Александр Рудазов - Война колдунов. Штурм цитадели.

— Я… я Хог Тень… — выдавил из себя серый. — Колдун… бывший колдун…

— И за что тебя так жестоко? Большому колдуну на плешь харкнул?

— Я попал в плен… Такое не прощают… Зря я вернулся… Лучше бы уж быстрая казнь… у рокушцев… быстрая смерть… а теперь я буду умирать очень долго… и ты тоже…

— Ты мне тут не болтай всякую ерунду, — не понравились эти слова Логмиру. — Я сюда не для умирания пришел.

— Поздно… — скорбно прохрипел Хог. — Оно… уже здесь…

В его взгляде мелькнул дикий страх. Логмир резко развернулся… и едва успел отпрыгнуть в сторону. Воздух разрубила огромная когтистая лапа. Гигантский зверь, похожий на росомаху, но ростом с матерого пещерного медведя. Утробное урчание поведало миру — чудовище голодно и озлоблено.

— И это что — все?… - презрительно фыркнул Логмир, выхватывая из-за спины катаны. — Хой, да разве ж это противник? Это мне так, на один зубок!

Похоже, росомаха-великан поняла его слова. Морда исказилась в бешеном рыке, и зверюга метнулась на Логмира, едва не опрокинув пыточный стол.

Неуклюжая на первый взгляд туша удивительно ловко и быстро движется, не давая противнику времени даже на один взмах. Стало понятным, как этому громиле удалось подкрасться незаметно — громадные лапищи ступают так бесшумно, словно Логмира атаковал бесплотный дух.

Да еще и не пахнет ничем.

У рядового воина не было бы и шанса. Но Логмир все-таки недаром заслужил звание первого бойца Закатона. Глупого зверя он может одолеть даже без крови Султана Огня, подарившей сверхчеловеческую скорость.

Рарог и Флейм засвистали с неистовой частотой. Логмир понесся вокруг гигантской росомахи, огибая и перепрыгивая бесчисленные пыточные агрегаты. Это давалось нелегко — казалось, что кошмарные железины зло скалятся, так и тщась проткнуть храбрецу ногу, а то вовсе распороть надвое. Следы закатонских сапог остались даже на стенах — с такой скоростью носился по камере Логмир.

Пуа-а-а-а-арррр!… Это сухое фырканье возвестило миру — Флейм нанес страшный удар, отсекши росомахе правую переднюю лапу. Звук получился странный — так распарываются высохшие мясные волокна. Кровь из раны потекла, но необычно вяло, лениво, совсем не так, как следовало бы кровоточить отрубленной лапе. И рев, изданный чудовищем, прозвучал скорее досадой, чем болью.

— Раз, два, три, четыре, пять — начинаю убивать!… - весело проскандировал Логмир, с разлету взбегая покалеченной росомахе на спину и обращая катаны в подобие водоворота.

— У-у-у-у-уррррррр… — обмяк зверь. В глазах потухла жизнь, лапы все еще подергиваются, но уже только рефлекторно.

— Надо знать, с кем связываешься! — гордо выпятил грудь Логмир, отвешивая клыкастой морде пинка. — Понял, кто я?! Понял, нет?! Чего молчишь, брезгуешь ответить?! Урод!

— Цекаса хатриц ксуу?! - раздался гневный вопль.

Логмир резко развернулся, поудобнее ухватывая катаны. В дверях стоит… сначала закатонцу показалось, что это очередной ревенант. Не лицо — полуразложившееся месиво. Даже отсюда чувствуется гниловатый запашок.

Но уже в следующую секунду Логмир понял ошибку. Перед ним живой человек. К тому же женщина, и довольно фигуристая. Правда, ногти очень уж длинные, а так вполне себе симпатичная… если смотреть только ниже шеи, конечно. Лицо сплошь заляпано непонятной мерзостью — кроме гневно сверкающих глаз ничего не разобрать.

Но главное — неизвестная особа запахнута в серый плащ! Колдунья восьмого уровня, член Совета Двенадцати!

— Слышь, подруга, а ты чего, рожей в помоях спала, что ли? — вежливо спросил Логмир, ковыряя в носу. — Это зря, так даже я не делаю.

— Повторяю вопрос — что здесь происходит?! - легко перешла на рокушский колдунья. — И это не помои, а косметическая маска на основе водорослей!

— Ну ты бы тогда хоть водоросли свежие брала… — поморщился Логмир. — Воняет же…

Он уже догадался, кто перед ним. Все-таки сейчас в Совете Двенадцати только две женщины, и одна из них — дряхлая старуха. Разумеется, эта когтистая дама — сама Турсея Росомаха, хозяйка Промонцери Юджери.

Колдунья окинула взглядом сотворенный разгром, гордо стоящего посреди него Логмира и поверженное чудовище-росомаху.

— А я чего?… - слегка смутился Логмир под этим взглядом. — Я ничего. Я тут вообще ничего не делал. А ты что, недовольна? Ты чем-то недовольна? Ты если чем-то недовольна, так лучше скажи сразу!

— Ты убил моего мужа… — как-то очень философски произнесла Турсея.

— Мужа?! - изумился Логмир. — Где?! Когда?! Не помню такого! Хотя вообще может быть — я серых много кокнул в последнее время… Кто у нас был муж?…

Турсея молча кивнула, указывая подбородком на мертвого зверя.

— Хой, ты про этого урода, что ли?! - еще больше изумился Логмир. — Ну просто утопила Семь Башен! Я на своем веку всякого повидал — хотя я еще молодой совсем, учти! — но чтоб за медведя замуж выходить!…

— Это росомаха.

— Один хаб. И не ври мне тут, дура, не росомаха это! Где ты росомах такого размера видала?! Это медведь! Медведь-урод! Очень большой медведь-урод!

— Ктулху Освобождающий, откуда ты взялся на мою голову, странный тип? — приподняла брови Турсея.

— Из Ишкрима, — на миг призадумался Логмир. Он покинул родину так давно, что уже плохо ее помнил. — А это что, правда, твой муж, что ли? Ну извини тогда, я тебя вдовой сделал! Детишек-то не было? Никого сиротками не оставил? Кстати, ты в курсе, что твой муж чудищем каким-то был? Семейное сходство у вас, конечно, налицо — вон, ногти почти одинаковые! — но это все равно скотоложство, учти! Боги с чудищами детей делать не велят! Боги велят делать детей с Логмиром! Ты, кстати, личико-то покажи, не стесняйся, а то если ты и на рожу, как твой муж, так я лучше пойду, а если там нормально все… ну, тогда вместе думать будем, ага? Логмир о вдовах всегда заботился! О молодых. Только ногти все равно подстричь придется — не люблю, когда царапаются.

Турсея нахмурилась. Ей неожиданно пришло в голову, что этот безмозглый дикарь, похоже, ее не боится. Ну вот нисколечко. Обычно одного лишь ее присутствия хватало, чтобы жертва цепенела от страха, а этот мелет себе языком, даже не заботясь, слушает ли его кто-нибудь.

— Все-таки за зверей замуж как-то не принято… — задумчиво продолжал рассуждать Логмир. — Или в Серой Земле принято?… Ну, тогда это неправильно!

— Недоумок! — наконец оборвала его Турсея. — Этот зверь раньше был человеком!

— Человеком? — ничуть не смутился Логмир. — А, ну бывает! Я вот раньше был ребенком, потом подростком, а потом в мужика вырос. А он, значит, из мужика в зверугу вырос? Бывает, бывает! Я сам не видел, но тебе верю.

— Ты точно недоумок! — Колдунья едва сдерживалась, чтобы не залиться дурацким смехом. — Это я, я переселила его душу в гигантскую росомаху! Он нанес мне несмываемое оскорбление — и поплатился!