Линн Абби - Мироходец

Прошло двести лет. Как-то раз, возвращаясь из очередного путешествия, Ксанча еще издалека, с высоты, заметила движение у каменистого отвала пещеры. Сильное волнение охватило девушку, когда она разглядела землеройные машины, жрецов-исследователей и гремлинов, суетящихся у переноски. Прошлое вновь пролетело перед ее глазами, а тревога за сердце заполнила мысли.

Приземлившись неподалеку, Ксанча спряталась за высокой скалой и дрожащими руками вытащила из-за пазухи кулон — подарок Мироходца. Пришло время выбора. Она смотрела на искрящийся кристалл и вспоминала печи Четвертой Сферы, арену, тесную камеру без окон, свой золотистый плащ и жреца, занесшего над ней для удара гибкую антенну механического насекомого… Пальцы Ксанчи побелели от напряжения, кристалл хрустнул и с тихим хлопком распался на мелкие осколки. Выбор был сделан. Тяжело дыша, бывшая фирексийка привалилась спиной к скале и стала ждать.

Урза прибыл на своем драконе, когда уже почти стемнело. Ксанча узнала о его появлении по визгам гремлинов и оглушительному скрежету взрывающихся землеройных машин. Выглянув из своего укрытия, она увидела, как над пещерой проносится огромная туша дракона, посылая вниз оранжевые шары огня. Зрелище было потрясающим и в своей жестокости достойным самой Фирексии. Повсюду дымились обугленные трупы гремлинов, горели и взрывались механизмы, металлические тела жрецов плавились на глазах.

Черный дракон развернулся и продолжил атаку. В этот момент Ксанча заметила жреца-исследователя, бегущего к переноске. Бессильная злоба всколыхнулась в душе тритона, когда она поняла, что не может ни сообщить Урзе об опасности, нависшей над его планом, ни остановить фирексийца. Она была слишком далеко. И все же Ксанча рванулась из укрытия и что было сил помчалась к переноске. Может, ей удастся хотя бы задержать его…

Жрец ступил одной ногой на черный блестящий диск и, обернувшись, оскалился, увидев бегущую к нему Ксанчу. Проскрежетав что-то непонятное, он поднялся на переноску и тут же исчез. «Слишком быстро, — пронеслось в голове тритона, — слишком быстро…» Жрецы-исследователи всегда говорили ей, что в устройство для перемещения надо входить медленно, иначе оно взорвется от перепада энергии и в лучшем случае все погибнут, а в худшем окажутся в пустоте межмирия. Остановившись, Ксанча затаила дыхание в ожидании взрыва. Но, к ее удивлению, ничего не произошло. Необычным казалось и то, что переноска осталась на месте. Жрец не забрал ее с собой. Видимо, он задумал привести через нее подкрепление.

Огромная тень накрыла Ксанчу, и струя горящей нефти пронеслась в метре от нее, опалив рукава рубахи. Не успела девушка спрятаться за ближайшей скалой, как страшный взрыв потряс землю, засыпая ее, пеплом и осколками камней. Подавив страх, она выглянула из укрытия и увидела гигантского дракона, сидящего возле переноски. В седле никого не было.

Урза отправился в Фирексию один.

Ксанче ничего не оставалось, как сидеть и ждать его возвращения. Побродив по полю недавней битвы, она спряталась от полуденного солнца под брюхом дракона и почти задремала, как вдруг перед ней возник столб белого света и показалась фигура Мироходца. Не обращая внимания на девушку, Урза проворно взобрался в седло черного гиганта, и они растворились в воздухе.

Оставшись одна, Ксанча спросила себя: действительно ли судьба ее сердца настолько важна, чтобы рисковать всем ради его спасения? И если правда, что сердца всех тритонов хранятся в одном месте, то как она найдет свое? Один шанс из тысячи, из миллиона? Но она решила воспользоваться этим шансом и решительно направилась к переноске. То, что устройство осталось неповрежденным, удивило Ксанчу. Девушка осторожно исследовала серебряную панель, в которой разместились семь черных силовых камней. Необходимо было найти механизм, отвечающий за перемещение и блокировку коридора между Фирексией и Доминарией, иначе сюда могут пробраться фирексийские воины, то есть надо забрать эту часть переноски с собой. Вспомнив, как обращались с устройством жрецы-исследователи, девушка утопила в панель два крайних кристалла и, еле успев прочитать заклинание для брони, понеслась в бездну.

Это оказалось хуже, чем путешествие с Урзой. Кист бунтовал в ее желудке так, что казалось, разорвет ее раньше, чем она окажется в Фирексии. С переноской было что-то не в порядке. Ксанчу швыряло из стороны в сторону, черный блестящий диск сомкнулся вокруг ее тела, образовав бесконечную темную трубу, по которой ее несло неизвестно куда. Наконец Ксанча выскользнула из межмирия, и черный диск за ее спиной сжался, превратившись в блестящую лужицу.

На жестяной швартовочной палубе Четвертой Сферы стояло множество открытых переносок, образующих коридоры в другие миры. Обычно они строго охранялись, но сейчас поблизости не было видно ни одного стражника или воина, из чего Ксанча заключила, что Урза уже побывал здесь.

Скатав глянцевый диск переноски серебряной панелью внутрь, как это делали обычно жрецы, она засунула его за пояс и огляделась.

Четвертая Сфера выглядела совсем не так, как ее запомнила Ксанча. С закопченного ядовитыми парами желтого неба сыпались хлопья маслянистой сажи. Грохот плавильных печей казался громче, повсюду виднелись лужи разлитой нефти, некоторые из них горели, наполняя и без того отравленный воздух зловонным черным дымом. Но это был ее дом, ее родина, и кто как не фирексийский тритон, знал куда идти. Путь ее лежал в Храм Плоти.

«А Урза? Где он сейчас? Что он делает? Необходимо опередить его и добраться до хранилища сердец прежде, чем он разрушит Четвертую Сферу». Ксанча прислушалась. Грохот печей перекрыл вой сирен. Такой предупредительный сигнал включали обычно, когда из жерла плавильни начинали выливать расплавленный металл. Но сейчас все было иначе. Горизонт озаряли огненные всполохи. «Урза и его дракон», — догадалась Ксанча. Бывшая фирексийка улыбнулась, увидев, как вдоль громадных плавилен и горящих лачуг гремлинов в панике бегают жрецы и новые тритоны. Наконец-то вековой железный порядок Великой Фирексии был нарушен.

Жрецы, Учителя и наставники в панике метались по коридорам Четвертой Сферы, пронзительно вопя, отдавая друг другу бессмысленные указания, наступая прямо на тела мертвых гремлинов. Пропитанная маслом и нефтью Фирексия пылала, словно охапка сухого хвороста.

Крепкая броня надежно защищала Ксанчу от огня пожарищ и толчков закованных в металл фирексийцев. Посреди этого хаоса одинокий тритон не привлекал внимания, а потому легко пробрался на площадь перед Храмом Плоти. Алтарь посвящения, заполненный сверкающим маслом, горел сине-белым пламенем. Несколько демонов, рассредоточившись по площади, пускали в алеющие облака смертоносные янтарные лучи, вырывающиеся из их закованных в стальные доспехи тел. Теперь Ксанча поняла, почему ее заставляли присоединять силовые кристаллы к доспехам демонов, стражников и воинов.