Андрей Кукк - Боги, обжигающие горшки (СИ)

Мороз был совсем слабенький, со снегом в лесу все было в порядке, так что гулялось и каталось очень даже неплохо. Еще лучше думалось. Как ни прокручивал, как ни просчитывал Сергей разные варианты, получалось, что лучше проторенной дороги ничего не прорисовывается. К тому же, как оказалось, вспоминались прошедшие, точнее, предстоящие восемнадцать лет как-то странно. Казалось бы, если ты знаешь события предстоящих лет, живи, радуйся и пополняй счета. Ан нет! Он помнил все, что происходило либо с ним самим, либо с детьми. А вот из остальных событий он помнил только то, что было связано с сильными личными переживаниями. Помнил 'свои' события 9/11, потому что в одной из башен чуть не погиб Родион - один из его ближайших друзей, уехавший в Штаты буквально за месяц до этого. Уехал один, без семьи, жена Люба с сыном остались в Москве. Он рассчитывал прилетать как минимум раз в две недели, занимаясь одновременно сразу тремя довольно крупными российско-американскими проектами. Он стал к этому времени крутым айтишником и крутился буквально как пропеллер в режиме форсажа. Помнил арест в 'своем' октябре 2003-го Ходорковского, потому что накануне - двадцать четвертого - одновременно свалились с жуткой температурой и желудочными 'прелестями' мама, сестра и тетушка. Все трое загремели в больницы и провалялись там две недели. Причем тетушке стало плохо по дороге домой, так что попали они в разные больницы и Сергею приходилось мотаться в разные места - из офиса в Хамовниках на Каширку к маме и сестре, потом на Волоколамку к тетушке и обратно на работу. Перепугался он тогда не на шутку, посчитав, что произошла какая-то семейная фигня по женской линии и что-то подобное может угрожать дочери. К счастью, довольно быстро выяснилось, что все было до банальности и анекдотичности просто - грибочков одних и тех же наелись. Собранных и засоленных еще позапрошлым летом. Как эта несчастная банка сохранилась и зачем ее поперла с собой тетушка, приехав в гости, история благоразумно умолчала.

Помнил он и, так сказать, 'покорение Крыма'. Помнил всю ту вакханалию ругани, взаимных обвинений, угроз и санкций, заполонивших не только Россию и Украину, но и весь мир. Помнил потому, что опять едва не потерял друга. Тот уехал на Украину в начале 'того' двенадцатого года, поддавшись уговорам киевских родственников расширять свой строительный бизнес именно с ними. И через год с небольшим попал, что называется, под раздачу, оказавшись в неудачное время в неудачном месте. Результатом стали пара трещин в позвоночнике, перелом трех ребер и ноги. Сергею пришлось участвовать чуть ли в войсковой операции, перевозя Алексея в Москву. Лешкины жена с дочкой даже жили у них почти два месяца, пока тот валялся в больницах и реабилитационных центрах. Совместными заботами и молитвами он встал таки на ноги, но ходил в тех пор с тросточкой.

А вот все, что происходило в мире между этими событиями, не вспоминалось никак. Ну вот совершенно. Ни курсы валют, ни цены на нефть, ни значения биржевых индексов. Ни-че-го. Хотя просто обязаны были. Видимо, существенная часть информации вылетела из головы в процессе чихания.

Сергей аж с девяносто пятого года и до самого кувырка на восемнадцать лет назад и 'вбок' работал аналитиком в банке, не самом-самом, но из первой дюжины. Причем был аналитиком весьма и весьма неплохим. Его часто цитировали и наши СМИ, и Блумберг с Ройтерсом, причем над некоторыми пассажами вся банковская тусовка ухохатывалась по паре недель. И не потому, что глупость ляпнул, а потому что действительно смешно получалось. Он был на очень хорошем счету у руководства, платили ему вполне прилично и, самое главное, у них была очень хорошая, дружная, слаженная команда, работавшая вместе еще с девяносто третьего, сохранившаяся в кризисном 98-м и доработавшая почти в неизменном составе до 2014-го. Вот уже тот кризис нанес слишком сильный удар в том числе по рынку труда и народ стал расползаться по другим конторам. Сергея неоднократно звали в другие банки на более высокие должности и предлагали более высокие зарплаты. Но денег предлагали не принципиально больше, высоких должностей он боялся как черт ладана, категорически не желая участвовать ни в каких внутрикорпоративных интригах и разборках. Поэтому каждый раз отказывался, дорожа теми отношениями, которые у них в команде сложились и всячески поддерживались. Точно так же он дорожил дружбой с немногочисленными близкими друзьями. Их было и оставалось всего четверо.

Первые двое появились в институте, причем познакомились они еще на вступительных экзаменах. Сергей, Алексей и Родион оказались в одной группе, после окончания вместе поступили в аспирантуру и вместе были во всех стройотрядах. С третьего стройотряда они вообще стали практически единым целым и с удовольствием несли свою дружбу не только через года, но и через страны. Хотя сдружились с первого дня знакомства. Первые два стройотрядовских сезона они оттрубили сначала простыми бойцами, на следующий год - бригадирами, а потом в штабе ССО им всем троим предложили покомандирствовать. Посовещавшись между собой, предложили альтернативу - увеличенный состав отряда, они - на должностях командира, комиссара и мастера. Лешка был Алексеем Сергеевичем Бардиным, или, попросту, - Сергеичем, а Родька - Родионом Николаевичем Сергеевым. Так появился отряд 'СССР'. Сергей. Сергеич. Сергеев Родион. Кому пришло в голову так соединить их имена, отчество и фамилию - осталось загадкой, хотя все трое честно пытались вспомнить это множество раз. Они даже хотели именно так назвать отряд официально, в стройотрядовском штабе вроде бы даже дали 'добро', поухмылявшись после получения разъяснений, но, видимо, в райкоме кому-то что-то бздынькнуло в голову, Родиона, который был командиром, вызвали 'на ковер' в институтский комитет комсомола и заявили: 'Не пойдет! Не дай бог какое ЧП типа потасовки в поддатом виде с местными. Кто-нибудь куда-нибудь стукнет - 'Да вы посмотрите, что в СССР творится!', забыв добавить 'в отряде...', и всё - и вы из комсомола повылетаете, и мы тут строгачей огребем'. Так 'СССР' превратился в 'Надежду', а неофициальное название-прозвище трансформировалось, естественно, в 'Надежду СССР'.

А вот вторая пара друзей были действительно парой. Мужем и женой. Но появиться должны были... нет, должны будут появиться только в этом, двухтысячном. И Сергей был абсолютно уверен - он приложит любые усилия, и даже сверхусилия, чтобы эта встреча, это появление состоялось, не сорвавшись из-за какой-нибудь глупой случайности. Не дай бог из-за этого 'кувырка', как Сергей обозначил свое нынешнее состоянее, что-то пойдет не так, как уже однажды произошло.

Объяснение такой озабоченности Сергея было очень простым. Просто Паша и Даща были богами. Ну, или, по крайней мере, полубогами, спокойно общающимися с простыми людьми и открывающими им двери в Другой Мир. Это был Мир Спортивных Бальных Танцев. Сначала эти двери всего лишь чуть-чуть приоткрылись и туда запустили детей. Понаблюдав несколько лет в щелочку за Ирочкой и Костиком, они с Санечкой решились шагнуть туда сами.