Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Кристиан бросил короткий злой взгляд на девушку, но руку с воротника Эйбиса не убрал. Только сжал ещё сильнее. Тот со смехом наблюдал за происходящим, словно не чувствуя боли в саднящей губе. Он словно не понимал, чем на этот раз его глупые подколки могут обернуться! Хотя нет… Он прекрасно это понимал… Эйбис даже не пытается стереть кровь со своего лица. И Аделинд думается, что в этот раз всё может закончиться весьма и весьма плачевно. Для Криса.

Девушка считает, что тот совершенно зря реагировал на все колкие слова Эйбиса Вейча. Тот никогда не умел вовремя заткнуться. Или просто не хотел. Его грубые и обидные слова не раз доводили её до слёз. Да, впрочем, почти кого угодно. Она вздрагивает от ужаса, когда Кристиан замахивается, когда слышится глухой звук удара, когда Эйбис падает на землю… Аделинд охает и почти с гневом бросается к Крису.

Вейча сидит на земле — кажется он приземлился на клумбу — и наигранно удивлённо моргает, словно не веря, что его в этот раз ударили. Адель с ужасом смотрит на то, как из разбитой губы сочится тоненькая струйка крови.

— Зачем ты это сделал?! — кричит она. — Из-за какого-то словечка этого придурка тебя теперь выгонят!

Кристиан моргает от неожиданности, но самоуверенности своей, кажется, не теряет. Девушка чувствует, как сильно начинает на него сердиться за эту самоуверенность, самонадеянность и глупость. Ей становится почти жаль, что она с этим парнем принадлежат к одной команде. Команда, к которой принадлежал Эйбис, при всех своих делишках, умудрялась не получать ни одного наказания за целый год. А команда Аделинд… Только из-за Криса в этом месяце они получили их штук пять! А ещё количество наказаний и выговоров, которым был подвергнут Кристиан, означало, что в случае хотя бы ещё одного самого мелкого проступка парень просто вылетит из Академии.

Вылетит! Обязательно же вылетит! Он по праву считался головной болью всех учителей. Вряд ли был хоть кто-то, кто решит заступиться за него на педсовете. А Вейча… Вейча стирал с губ кровь и смеялся. Радостно смеялся. Кажется, ему именно этого и надо было! Он именно этого и хотел добиться! Вот змеёныш!

— Что ты пытаешься его уговаривать, Адель?! — усмехается парень, прижимая ладонь к пострадавшей щеке. — Ты же знаешь — у него мозгов, как у барана! Не достучишься!

Аделинд почти не возражает уже против сокращения её имени, почти не думает об этом. Порой ей кажется, что Эйбис уже давно безумен. А чем ещё объяснить эти горящие ненавистью и одновременно радостью глаза? Чем объяснить эту постоянную улыбку, не стираемую с лица даже тогда, когда кто-то начинал злиться на него, орал на него, причинял ему боль? Кажется, никто ещё за всё время обучения не видел, чтобы Вейча плакал или хотя бы просто не улыбался своей этой гаденькой улыбочкой.

— Боги! Вейча! — слышит Аделинд взволнованный голос Эниф. — Этот Крис опять на тебя набросился? Бедненький…

Интересно, к кому относилось последнее слово — к Эйбису или к Крису? Зная ту группу — слово могло относиться к кому угодно. Они, вообще, не особенно переживали друг за друга, хотя, что странно, в командных соревнованиях почти всегда выигрывали. Эниф склоняется над Эйбисом, на её лице видится наигранная обеспокоенность происходящим, но Аделинд видит, как пляшут в её голубых глазах смешинки.

Почти через несколько минут вокруг собирается, наверное, с десяток человек. Это если не считать Аделинд, Криса, Эйбиса и Эниф. Разумеется, пришёл Феликс. Конечно! Куда же без него! А с ним Мира… Эта наивная дурочка, считающая, что представителя команды пиков что-то может изменить! Конечно же пришла Леонризес, был и Мицар — вечный верный паж графини. Кто-то из трефов — Мери Земирлонг и ещё человека три. Тоже приверженцы идей пиков. Из бубнов была Роза Эсканор, сестра Феликса, придерживающаяся политики «невмешательства», а так же Лиам, ну из из сердец была, помимо Криса, Аделинд и Миры, только Анита.

Феликс медленно подходит к Эйбису, протягивает ему руку, помогает подняться. Тот, продолжая ухмыляться, встаёт, что-то шепчет Эсканору на ухо и пошатываясь отходит к Леонризес, которая надменно наблюдает за этой картиной, не собираясь как-то вмешиваться в опасении запачкать свои длинные ухоженные ногти или рукав своего шёлкового зелёного платья.

— Да что тут, вообще, происходит?! — кричит своим визгливым и противным голосом мадам Кайтруан, появившаяся здесь так внезапно. — А ну живо разошлись!

За ней, как и стоит ожидать, стоит ухмыляющаяся Юсуфия в её ситцевом синем платьице. Феликс смотрит на эту девушку с почти благодарностью, если ему, конечно, известно такое чувство. А улыбка на её губах становится ещё ярче. Леонризес же, пересилив свою брезгливость, осторожно хватает Эйбиса за руку и подталкивает к мадам Кайтруан, по лицу которой видно, что скоро для всего факультета стихийной магии может разразиться нешуточная буря.

И Аделинд очень надеется, что для Криса и в этот раз всё обойдётся. Неприятно признавать, но… Ей даже нравится этот придурок. В конце концов, он придавал их группе какую-то необычность, яркость… С ним было даже весело. Когда он не выпендривался и не совершал слишком очевидных глупостей. Как в этот раз.

Никто из пиков пока ничего не говорит. Все молчат. Даже Вейча. Чёртов «пострадавший». Никто из пиков ничего не говорит. Ни Леонризес, вытолкнувшая Эйбиса к мадам, ни Мицар, который всегда старается исполнить мыслимую и немыслимую волю графини, ни Феликс, мрачно, с настоящей ненавистью смотрящий на Кристиана, ни Юсуфия, которая мадам и привела… Даже Эниф изменяет своему обычному принципу ябеды.

Они все молчат.

Аделинд уже начинает надеяться на то, что всё обойдётся в этот раз. Больше и не нужно. Только в этот раз. Только в этот раз пусть просто окажется, что это была ложная тревога. Что Юсуфия просто сплошала, наябедничала зря. Что ничего не произошло. По крайней мере, Крис в этом не участвовал…

— Я спрашиваю — что здесь происходит?! — рявкает профессор Кайтруан со злостью. — Мне кто-нибудь это объяснит?!

Все продолжают молчать. Мира исподтишка бросает на Феликса взволнованные взгляды, а тот нервно закусывает губу и отворачивается, всем своим видом показывая, что он говорить ничего не собирается, но уверен, что и без этого Кристиана довольно скоро вышвырнут из Академии. Как и обещали все учителя. Наверное, с самого первого курса, с самого первого занятия, когда этот безумец решил сыграть с учителем в шарады. Аделинд очень надеется на то, что этого так и не случится. Что угрозы так и останутся угрозами… Что Крис продолжит здесь учиться…

Юсуфия зло смотрит на Леонризес, Мицара и Эйбиса, которые тоже, кажется, не собираются ничего говорить. На Феликса отчего-то не смотрит. Впрочем, почему «отчего-то»? Команда пиков всегда понимала друг друга даже не с полуслова, с полунамёка… Это сильно помогало им во время всяких соревнований… Аделинд боится даже дышать — так она боится, что кто-нибудь что-нибудь ляпнет сейчас… Ей кажется, что один неверный звук, один неверный шорох — и всё будет потеряно.