Алена Медведева - Двенадцать месяцев. Февраль [СИ]

— Куда это ты собралась, хозяйка? — раздался возмущенный голос Рыжухи. — Никуда не отпустим, пока не поешь! Царь-то морской и не додумался тебя угостить вкусненьким? Да и какая у него там еда? Водоросли разве…

— И правда, есть уже хочется… — Милава смущенно улыбнулась Месяцу и с благодарностью посмотрела на служку зимнюю. — Я сейчас быстро…

— Никаких быстро! — возмутилась подошедшая к ним Патрикеевна. — Марьяна Потаповна осерчает. Она и так уже бурчит, что совсем тебя голодом заморили, скоро один нос только и останется.

Против воли Спутница прикрыла ладошкой означенную часть тела, и покорилась зверям снежным. Тем более, обижать медведицу не хотелось.

— Кушай, а потом уж отправляйся. — Яромир быстро поцеловал Спутницу в щеку. — А мне тоже пора.

Из дома Милава выбралась только спустя час. Покормила ее Марья Потаповна на славу. Да так, что только упасть на кровать и не вставать, пока все внутри не уляжется. Подавив зевок, девушка сосредоточилась на образе дома Декабря, решив сначала Настю забрать.

Увидев открывшийся перед ней белесый переход, она сначала нерешительно замерла. Все же страшно было одной без Месяца такими тропами «ходить». Вздохнув поглубже, Милава вошла в марево снежное и практически мгновенно оказалась посреди знакомой гостиной. В нос ударил запах мандарин, и девушка довольно зажмурилась.

— Ох ты ж! — раздался позади нее скрипучий голос. — Спутница Января, ты что здесь делаешь?

Оглянувшись, она увидела стоявшего в дверном проеме снеговичка.

— По делам пришла, — ответила Милава. — Дома ли хозяева?

— Декабрь только что ушел, — доложил служка. — Вот как вернулись от князя Борислава, так и ушел, даже не поев. А Настенька здесь, сейчас я ее позову.

— Не надо звать, я сама уже пришла, — весело откликнулась девушка, входя в гостиную. — А Январь где?

— Тоже на обходе, я сама сюда перенеслась, — призналась Милава.

— Ух ты! — восхитилась Настасья. — Я тоже так хочу!

— Попроси Декабря, чтобы он и тебе такой амулет сделал. — Милава показала свою подвеску, так и продолжавшую тускло светиться.

— Ну да, сделает он, как же, — грустно пробормотала Настя. — После того раза, как меня из дома выкрали, Дмитрий вообще боится куда-то меня одну отпускать.

В подтверждение ее слов, вбежавший в комнату котенок снежный насмешливо фыркнул.

— Со мной отпустит, — убежденно сказала Милава, втайне надеясь, что это так и есть. — Я пришла, чтобы тебя и Надю к Олесе отвести. Мне удалось в царстве морском два пророчества найти. Теперь бы их обсудить, а если сумеем, то и расшифровать.

— А мы практически ничего толкового не нашли, — созналась Настя. — Ты погоди, сейчас шубу надену и Пушка с собой прихвачу. А то, зная Декабря, не избежать мне нотаций!

— Да тебе и так, и так нотаций не избежать, — проскрипел снежный человечек. — Хорошо хоть про охранника своего в этот раз не забыла!

Когда они явились в дом Февраля, то застали только вьюжниц.

— Хозяин со Спу-утницей своей на дозор отправился, — поведала одна из прислужниц сказочных. — Может скоро и верну-у-утся.

— Жаль, что мы опоздали. — Милава слегка поморщилась. — Я тут одно предсказание раздобыла, вдруг оно с Ариной связано как раз?

— Какое именно? — спросила Настя.

— Да вот оно, сама читай.

Соклановка отдала ей свиток. Несколько минут Настасья внимательно читала предсказание, задумчиво хмурясь. Затем внимательно посмотрела на прислужницу. И вдруг ее осенило мыслью новой.

— А скажи мне, не помнишь ли ты те времена, когда Арина Спутницей Февраля была?

— Нет, меня хозяин наш много позже создал, — ответила та, покружившись на месте. — Как и всех остальных… Кроме одной! Она у-у нас больше всех с Месяцем прожила, может и помнит предательницу-у-у. Сейчас позову-у ее.

Вскоре перед девушками предстала еще одна вьюжница. От своей товарки ее отличал более тусклый, немного сероватый цвет снежинок. Сразу становилось понятно: давно она создана, старая совсем, если так можно сказать о волшебных служках.

— Конечно помню-у ее, — ответила вьюжница, когда Настя повторила свой вопрос. — Меня создали как раз перед появлением Арины.

— Ты можешь рассказать нам о ней? — быстро спросила Милава, обрадованная появлению живого свидетеля тех времен.

— Плохая она была. Корыстная!

— Ну, это мы знаем, — согласилась Настасья. — Ее колдун темный переманил к себе.

— Нет, она у-у-уже такой к нам прибыла, — поведала прислужница. — Да только хозяин ничего не замечал.

— Как так? — удивилась Настя.

— Она, когда прибыла, все больше молчала, пока Февраль Месяц в дозор не у-ушел. А как только тот из дома, так Арина сразу-у по всем комнатам прошлась. Все охала и ахала над богатым у-убранством. А у-у-уж как любила наряды и украшения свои перебирать! Все время за занятием этим проводила, и только когда хозяин дома был, или в гости кто приходил, строила из себя милу-ую хозяю-у-ушку-у.

— Ты ее очень не любила, ведь так? — догадалась Милава.

— А за что ж ее любить-то? — удивилась вьюжница. — Корыстная дева, желавшая как можно больше нарядов и у-украшений заиметь. Все к хозяину ластилась, чтобы он ее одаривал, да по ярмаркам водил. А Февраль Месяц только и рад был ей угодить. Обманула она его, голову-у вскру-у-ужила…

— Так почему же ты не рассказала Феликсу, какая Арина на самом деле? — спросила Настя, испытав прилив злости на предательницу.

— Не ду-умала, что все зайдет так далеко, — покаялась вьюжница. — Все прежние прислужницы надеялись потерпеть десять лет, а там бы она у-ушла. Да только все наоборот обернулось! Вскоре Арина совсем изменилась, даже не пыталась быть приветливой с хозяином, а он вновь ничего не понял. Все думал, как развлечь Спу-утницу-у свою-у-у. Казалось ему, что грустит она и тоскует. Да только девушка горевать и не думала. Частенько в город наведывалась, а потом с какой-нибу-удь безделу-ушкой возвращалась. А как-то даже пояс себе золотой ку-упила. Вот с ним-то и вовсе не расставалась. Даже повеселела как-то, вновь Месяца привечать начала, да по хозяйству-у-у хлопотать. Мы у-уж было обрадовались: наконец-то за ум взялась, обязанности свои исполнять принялась. А она… Приворожила Февраля, чарами темными оплела, да и у-у-сыпила. Как и нас всех!

Не удержавшись, прислужница принялась носиться по комнате, протяжно завывая. Переживала, что ничем помочь не смогла, беду лютую не предотвратила.

— В ту ночь она посох и украла? — уточнила Милава, сжав кулаки от бессилия.

Столько бед принесла их соклановка. А все от жадности неуемной.

— Да, проклятая девка! — взвыла вьюжница. — Не видели вы, что тогда с хозяином творилось. Как переживал он и корил себя, когда понял, что произошло. А сколько бед на мир наш обру-ушилось из-за этой твари кровожадной. Долго изловить не могли ее, мир сказочный стонал под гнетом сил темных. Сезоны как безумные сменяли дру-уг дру-у-ужку, лю-у-уди гибли от напасти такой. Будь проклята она на веки вечные!