяет яркий луч света. Павек представил себе, что он мал, совсем мальчик, его даже нет, пока думал о незнакомце. Если мерить по Дованне, то замаскированный темплар ростом примерно с него самого, но вдвое уже. Его руки были в кожаных перчатках с очень длинными и узкими пальчиками, на которых продолжался вычурный узор его маски. Но даже учитывая перчатки, пальцы были слишком длинные и узкие для руки человека. И хотя Павек встречал чистокровных эльфов, все-таки он решил, что это полуэльф. Прежде, чем он смог вспомнить имя полуэльфа-некроманта, Рокка решил для него эту загадку.

— Так значит здесь шпион, Лорд Элабон?

Лордом его называли только из вежливости. Среди темпларов Урика не было аристократов, но Элабон Экриссар был аристократом в любом другом смысле. Сын, внук и правнук Верховных Темпларов, корорые все были смешанной крови, он имел, по слухам, такую склонность к жестокости, что даже забавлял древнего короля-волшебника, правящего Уриком. Да, вряд ли Метиса запрыгает от радости, когда услышит от своего регулятора, что Лорд Экриссар не только вовлечен в торговлю зарнекой, но и является Мастером Пути.

— Посмотри вокруг, — сказал полуэльф в маске. — Убедись, что мы одни.

Если Метиса уже не знает. Она сказала, что Главное Бюро некромантов проводит расследование. Она и Элабон оба полуэльфы. Полуэльфы, правда, не живут кланами, как чистокровные эльфы, но Павек был готов поставить свою последнюю керамическую монету, что после расследования Экриссар пойдет к Метисе и она не задумываясь продаст его, жалкого регулятора, только бы спасти себя.

Рокка начал шарить по коридорам, где уж точно никто не смог бы укрыться; Дованна пошла к боченкам. Шансы Павека были малы, можно было сказать, что их просто нет; но он не собирался сдаваться без боя. Ему нечего терять. Отбросив в сторону костяной факел, он резко прыгнул вверх, повис, схватившись обеими руками за массивное стропило, раскачался и ударил пятками в лицо Дованне. Та, испустив слабый крик, упала, потеряв сознание. Павек приземлился на пол рядом с Экриссаром, и рубанул твердым ребром ладони по обмотанной черным платком шее. Экриссар упал как кукла на рынке.

Великаныш преграждал дорогу наверх. Дварф, разумно предположив что Элабон закончит охоту заклинанием, вжался в стенку. Павек разделял ожидания дварфа, но тем не менее помчался со всех ног, каждое мгновение ожидая огненного шара вдогонку. Но тот так и не прилетел. Перепрыгнув через перила лестницы, он исчез вглуби катакомб.

Он пробежал до следующего угла, завернул за него, еще пара поворотов и он наконец очутился в освещенном коридоре. Рокка в душе был трус, но Дованна без сомнения узнала его. Теперь она будет преследовать его до конца жизни, его или ее, и не имеет значения, разрешит ли ее покровитель сделать это или нет. Сейчас основным врагом Павека был шум: он пошел как можно тише, стараясь ступать мягко и плавно, как зверь. Но что же теперь ему делать? Если бы он смог проскочить мимо Дованны, у него был бы шанс добраться до одной из лестниц, ведущих на уровень улицы.

А что потом? Довериться Метисе?

Положиться на милосердие Короля Хаману? Милосердие Короля Хаману?

Страх сжал его грудь, он зашатался и остановился, едва не упав в слабо освещенном кородоре. Сделав глубокий вдох, он приказал себе не бояться и не беспокоится о будущем, пока не выберется на улицу. Он приказал мышцам расслабиться, выдохнул, опять вдохнул воздуха и медленно выдохнул. Сердце забилось тише и спокойнее, он вслушался в темноту, ожидая услышать легкие шаги Дованны. Но вокруг все было тихо, и он пошел вперед быстрым, ровным шагом.

Катакомбы были устроены по хорошо известной ему системе. Коридоры пересекались там, где он и ожидал перекрестков. К каждому из них Павек приближался с осторожностью, пролагая свой путь через вырытые людьми пещеры намного ниже того склада, на котором хранилась зарнека. Он разрешил себе поверить, что он обманул Дованну и оказался за ее спиной, так как надеялся что ее жажда мщения приведет ее в те места, которые они открыли много лет назад, а он направлялся к тем лестницам, которые были построены уже после нападения Тирян.

Павек бесшумно вскабкался по лестнице, ступая на цыпочках. Дверь на улицу была закрыта и заколочена изнутри, и он решил, что это хороший признак. Он навалился на дверь всем своим весом, и болты вышли из своих гнезд. Но при этом дверь заскрипела так, что разбудила бы и мертвых. Он укрылся в тени, готовый в любой момент ринуться внутрь, досчитал до пятидесяти, потом толкнул дверь. Она открылась, свет обеих лун осветил прямоугольник перед ней, совершенно пустой, Павек не видел ни малейшего движения. Потом дверь ударилась о наружную стену, опять никого и ничего, ни малейших посторонних звуков. Павек снова досчитал до пятидесяти и переступил через порог.

Руки толщиной с бедро обыкновенного человека схватили его сзади за плечи прежде, чем он сделал третий шаг. Великаныши были огромны и сильны, но их тела были устроены так же, как и тело обычного человека. Павек ударил пяткой по колену своего врага, и одновременно погрузил пальцы в несколько точек на гигантских запастьях великаныша. Рев боли расколол ночную тишину, когда мышцы гиганта сжались в конвульсии. Потом раздался второй хороший треск из колена великаныша, он освободился и уже было бросился в переулок, как сильнейший удар в челюсть остановил его, и он почти потерял сознание.