Артём Мичурин - Смертные души

— Эй, — склонился над ним Ларс. — Ты в порядке?

— Нет, — с трудом помотал тот головой. — Что-то не так. Раньше была лёгкость…

— Должно быть, регенерация тканей проходит с большими затратами, чем просто их сращивание или восполнение потерянных объёмов крови, — глубокомысленно заметил Ларс, разглядывая два идеально чистых пальца на перепачканной грязью и кровью руке. — Тебе нужно поесть.

— Неплохо бы.

В перевёрнутой вверх дном булочной лежали два растерзанных тела. Точнее — полтора. Труп мужчины тучного сложения распластался на полу лавки, намертво сжав в почти откушенной руке топор. Из шеи толстяка был выдран изрядный кусок. Кровь залила всё вокруг. В загустевшей почти чёрной субстанции отчётливо читались следы огромных когтистых лап, похожих на собачьи, но раза в три крупнее. В располагавшейся позади лавки пекарне обнаружилась верхняя половина женского тела. Ноги отсутствовали полностью, таз был сильно объеден, вытащенные наружу и порванные кишки валялись повсюду уродливыми сизыми червями, источая жуткий смрад.

Но ни неприглядная картина, ни зловоние не смогли отбить Олегу аппетит. Отыскав незапачканный кровью хлеб, он схватил его и с остервенением неделю не кормленной свиньи впился зубами в чёрствую корку. В считанные секунды уничтожив один хлеб, Олег тут же набросился на второй, уже не разбирая, запачкан тот в крови или нет. Поглотив и этот, он, на глазах изумлённой троицы, взял следующий, и только переполненный желудок, начавший протестовать рвотными позывами, помешал сожрать его.

— Воды? — протянул флягу Ларс, и тут Олега вывернуло.

— Что с тобой творится, приятель? — с опаской посмотрел на него Миллер.

— Мясо, — ответил Олег, продышавшись, и взгляд его упал на изувеченный труп.

— Э-э, — затряс Жером указательным пальцем в направлении выхода. — Тут наверняка есть мясная лавка, или… не знаю, как у них эта средневековая хрень называется.

— Чёрт! — схватил Дик Олега за плечи, не дав подойти к мертвецу. — Ты что творишь?!

— Я сейчас! — выскочил за дверь Ларс.

— Жером! — крикнул Миллер, едва справляясь с рвущимся к вожделенному мясу Олегом. — Чего встал?! Помоги! Вали его!

Насилу сбив Олега с ног, оба уселись на поверженного товарища сверху, предотвращая непрекращающиеся попытки вырваться.

— Да что с тобой?! — навалился Миллер, не на шутку перепуганный впавшим в буйство Олегом, которого трясло будто в эпилептическом припадке, а глаза бешено рыскали по сторонам в поисках еды.

— Дерьмо! — пошатнулся Жером, получив коленом в нос. — Я его долго не удержу!

— Лучше постарайся! Кто знает, чьё мясо покажется ему вкуснее!

— Держи! — вернулся, наконец, Ларс, запыхавшийся и со связкой колбасы в руке.

— Надеюсь, поможет, — сунул Дик пованивающий уже продукт местной гастрономии в оскаленный рот Олега. — Вот дьявол! — опасливо одёрнул он руку от клацающих зубов. — Да что с этим парнем такое?

— Думаю, — присел на корточки Ларс, — местный метаболизм чересчур требователен.

— Что это значит? Мать вашу! Да он же просто животное!

— Это не навсегда. Организм должен восполнить затраченные белки и жиры. После этого он успокоится, и разум снова возьмёт верх над инстинктами.

— Я читал, — вставил Жером, всё ещё сидя на ногах Олега, — что человеческий организм три недели может питаться собственными запасами.

— Похоже, здесь это не так. Не знаю… Может, наш вес на момент перехода сюда стал неизменным, а любое отклонение от эталона приводит к таким вот результатам?

— Да, — кивнул Жером, задумчиво. — Ведь мёртвые не худеют и не толстеют.

— Слушай, — обернулся Дик, оторвавшись от завораживающей сцены пожирания колбасы, — завязывай уже со своими загробными темами, бесишь.

— А у тебя есть объяснение получше?

— Да, твою мать! Это воздух! Сучий свежий воздух! Вот аппетит и разгулялся! Какое ты хочешь объяснение?! Мы в грёбаном кошмаре! Я вообще нихера не понимаю! Но я точно знаю, что жив! Потому что всё ещё могу сдохнуть!

Олег тем временем дожевал колбасу и затих.

— Эй, — осторожно похлопал его по щеке Дик и, не получив обратной реакции, приложил два пальца к шее виновника всеобщей обеспокоенности. — Вроде живой.

— Слезьте с него, — посоветовал Ларс.

— Думаешь, стоит?

— Думаю, он скорее придёт в себя, если начнёт дышать.

— Пожалуй, — встал Миллер и подобрал брошенный цвайхендер. — Если что пойдёт не так… — приподнял он меч.

— С ума сошёл? — поморщился Ларс. — Что «пойдёт не так»?

— Ну, не знаю. Вдруг он обратится. В нежить.

— Хватит нести чушь. Просто не делай резких движений.

— Ну? — перекинул Дик цвайхендер на другое плечо, спустя минуту бездействия. — А если он так и не очнётся?

— Ты куда-то спешишь? — поинтересовался Ларс.

— Сами же предлагали двигать отсюда скорее.

— Если не очнётся, понесём.

— Или у тебя другие предложения? — добавил Клозен, и оба посмотрели на Миллера осуждающе.

— Я просто обдумываю варианты, — пожал плечами Дик. — В том числе и говённые.

— Смотрите! — вскрикнул Жером, тыча пальцем на Олега. — Он пошевелился!

— И чему ты радуешься? — ухватил Миллер рукоять меча обеими руками.

— Уйди, — отпихнул его Ларс и опустился на корточки возле неподвижного тела. — Олег. Слышишь меня? Да. Да, чёрт подери! — обрадовался он, глядя в открывшиеся глаза.

— Как себя чувствуешь?

— Что тут произошло? — Олег сел и громко рыгнул. — Зараза. Такое ощущение, будто во рту собаки насрали.

— Колбаски несвежей навернул, — любезно пояснил Миллер. — Фунтов шесть, не меньше. Но это лучше чем вон то, — указал он на растерзанный труп.

— Не понял, — поморщился Олег, поднимаясь на ноги.

— Ты пытался добраться до неё, — взял слово Ларс, — чтобы, как мы предполагаем, съесть.

— Ерунда какая-то. Быть такого не может.

— Звучит безумно, — согласился Жером, — но так оно и выглядело. Ты вёл себя, как чёртов зомби. Мы еле удержали. Что, совсем ничего не помнишь?

— Помню, хлеб ел, а потом… Больше ничего.

— Если восстановление двух пальцев приводит к такому, — глубокомысленно начал Ларс, — то лучше иметь под рукой побольше белковой пищи в момент поглощения души.

— А ещё лучше — оставаться целым, — подытожил Дик.

Разжившись хлебом, сушёным мясом, питьевой водой и горстью монет со львом на гербе, четвёрка покинула Дерранд и отправилась дальше, по единственной дороге, ›уходящей на запад от мёртвого селения. Позади забрезжил рассвет, оттеняя Чёрный лес, нависающий над дымящимися руинами и раскинувшейся во все стороны, покуда хватало глаз, пустошью с её редкими деревьями, искорёженными и скрученными, будто их ввинтили в эту каменистую землю.