Евгений Гаглоев - Силуэт в разбитом зеркале [litres]

Владу Пивоварову последние известия рассказал Федор, молодой журналист «Полуночного экспресса», которому рано утром рассказала все соседка по квартире.

Пивоваров хотел сразу написать статью о Белоброве, но редактор газеты запретил ему это делать.

– Не будем торопиться, – спокойно изрек Виктор Щеглов. – Мне уже позвонили из мэрии и предупредили, что нам не стоит сеять панику среди населения. Они сами подготовят нужную информацию, где все будет изложено предельно сдержанно и лаконично.

– Но разве так делается? – нахмурился Влад.

– В нашем городе все делается именно так, – отрезал редактор и ушел в свой кабинет.

Пивоваров лишь презрительно ухмыльнулся. Местные газеты пляшут под дудку властей города. Именно поэтому он не мог найти информацию о событиях семнадцатилетней давности.

Влад решил пообщаться с шерифом, поскольку тот теперь был его союзником и как бы должником. Интересно, что думает по поводу всего происходящего Мезенцев?

Влад уже практически выходил из редакции, чтобы ехать в полицию, когда явилась Доминика Поветруля. Ее лицо было очень бледным, глаза слегка припухли от слез.

– Мои соболезнования, – тихо сказал ей Влад вместо приветствия.

– Что? – удивленно взглянула на него Поветруля.

– Я о тебе и о мэре, – вполголоса произнес Пивоваров.

Поветруля слегка покраснела и отвернулась.

– Не знаю, о чем ты…

– Я умею сопоставлять факты и следить за происходящим. Все эти твои загадочные исчезновения… Ты всегда пропадала в самые неожиданные моменты. Поэтому однажды я просто проследил за тобой. И видел тебя в обществе мэра.

Доминика потрясенно молчала.

– Давно у вас роман? – спросил Влад.

– Об этом не должен знать никто. Слышишь?! – злобно зашипела она, вытирая слезы. – Верно, мы встречались… Тайно от его жены. Она очень могущественная женщина, и, если узнает обо всем, меня попросту выживут из Клыково.

– Я никому не скажу, – тут же поклялся Влад. – Но тебе известно о причинах его самоубийства?

Доминика вновь залилась слезами и покачала головой.

– Я ничего об этом не знаю… – пробормотала она. – Мы встречались тайно, когда у него появлялось свободное время… Никто ни о чем не догадывался, кроме тебя… Но с этой смертью все очень странно. Я не думаю, что это самоубийство.

– Могу помочь с расследованием, – предложил Пивоваров. – Если хочешь, конечно…

– С ума сошел? – гневно взглянула на него Доминика. – Никаких расследований! У меня дочь, и мы пока не планируем уезжать из этого города. Поэтому нам надо сидеть очень тихо и не будоражить толпу… Случившееся не повернуть вспять. Нужно просто смириться и жить дальше.

Она отправилась в кабинет главного редактора, а Влад, прищурившись, проводил ее взглядом.

Смириться? Ну нет, только не это. Он помнил все, что случилось в музее. Пусть на его разбитом телефоне не сохранилась видеозапись ритуала, но он не сомневался, что видел своего сына в момент съемки. Не могло же ему это привидеться? Влад не знал, что это было, но сдаваться не собирался.

Пивоваров снял с вешалки свое пальто и отправился в полицейский участок. Настало время для серьезного разговора с Владимиром Мезенцевым.

Утром Тимофея ожидал приятный сюрприз. В его комнате появились улыбающиеся сэнсэй Кан-то и Лариса Аркадьевна. Администратор держала в руках два больших прозрачных пакета с ученической формой. Канто вручил Тимофею две обувные коробки черного цвета.

– Что это? – с опаской поинтересовался Тимофей. – Опять какое-то испытание?

– Твоя новая форма, – сообщила Лариса Аркадьевна. – Мне кажется, в последнее время ты в ней отчаянно нуждаешься.

– Это верно! – обрадовался Тимофей.

Брюки, пиджак, рубашка и даже галстук выглядели точно так же, как старые, но были сшиты из другого материала, он понял это, как только пощупал материал.

– Несгораемые? – на всякий случай спросил парень.

– Как и новая обувь, – кивнула Лариса Аркадьевна.

Оказалось, в коробках, принесенных Канто, лежат новенькие черные ботинки и белые спортивные кроссовки. Все вещи были идеально подобраны по размеру.

– На первое время тебе хватит. А что до остального гардероба, – сказала Лариса Аркадьевна, – просто собери все свои вещи в пакет. Мы обработаем их специальным раствором, который приготовят Зельеварители. И больше на тебе не будет гореть одежда.

Тимофей тут же распахнул стенной шкаф, сгреб всю свою одежду и запихнул в здоровенный пакет. Лариса Аркадьевна унесла его с собой, пообещав вернуть вещи завтра утром.

Сэнсэй Канто еще задержался, осматривая комнату.

– Где твои соседи? – спросил он. – Хмурый баскетболист и шустрый злыдень.

– Уже на завтраке. Сегодня они проснулись намного раньше меня.

– Чего в жизни не бывает! Мне кажется, раньше тебя в этой академии никто не встает.

– Вчера был слишком насыщенный день.

– Понимаю, – вздохнул Канто. – После всего, что произошло… Немудрено, что тебе потребовалось больше времени на отдых. Как ты себя чувствуешь?

– Странно, – признался Тимофей. – Слишком много всего случилось. И я не знаю, как относиться к некоторым вещам…

– Все радости и несчастья людей созданы их собственными мыслями, – мудро изрек Канто, опускаясь на стул. – Так что тебя гложет?

– Не знаю, – Тимофей уселся на край кровати, – можно ли обсуждать эти вопросы с вами? Вы ведь даже не член семьи…

– Иногда с чужим человеком проще обсуждать семейные вопросы. Взгляд со стороны может быть очень полезен.

– В нашей семейке я сам с трудом могу разобраться, – невесело усмехнулся Тимофей. – Что уж спрашивать у других людей… К примеру, недавно я выяснил, что моя мать во многом лгала мне. Всю мою жизнь. Это ужасно злит меня и немного пугает…

Канто понимающе кивнул:

– Иногда близкие люди – те, кого мы должны бояться больше всего. Но не думаю что все так плохо.

– Но разве мать не должна всегда говорить правду своему ребенку?

– Случаются моменты, когда родителям лучше солгать своему чаду, а правду сообщить много лет спустя. Это все очень сложно… Ты помнишь мою историю? – проговорил сэнсэй. – Мои отец и мать родом из разных стран с разными культурами. Отец – китаец, а мать – японка. Кроме того, отец был обычным человеком, а мать – кицунэ. Они сильно любили друг друга, но вместе прожили совсем недолго. Кицунэ – оборотень-лисица, демон хитрости и коварства. Так повелось, что испокон веков они – злейшие враги людей. Мать пыталась вести жизнь простой женщины, старалась всячески сдерживать свои позывы к злу и насилию, стремясь сохранить семью. Но истинная натура оказалась куда сильнее ее желаний. В конечном счете темная сторона моей матери пересилила светлую, и однажды она сбежала, бросив нас с отцом в Китае. Но это не значит, что она меня не любила. Я встретил ее много лет спустя, и мы долго говорили. Она объяснила, что опасалась, как бы ее истинная сущность не причинила мне вреда, и поэтому держалась на расстоянии. И я ни в чем ее не виню. Способности матери проснулись и во мне, так что я отлично понимаю природу кицунэ. У нас с матерью хорошие отношения.