Сергей Бабернов - Подлунное Княжество [СИ]

— Зато не разбитая, — буркнул Ратибор. Известие о том, что погибшие пытались овладеть девушкой, подняло в его душе волну ярости. Он готов был убить их во второй раз. И не так легко, как это сделали боги! А она тоже хороша! Зачем в повозку садилась?! Теперь ещё и обзывается. — И не с обломанными ногтями, — в сердцах добавил всадник.

— Так значит?! — прищурилась девушка.

— Так! — Ратибор хотел приплести ещё и дорогой маникюр, но только не знал, с чем эту штуку едят и куда приставляют.

— Сломал мне ноготь и ещё смеёшься?!

— Ха-ха!

Беовульф схватил обоих за шиворот и тряхнул.

— В следующий раз в речку брошу, — пообещал он лязгнувшим зубами молодым людям. — У нас, между прочим, молодой Дон со своими головорезами на хвосте сидит. А эти ребята не просто ногти пообломают — с мясом повыдёргивают! Я вам одну лошадь на двоих выделяю — ругайтесь, сколько влезет. Марш в седло!

Света, поджав губы, отошла в сторону.

— Ну, и приобрёл ты головную боль, парень, — покачал головой северянин. — И зачем она тебе нужна?

— Минуту назад, ты, кстати, на себе тащил, — напомнил Ратибор.

— Не может быть!

— Боги — свидетели!

— Ну, это мне шлея под хвост попала, — Беовульф почесал макушку. — Такое случается.

— Часто?

— Не очень… Раза по три на день… Порой сотворишь чего-нибудь такое, а потом сам не знаешь зачем. Ладно, надо уходить отсюда. По дороге и выясним — куда твою красавицу доставлять.

— Она такая же моя, как и твоя! — рассердился всадник.

— Твоя, приятель! Как пить дать, твоя! — рассмеялся северянин. — Аж, сердце в умилении заходится, когда вы любезничать начинаете.

— Пустырник пей, чтобы сердце не заходилось! — буркнул Ратибор.

В ответ Беовульф снова рассмеялся. Всадник подошёл к лошади, седло которой было свободно. Крупного жеребца вороной масти Беовульф, по-видимому, приготовил для себя: на спине животного высился походный мешок размером с небольшой холм, сбоку примостился круглый щит.

Одним прыжком всадник оказался в седле каурой лошадки. Конечно, не богатырский конь северянина, но тоже ничего — двоих вынесет.

— Ты что остаёшься?! — обратился он к девушке, которая нарочито не смотрела в его сторону. — Беовульф с тобой не шутил! Без нас, точно, в историю влипнешь.

Не говоря ни слова, Света подошла к лошади. Посмотрела на Ратибора.

— Ну, — выдавила она из себя.

— Чего ну? — не понял всадник. — Прыгай сзади, да поехали!

— А помогать женщине тебя не учили? Как я, по-твоему, на это чудовище заберусь?

— В повозки к распутникам ты, наверное, без всякой помощи забираешься, — Ратибор вылез из седла, встал на одно колено, подставил сложенные в замок ладони. — Залазь, только осторожнее, как бы штаны по шву не разошлись.

Щёки девушки вспыхнули румянцем, но она промолчала.

— Ого! — Беовульф неподалёку гарцевал на вороном жеребце. — Вот это по-геройски — через кучу Миров с двумя револьверами пройти, чтобы скандальную девчонку себе на шею посадить! Догоняйте, голубки!

Северянин пришпорил своего коня, из-под гигантских копыт полетели комья, земля вздрогнула и вороной исполин, соревнуясь в скорости пролетающими над головой стрижами, понёс хозяина куда-то к горизонту.

Девушка кое-как взобралась на спину лошади. Вид у неё был испуганный. Сердце Ратибора сжалось. Захотелось сказать что-то ободряющее, провести ладонью по тёмным, до самого пояса волосам, обнять хрупкие плечи, прижать к себе и защитить не то что от лап похотливых подонков — от любого грубого слова, от нескромного взгляда… Всаднику стало не по себе. Что происходит? Такого не случалось со времён гибели Златы! Но Злату он любил, и она его тоже… А здесь… Всадник бросил взгляд на Свету. Нет, надо себя в руках держать! Всё-таки без колдовства не обошлось! Не зря Мериддин привиделся на фоне исчезающей повозки. Всадник забрался в седло, проявив ловкости не больше, чем его случайная попутчица. Ещё один признак порчи!

— Крепче держись! — бросил он через плечо. — А то свалишься, — Ратибор понимал, что говорит глупости, но остановиться почему-то не мог. — Снова головой ударишься. Буянить начнёшь… , — в эту секунду всадник больше всего на свете ненавидел свой чрезмерно болтливый язык.

Поездка обратилась настоящей пыткой. Беовульф превратился в крошечную точку у горизонта, а лошадь Ратибора не прошла и сотни шагов. Света оказалась родом из слишком уж знатной семьи. В коих детей вообще ничему не обучают, чтобы не испортить благородства крови. Именно к такому выводу пришёл Ратибор. Искусством верховой езды многие боярышни не брезгуют, по крайней мере в седле держаться могут. Чего уж о простолюдинках говорить. Они на себя половину мужских обязанностей взваливают, когда мужа, скажем, в ополчение призовут, или он сам по кабакам загуляет. Некоторые в обращении с конями дадут фору и воинственным кефрийкам.

Эта же, не иначе, княжна. Те, говорят, за всю жизнь ничего тяжелее ложки не поднимают, в молоке купаются и мёд с розовыми бутонами едят. Оно и понятно — их дело наследника родить, а не работать. Как только ей позволили без стражи в чужую повозку садиться? Тёмное дело! Может расспросить? Сейчас вряд ли ругаться будет.

Ратибор глянул через плечо. Нет, разговаривать она, скорее всего, тоже не в состоянии. Побледнела — в гроб румянее кладут. Вцепилась так, что чуть не раздирает толстую кожу на плаще. Каждый шаг лошади сопровождается ахами и охами. Каждые десять шагов приходится вылазить из седла и выравнивать почти сползшую со спины животного девушку. Да такими темпами не то, что от жаждущего мести Майка, от хромой курицы не убежишь.

Беовульф, видя, что спутники безнадёжно отстали, вернулся.

— Ну, вы, молодёжь, даёте, — закричал он ещё издали. — До привала обождать не можете?!

— Чего это с ней? — удивился он, заметив состояние девушки. — Съела чего, или снова голова помутилась?

— Она похоже первый раз на лошади, — объяснил Ратибор, утерев вспотевший лоб.

— Вот те на! Чую я, морлоки на нас свою машину испытывать будут! Слушай, перекинь ты её через седло, да дёру!

— Ты что?! — возмутился Ратибор. — Она же не пленница какая-нибудь!

— Ну, тогда посади впереди себя! Трясти меньше будет!

— Это… слишком… , — всадник сам не понимал, почему вдруг смутился. — Она не захочет! — Ратибор бросил взгляд на девушку.

— Она сейчас вряд ли чего-нибудь хочет, кроме как на травке посидеть, — усмехнулся Беовульф. — Боишься ты её что ли?! Давай я повезу! Мне её хотение до одного места!

— Нет! — Ратибор хотел надеяться, что возражал не слишком горячо и не чересчур поспешно. — Я сам!

— Ну-ну! — ухмыльнулся Беовульф. — Ты только не забывай, что за спиной у нас люди, которые не будут церемониться ни с тобой, ни с твоей кралей.