Евгений Гаглоев - Силуэт в разбитом зеркале [litres]

Марьяна обернулась и смерила Звереву хмурым взглядом.

– Не смотри на них, – одернула ее Сухорукова. – Мне достаточно проблем с этой дамочкой.

– Если она снова полезет драться, я ее мигом вырублю, – пообещала Марьяна. – Так что не извольте беспокоиться.

Зверевы вполголоса переговаривались. Егор что-то гневно втолковывал Анфисе, а та корчила недовольные физиономии. Наконец она кивнула и направилась к Сухоруковой. Марьяна преградила ей дорогу.

– Явилась за добавкой? – грозно спросила она.

– Я лишь хочу извиниться перед вами, – мрачно глянула на Алену Александровну Анфиса. – За тот случай на выставке… Я была не права…

Алена Александровна ожидала чего угодно, но только не этого, и слегка растерялась.

– Эм… Спасибо, – неуверенно протянула она. – Хорошо…

– Впредь веди себя более сдержанно, – добавила Марьяна.

Глаза Анфисы яростно сверкнули. Алена Александровна на всякий случай отодвинулась от нее подальше.

– Я не потерплю, если кто-то вздумает влезть между мной и моим мужем, – вполголоса буркнула Анфиса. – Надеюсь, до вас это дошло? Подругами мы никогда не станем, но и ссориться я с вами больше не хочу. Это Егор заставил меня просить прощения, сама я не считаю, что не права. А снова перейдете мне дорогу – пеняйте на себя. Думаю, мы друг друга поняли.

Развернувшись на каблуках, она зашагала обратно к мужу.

– Чтоб тебе свалиться, – вполголоса пробормотала Марьяна.

Анфиса взяла Егора под руку, и они двинулись к выходу. Но на ходу Зверев все же обернулся и мягко улыбнулся Алене Александровне. И она не смогла не улыбнуться в ответ, хоть ее напугал разговор с Анфисой. Эта дамочка действительно была способна на все.

Новое задание отца Серафиме даже понравилось. Она всегда любила риск и опасность, ни с чем не сравнимое ощущение адреналина в крови. Это было то, что нужно, чтобы забыть Клима.

Серафиме предстояло забраться в поместье какого-то отшельника, живущего глубоко в чаще леса за Змеиным озером. Платон Евсеевич дал ей подробную карту местности с указанием точного расположения дома, а иначе она ни за что не нашла бы это место.

Серафима понятия не имела, что в этих дебрях, в стороне от всех дорог, на порядочном отдалении от Клыково стоит настоящая крепость, окруженная высоким кирпичным забором, по верхней кромке которого торчат острые чугунные шипы.

– Я добралась, – сообщила девушка в миниатюрный микрофон, закрепленный на гарнитуре, вделанной в ее шапочку.

– Отлично, – раздался в динамике голос ее отца. Платон ждал ее в небольшом черном фургоне в паре километров от этого места. – Будь осторожна. Вооруженной охраны там нет, но другие обитатели могут быть довольно опасны. Никто не должен тебя заметить…

Серафима вплотную приблизилась к ограде, увитой диким плющом, и прислушалась. С той стороны не доносилось ни звука. Ворота находились с противоположной стороны. Поправив на руках эластичные кожаные перчатки, девушка ловко взобралась на ограду и осторожно перешагнула через торчащие прутья. Затем, изогнувшись, словно кошка, спрыгнула на землю и тут же перекатилась в кусты. Спрятавшись, Серафима принялась внимательно осматриваться. Посреди широкого двора, по периметру которого стояли хозяйственные постройки, темным силуэтом возвышался каменный трехэтажный дом с черепичной крышей. Из широкой кирпичной трубы в серое небо поднимался столб густого дыма. Значит, хозяева были дома и следовало вести себя крайне осторожно.

Старинное, потемневшее от времени здание сплошь заросло зеленым мхом. Узкие и зарешеченные, как бойницы, окна хмуро взирали на девушку. В некоторых из них горел свет.

Убедившись, что из окон за ней никто не наблюдает, Серафима беззвучно выбралась из кустов и начала подкрадываться к дому. Темная одежда в сумерках делала ее почти неразличимой.

– Сколько конкретно человек здесь живет? – спросила она у Платона.

– Сам владелец и пара-тройка наемных работников.

– Собак они не держат?

– Не думаю. В этом у них нет необходимости.

Серафиме не слишком понравилось то, как он это сказал.

– С двумя-тремя я вполне справлюсь, – подумав, произнесла она.

– Но все же постарайся вообще не попасться им на глаза. Хозяин очень стар, но ему палец в рот не клади…

– Постараюсь.

Она тенью скользнула вдоль замшелой стены особняка и повернула за угол, где, по словам отца, находился черный вход в дом. Вытащив из кармана набор отмычек, Серафима нащупала замочную скважину и занялась механизмом замка.

Вскоре раздался заветный щелчок. Замок оказался таким старым и простым, что она легко открыла бы его обычной шпилькой для волос.

Серафима осторожно толкнула дверь, опасаясь, что та заскрипит, но петли были хорошо смазаны. Девушка вошла внутрь и оказалась в узком темном помещении. Посветив фонариком, Серафима поняла, что находится в тесной прихожей, вдоль стен которой громоздятся деревянные ящики и картонные коробки.

Напротив виднелась еще одна дверь, тоже запертая, но Серафима вскрыла замок за три минуты.

– Я в доме, – тихо сообщила она отцу.

– Замечательно, – обрадовался Платон Евсеевич. – Значит, временно прекращаем общение. Но я тебя отлично слышу.

Серафима двинулась вперед, внимательно прислушиваясь и приглядываясь. Ей нужен был вход в подвал, но как его найти? Дверь могла располагаться в самом дальнем уголке дома.

Сверху до нее доносились тихие звуки музыки, будто кто-то слушал радио, только не современные хиты, а мелодии сорокалетней давности. Пройдя на цыпочках по коридору, Серафима оказалась в огромной кухне, больше напоминающей средневековую харчевню. С потолка прямо по центру зала свисал на толстой цепи большой котел, под которым в огромной жаровне тлели угли. На каменных стенах висели длинные ножи, трезубцы, оловянные блюда, медные кастрюли, сковороды и прочая утварь самых разных форм и размеров. Можно было подумать, будто в доме обитает человек двадцать, не меньше.

Больше всего Серафиму напугали ржавые кандалы, свисавшие с крюка в углу комнаты. Большой разделочный стол из толстых досок покрывали странные темные пятна, глубоко въевшиеся в дерево. Но почему никого не видно?

– Как зовут владельца дома? – тихо спросила Серафима, разглядывая зловещие кандалы, которые явно висели здесь не просто так.

– Его настоящее имя ничего тебе не скажет, – немного помолчав, ответил отец. – Но в узких кругах он известен как Мастер Игрушек.

Егор Зверев вел машину молча, хмуро глядя на дорогу. Анфиса тоже хранила оскорбленное молчание – сидела, уставившись в экран мобильника и демонстративно поджав губы. Но на Зверева ее игры никогда не производили особого впечатления.