Hioshidzuka - Вернуться в сказку

У каждого свои вкусы, свои интересы, свои взгляды. В общем-то, и мораль у каждого разная, если докапываться до деталей, хоть и очень похожая. Что такое мораль? Программа поведения, которой придерживается общество. Хм… Общество… Люди… Две разные вещи, между прочим… Общество — какой-то сгусток, комок определённого цвета, размера… Однородная смесь. Оно диктует законы, следовать которым должны, по его мнению, все. Дело даже не в тех простых правилах, приведённых в одной древней книге… Конечно, не нужно лгать, воровать или убивать… Общество нередко искажает эти законы. Оно осуждает невиновных и возносит преступников, само того не ведая. Общество отвергает всех, кто когда-то оступился. Оно не смотрит на причины… Оно либо поглощает, навсегда закрывая доступ, навсегда заглатывая в ту бездну, из которой уже человеку выбраться не под силу, либо отвергает… Отвергает тех, кто часто, сам того не ведая, оказывается другим, отличным ото всех своих собратьев. А что люди? Они либо подчиняются, оставаясь на тех тёплых местах, на которых были до этого, либо протестуют, оказываясь отверженными от всех тех, кто им дорог… Если ты другой — либо уходи, либо меняйся. Почему же многие выбирают второй вариант? Инстинкты… Человек подчиняется инстинктам. Без них нельзя выжить. Это так: нельзя взять и полностью забыть о них, иначе погибнешь, окажешься в той бездне. Но и полностью подчиняться им нельзя. Тогда превратишься в животное, которое не может управлять своими чувствами и мыслями. Тогда перестанешь быть человеком…

Реми было пятнадцать лет. Миловидная рыжеволосая девочка с даром, которого нет почти ни у кого. На неё сразу началась охота. Сидя на стоге сена между Розой и Седриком, она думала о своём. Она не потеряла ещё ту детскую наивность души, которая нередко исчезает к достижению взрослого возраста. Конечно, не у всех. Некоторые люди хранят её до самой старости.

За дар Реми не слишком любили. Мать боялась лишний раз выводить её на улицу в детстве. Она, наконец, встретила тех, кто не боялся её. Однако эти люди, похоже, и не верили в то, что она что-то умеет. Впрочем, разве она что-то умела? Сказать по справедливости, за толстыми стенами монастыря, в золотой клетке не особенно есть мотивация да и возможность чему-то учиться.

Действуя по только ей понятному порыву, девочка испуганно вскочила, огляделась и начала трясти Альфонса за плечо. Тот почти моментально проснулся, недовольно глядя на спутницу. Он не смог выспаться этой ночью. Сначала нужно было накормить всю это весёлую компанию, попутно ища Марию, затем, когда место для ночлега было найдено, Реми с Розой не могли угомониться: им было не слишком удобно ложиться спать в старом сарае, где ни кроватей не было, ни печки, потом Седрик, который обиделся на то, что его мантию обозвали платьем… Да откуда Альфонсу знать, что это мантия?! Он такими вещами, в отличие от Марии, не увлекался! У него другие проблемы! Парень очень устал. Он хотел хоть немного отдохнуть и был отчасти рассержен, если не сказать большего, действиями юной предсказательницы.

Проснувшись до конца, недовольно фыркнув, немного пригладив взъерошенные ото сна волосы, Ал посмотрел на девочку, как бы говоря, что если она зря его разбудила, то ей несдобровать.

— Чего тебе?! — прошипел он, боясь разбудить малышку Розу. — Что тебе посреди ночи понадобилось?!

Реми пожала плечами и тихонько рассмеялась, с изумлением глядя в лицо старому другу принцессы. Она поднесла ладошку к своим губам, прикоснувшись к ним тыльной её стороной, затем рукой убрала волосы со лба Альфонса и снова хихикнула.

— В туалет надо? — с сомнением выразил свою догадку он.

«Птица» обиженно надула губки и покачала головой. Ее рыжие волосы запутались и больше напоминали воронье гнездо, нежели тот милый творческий беспорядок, что был вчера утром в тот момент, когда Мария увидела её в том трактире.

— Скоро здесь полиция будет… А мы, вроде как, нелегалы… Нас арестовывать нужно… — вдруг выдала она и забралась обратно на стог сена, на который улеглась вчера вечером.

Альфонс вскочил. Волосы его всё ещё были всклокоченными, куртка изрядно помята. Парень как можно более спокойно разбудил Розу. Седрика он будил, правда, не слишком задумываясь о том, как новый знакомый встанет и будет ли у него болеть голова весь день…

Маг спал крепко, поэтому добудиться до него обычно было делом не слишком лёгким, но другу принцессы это удалось сделать весьма быстро. Нервы у парня были покрепче, нежели у чародея, который в дневное время вздрагивал чуть ли ни от каждого шороха, а на ночь просто отрубался, хоть ситуация дома у Альфонса была ещё хуже. Джулия много занималась своим сыном. Он для неё был смыслом, жизнью…

— Вставай! Иначе здесь бросаем! — крикнула Реми, спрятавшись за Розой, которая в то же время спряталась за Альфонсом, снова хихикнув.

Её манера смеяться почти после каждого слова раздражала, но вряд ли это была её вина. Нервы — штука странная, непредсказуемая… Неизвестно, когда шалить начнут. С ними шутки плохи…

— Она права, — сказал парень, подавая руку ничего не понимающему Седрику. — Нам срочно нужно уходить. С нами или остаёшься?

Чародей подскочил и начал судорожно искать свои вещи, которых, разумеется, у него сейчас не было: всё-таки, паренёк думал, что вернуть принцессу в её родной мир очень простая задача. Конечно же, он ошибался. Правильно ему мама перед этим говорила: никуда не лезь и не выпендривайся. И почему он её слушать не хотел? Права ведь была. Никуда лезть просто так не стоит. Вот сейчас он оказался вместе с этой компанией, которая не ставила его способности ни во что, в этом наполовину разрушенном сарайчике, из которого нужно было куда-то бежать. И это в тот момент, когда ещё даже не рассвело?!

— Что ищешь? У тебя вчера ничего не было, — заметил Альфонс, попутно пытаясь объяснить Розе, что им просто обязательно отсюда уйти.

Седрик посмотрел на новоиспечённого врага и, наконец, вспомнил, что никаких вещей он не брал. Маг вздохнул и, измученно посматривая на всех троих своих знакомых, поплёлся к выходу.

Пройти первым ему не дали. Друг наследной принцессы сказочного королевства загородил ему путь. Он осторожно выглянул на улицу, посмотрел, убедился, что там никого не было и только после этого жестом показал, что можно выходить. Эта предосторожность была не более, чем инстинктом, выработанным за все семнадцать лет жизни этого парня.

Вся не выспавшаяся компания вышла на улицу. Было ещё довольно темно и холодно. Меньше всего хочется выходить на улицу в такой час. Но иногда делать такое всё же приходится. Ничего не поделаешь. Что лучше — оказаться в ловушке или выбраться из неё не слишком приятным для тебя способом? Думаю, многие выберут второе. Люди боятся ловушек, боятся неизвестности. Непонятно, почему именно? Неужели неизвестность страшнее смерти?