Олег Мушинский - Беспокойные помощники [СИ]

— А мой папа — особенный дракон! — запальчиво возразила Тика.

Карл запрокинул голову, и, на радость дочери, выпустил фиолетовую струю пламени, сопроводив ее таким количеством пара, что за ним на какое-то время скрылась вся борода.

— Что?! — снова заревел папа-дракон. — Что это было?! У-у-у-у-у!

Карл заревел, и снова жадно припал к воде, втягивая ее с шумным хлюпаньем. Лиз переводила ошалевший взгляд с отца на сковородку, и обратно.

— Да я даже специй-то почти никаких не клала, — пробормотала она.

— Да-а-а?! — прорычал Карл, выдыхая новые порции чистейшего синего пламени. — А дракца-а-а-а не переложила-а-а-а-а?! Надо одну крошку-у-у-у-у-у! Всего одну-у-у-у-у!

— Да я его даже не нашла! — возразила Лиз, и тотчас нашла виновных. — Он в баночке был, а вот эти ее разбили.

— А я все собрала! — пискнула в ответ Балаболка. — Вот на эту самую сковородку!

— Все?! — заревел Карл, выдыхая синее пламя прямо в кран.

Вода закипела. Тика засмеялась, и от избытка чувств замолотила кулачками по столу.

— Папа — дракон! Папа — настоящий дракон!

— Все! До последней крошки! — гордо заявила Балаболка.

— Там же была целая банка, — потрясенно сказала Лиз.

— А-а-а-а-а!

Карл взревел, как дракон, которому на хвост упала скала, промчался по кухне и вывалился в открытое окно. Прокатившись по земле, он снова вскочил на ноги, разбежался и нырнул в реку. Лиз и Тика бросились к окну. Ташасы запрыгнули на подоконник другого. Карл перекачивал холодную воду почище любого насоса. Постепенно вопли становились все тише, а пар — прозрачнее. На какой-то миг Хитрецу показалось, что он видит, как на песчаном речном дне бьется в конвульсиях от смеха прекрасная сирена, но уже в следующее мгновение волны скрыли от него эту картину. Ташас так и не понял, видел он что-нибудь или ему только померещилось.

Карл выбрался из воды минут через двадцать, выдохнул облачко пара и строго сказал, что ужин он будет готовить сам. Никто не возражал. Лиз преисполнилась печали, и скорбно удалилась в спальню. Обещала страдать и готовить уроки. Ташасы и Тика сбежали в гостиную. Формально, чтобы настроить волшебный шар, а практически, чтобы не слышать яростной брани, под которую Карл Рыбовод выбрасывал так вкусно пахнущую, но не съедобную рыбу. Процесс приготовления ужина также сопровождался обильным упоминанием суровой морской терминологии, но этого уже никто не слышал. Даже странный призрак в ученической мантии, сидевший на чердаке и старательно записывавший достижения ташасов по подключению магических устройств, спрятал свои бумаги и рассеялся в неизвестном направлении.

Ташасы собрались вокруг волшебного шара, прямо на столе, а Тика в нетерпении подпрыгивала рядом.

— Смотри, — начал объяснять Умник, проведя лапкой по ряду ультрамариновых символов на подставке: — Это руны…

— Знаю, знаю, — перебила Тика, и на одном дыхании оттарабанила: — Аз-Кир-Мир-Блако-Ваха-Тик-Брик-Чик!

— Чеик, — поправил последнюю руну Умник.

— Ах да, Чеик, — поправилась Тика. — А включаются они так.

Тика лихо провела пальчиком по ряду рун от Аз до Чеик и те, откликаясь, засияли ярким синим цветом.

— Молодец, — похвалил ее Хитрец.

Тика засияла почище рун. Ее способности ташасов не удивили. Рунная система управления позволяла пользоваться шаром даже людям, лишенным магических способностей. Особенно хорошо это получалось у детей. Последнее, вероятно, было связано с тем, что сама система рун, давшая импарам возможность пользоваться простейшими артефактами, была относительным новшеством на Галлане. Точнее, сами-то руны применялись в магическом искусстве уже давно, но вот алфавит для импаров выделили лишь с последней реформой.

— Кого же вызвать первой? — озадачилась Тика. — Может, Минку?

— А узор ты ее знаешь? — проворчала Лохмушка.

В памяти ташасов завалялся всего один узор на всех. Тот, что был закреплен за Квадруном Ворчливым. Только вряд ли Создатель, не балующий вниманием даже свои творения, станет тратить драгоценное время на дочку рыбовода.

— Ой, точно. Узоры! — воскликнула Тика. — Спасибо, Лохмушка, сейчас принесу.

Она вихрем вылетела из комнаты, ураганом прошлась по дому — только двери хлопали — и примчалась обратно.

— Вот! — радостно объявила она, шлепая на столик лист бумаги.

Ташасы моментально скучковались вокруг него. На листке, изрисованном смеющимися единорожками и сказочными девами цветов, были четко вычерчены магические узоры, украшенные по краям вычурными завитушками. Под каждым узором каллиграфическими буквами было выведено имя.

— Прямо как будто эльф рисовал, — заметила Балаболка.

— А Минка и есть эльфийка, — подтвердила Тика. — Она с нами учится, потому что мама ее тут работает. Она целительница. Давай ее вызовем!

— Кого, маму?

— Нет, Минку. Давай уже, Умник. Рисуй узорчики.

Зеленый ташас сосредоточился, и перенес узор, под которым красовалось "Минка", на астральный план. Едва линии четко проявились, Умник поместил их в самый центр шара. Мистический туман обволок узор, но тот сиял так ярко, что линии виднелись даже сквозь мерцающую муть. Умник коснулся лапкой руны Аз, активируя память шара. Из подставки поднялась неясная дымка, и очистила нижнюю половину от тумана. По центру отразилась копия узора, а под ней замигали символы пустоты. Умник, не мудрствуя понапрасну, коснулся следующей руны Кир и та заменила собой крайний левый символ пустоты. Еще одно касание руны Аз, и туман снова заполнил весь шар. На астральном плане под шаром появилась прозрачная пластинка, на которой были выгравированы: узор, руна Кир и нахмуренное лицо незнакомой ташасам светловолосой эльфийки.

В гостиную заглянула Лиз.

— Дайте я хоть запишу, что вы там понастроите, — строго сказала она.

— Минку настроили, — отозвался Умник. — Руна Кир. Вся комбинация: Брик-Кир-Брик.

— Знаю, — проворчала Лиз. — Руны Брик обозначают начало и конец любой комбинации.

Девушка небрежно подвинула Толстяка, пристроила листок бумаги на краю стола и старательно записала имя и присвоенную ему серию рун. Тика, не в силах больше ждать, тотчас забарабанила пальчиками по указанным рунам. Туман сменился звездным небом, а из шара полилась негромкая мелодичная музыка.

— Здорово, — оценила Тика.

— Музыка сфер, — тоном знатока пояснила Лиз.

Ташасы это и так знали, а Тике было все равно. Звезды исчезли, уступив место приятному лицу с острыми эльфийскими ушами. Тому самому, что было выгравировано на астральной пластинке.

— Добрый вам день, — улыбнулась эльфийка. — Чем я могу вам помочь?

— А Минку можно?! — закричала Тика. — Ой, извините, здравствуйте! Позовите Минку, пожалуйста!

— Ах, это ты, Тика, — узнала ее эльфийка. — Сейчас позову. Только не надо так кричать, тебя и без того отлично слышно… Минка!