Алена Медведева - Двенадцать Месяцев. Декабрь [СИ]

Девушка уже ничего не чувствовала. Это заставило ее облегченно улыбнуться посиневшими губами. Спасительная сонливость все быстрее овладевала ею, обещая защиту и успокоение. И уже ничто не имело значения. Даже грохот где-то рядом. И чьи-то крики и требования открыть дверь.

«Кажется, это Кощей и Яромир», — безразлично подумала Настя, безвольно оседая на пол.

И если бы не сильные руки Декабря, подхватившие и удержавшие ее, она бы не устояла.

— Настя… Настенька!

Медленно выплывая из сна, Настя почувствовала жуткую головную боль. Недовольно поморщившись, с трудом приоткрыла глаза. Почему-то широко открываться они совсем не желали. А еще — очень сильно ныла спина, словно она очень долго лежала в одной позе. Руки практически не чувствовались.

«Затекли», — сделала вывод Настя, в душе удивляясь отсутствию ощущения сотен жалящих «игл», и заодно попробовала пошевелить ногами. Те, в отличие от рук, ощущались прекрасно.

Пару раз моргнув, чтобы прогнать вившийся перед глазами туман, девушка с интересом посмотрела на белый полог, нависающий над ее кроватью. Она даже решила, что вновь оказалась в одной из комнат в доме Зимы. Но первый же взгляд на стены опроверг это предположение. Они были в бело-голубых тонах, тогда как у Зимы — полностью белые.

«Интересно, где я?» — подумала девушка, впрочем, не испытывая особого интереса. И вообще, эмоции ощущались как-то заторможено, блекло.

Слегка приподняв голову, вновь поморщилась от боли в висках и посмотрела на свои руки. Они лежали ровно вдоль ее тела и были развернуты ладонями вверх. Откинувшись на подушку, Настя попробовала приподнять их и немного встряхнуть, надеясь восстановить кровоток. Но… руки, словно тряпичные, совершенно не желали подчиняться своей хозяйке.

Девушка, не сдаваясь, раз за разом предпринимала попытки поднять руки. И вскоре пришло ожидаемое неприятное покалывание. Она даже рада была новой боли, это было лучше, чем не понимание происходящего с верхними конечностями.

«Не чувствовать собственного тела, не иметь возможности управлять им… Даже какой-то частью его… Такого и врагу не пожелаешь!» — отстраненно размышляла девушка.

Жмурясь от неприятных ощущений, она сжимала и разжимала пальцы, стараясь поскорее «оживить» свои руки. Когда же ей это, наконец, удалось, девушка постаралась привстать, опираясь уже почти «дееспособными» ладонями о матрас.

И едва не упала, почувствовав, как ее ладони… скользят по чему-то холодному! С недоумением посмотрев вниз, Настя увидела, как из-под ее рук по поверхности ткани расползается тонкая корочка льда.

«Странно!» — однако страха в душе не было. И удивления. И… вообще никаких эмоций этот странный факт не вызвал.

Резко отдернув руки от матраса, Настя поднесла ладони к лицу, вглядываясь в них пристально. Но не увидела ничего необычного. Все выглядело привычно, как и всегда. Только не объясняло, отчего ее одеяло частично превратилось в кусок льда.

— Настенька, я рада, что ты наконец-то проснулась!

Девушка, так и держа руки перед собой, спокойно посмотрела на Зиму, только что вошедшую в спальню.

— Доброго… — метнув взгляд в сторону окна, девушка более или менее определилась со временем, — дня вам, Зима-Матушка.

— И тебе, ми… — не договорив, Зима замерла, недоверчиво рассматривая девушку. — Настенька, твои глаза!

— А что не так с моими глазами? — опустив руки чуть ниже, но так и продолжая держать их на весу, поинтересовалась Анастасия. Отчего-то явное изумление Зимы и тревога, последовавшая за ним, девушку не трогали. Голос ее прозвучал непривычно ровно и безэмоционально.

— Они теперь не карие, а голубые, — нахмурившись, ответила женщина и, подойдя ближе, прикосновением пальцев приподняла лицо Насти. — Словно льдом скованы.

— Голубые так голубые, — безразлично ответила девушка.

Ее эта новость совсем не тронула. Сейчас ее больше занимал тот лед, что образовался на одеяле. Хотелось понять: как? Перед загадкой этой даже смена цвета глаз меркла.

— Настенька, что с тобой? — наконец обратив внимание на странную отрешенность девушки, нахмурилась Зима.

— Не знаю, — меланхолично пожала плечами спутница. — Думала, вы мне объясните.

Осмотревшись, Настя обнаружила рядом с кроватью невысокий столик, где на тарелочке лежали фрукты. Дотянувшись до нее, взяла крупное яблоко. Фрукт сначала покрылся корочкой ледяной, а потом и вовсе в фигурку изо льда прозрачную превратился. Зима от неожиданности только ахнула, переводя удивленный взгляд с девушки на яблоко в ее руке.

— Неожиданность какая, — задумчиво пробормотала женщина, осторожно вынимая из Настиных рук фрукт ледяной.

— Что же это такое? — сдержанно поинтересовалась девушка, спокойно констатировав: — У меня способности такой никогда раньше не было.

— Тут подумать надобно, — ушла от ответа Матушка. — А пока… О, а вот и она!

Зима обрадовано повернулась к появившейся в комнате ведунье.

— Здравствуй, Настенька, — ласково улыбнулась Баба-Яга, подходя к кровати ближе. — Ну и напугала же ты… Ого!

Это Олеся заметила оледеневшие матрас и одеяло.

— Это еще не «ого», — вздохнула Зима и протянула ведунье фрукт. — Вот, не желаешь ли яблочка ледяного? Это Настя его так выморозила.

Осторожно взяв «фигурку», Олеся повертела ее в руках, осматривая со всех сторон. Похмыкав задумчиво, передала яблоко назад Зиме и, пообещав вскоре вернуться, исчезла из комнаты.

— Куда это она? — безразлично кивнула на дверь Настя.

— За тем, что поможет тебе с магией ледяной справляться, пока контролировать ее не научишься, — погладив девушку по волосам, пояснила Зима.

Настя же, опять не выказав никаких эмоций по поводу новости, постаралась усесться поудобнее, ничего при этом не коснувшись. Посмотрев на ее мучения, Зима помогать принялась. Когда же, наконец, девушка удобно устроилась, женщина присела рядом, внимательно всматриваясь в лицо спутницы сына своего.

— Скажи мне, Настенька, что ты сейчас чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Зима.

— Мне не больно, не волнуйтесь, — безэмоциональным тоном успокоила ее Настя.

— Я не о том, милая, — грустно улыбнулась женщина, качнув головой. — Боль уж давно прошла, ты четыре дня в беспамятстве пролежала.

— Четыре? — недоуменно переспросила девушка, первый раз за это время выказав хоть какие-то эмоции. — Но почему? Последнее, что я помню…

Она на несколько секунд замолчала, нахмурившись.

— Ну да, я помогала Декабрю-Месяцу.

— Ох, милая, — не сдержалась Зима, обняла Настеньку, прижала к себе. — Ты чуть не погибла из-за этого. Нельзя было Дмитрию к тебе приближаться в состоянии таком, а он…