Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов [сборник, litres]

Послышался звон разбитого стекла.

Скорее обратно в Бельгард! В полночь закроют аварийные ворота. Но если ей удастся проскользнуть внутрь раньше, еще можно найти убежище. У Сирин или, может быть, у Линнет Коноплянки, высоко над улицей, где наверняка случится самое страшное.

Дорога повернула и сузилась. По обеим сторонам поднимались глухие стены, превращая улицу в желоб или ущелье. В конце квартала толпа фей танцевала вокруг большого костра под грохот и уханье барабана. Другие ворвались на склад тканей и выбрасывали из окон всех пяти этажей рулоны муслина, ситца, камвольного поплина и жатого шелка. Те, не разматываясь, дождем сыпались на тротуар. Сверчки и мухари суетились, оттаскивая ткани в огонь.

Джейн подалась назад, но внезапно улица позади нее заполнилась монстрами, скандирующими:

Вервейн, Чинкфойл,

Хейт и Джонсвот,

Сожги Город,

Раздави государство!

Они звонили в колокольцы и дудели в рожки, размахивая рекламными транспарантами над волнующимся морем голов. С высоких шестов свисали фонари. С перепончатыми ушами, рогатые, на аистиных ногах, монстры выглядели карнавальными паяцами.

Сожги Город,

Раздави государство!

Джейн, слишком напуганную, чтоб удрать, подхватило толпой, подняло и понесло. Она вдруг оказалась в безопасности внутри их веселой компании, сделалась не мишенью, а одной из них и плыла, словно подушками подпертая и приподнятая давлением тел. Ее окружали гогочущие уродливые хари. Красный гном протянул ей банку пива. Чтобы успокоиться, она открыла ее и отпила большой глоток. Пиво оказалось такое холодное, что обожгло язык.

Сожги Город,

Раздави государство!

Странная, электризующая смесь страха и возбуждения охватила ее.

Толпа докатилась до костра. Две группы смешались и завихрились.

— Развлекаешься?

Джейн потрясенно обернулась.

— Линнет! Что ты здесь делаешь?

Ее одноклассница пожала плечами.

— То же, что и ты, — веселюсь.

— Коноплянка, нам надо попасть обратно в общагу. Ты хоть примерно представляешь, насколько мы далеко от дома? Если не очень, то еще успеем добраться до Хабундии, прежде чем запрут.

— К черту! — Линнет яростно обхватила себя руками, костлявые плечи встали торчком, словно новая пара крыльев. — Я не откажусь от гулянки ради того, чтобы сидеть у себя в комнате и плевать в потолок. Предложи еще книжку почитать. Или достать кипятильник и заварить ромашкового чая. Хабундия в миллионах световых лет отсюда. Как ты не понимаешь? Сегодня нет ничего запретного. Тебе что-то нужно — бери! Тебе кто-то нравится — вперед! Можешь сидеть на обочине и жрать собственные какашки на глазах у всего света, если тебя это заводит. Никто не станет тебя останавливать. Никто не ведет счет.

Она сунула в рот мятый косяк и щелкнула пальцами. Искра, пламя, облачко дыма. Поделиться и не подумала. Веселый свет оторвяжничества горел у нее на лице столь ярко, что Джейн смущенно опустила голову.

Толпа с ревом снова устремилась вперед. Джейн спихивали то на одну сторону, то на другую. Ей пришлось перейти на рысь, чтобы не упасть.

— Куда мы идем? — крикнула она.

— Какая разница!

Они мчались мимо вереницы магазинов. Окна листового стекла рассыпались у них за спиной. Отдельные персонажи заскакивали внутрь, чтобы ухватить сумочку или пригоршню запонок, но в целом толпа не сбавляла хода. Звук лопающегося стекла неотступно преследовал их.

— Ужас! — крикнула Джейн.

— Фигня! — Глаза у Линнет сверкали. Улыбка сделалась до боли широкой. — Это еще цветочки!

Толпа уплотнилась. Плечи, локти и костлявые подбородки толкали Джейн со всех сторон, угрожая переломать ей ребра. Тела сместились. Словно грейпфрутовое зернышко, зажатое между большим и указательным пальцем, Коноплянка брызнула прочь.

Беспомощность Джейн была абсолютной. Зажатую в толпе, стиснутую так, что невозможно было даже упасть — толпа поддерживала ее, — Джейн на короткий момент оторвало от земли и протащило вперед. Когда дорога расширилась, а ноги коснулись тротуара, ей пришлось перейти на бег, чтобы не упасть и не оказаться затоптанной.

Новый рев. Авангард толпы на что-то наткнулся. Глазам протолкавшейся достаточно близко Джейн предстал бегемот. Его загнали в тупик и теперь раскачивали. Он перевернулся с воплем бессильной ярости, а победители хлынули через его заднюю часть. Они открыли капот и водительскую дверь и принялись потрошить беднягу. Сиденья, кабели, свечи, пластиковую статуэтку Великой Матери с приборной панели пошвыряли в толпу.

— Сволочи! — ревел бегемот. — Всех убью! Разорву! Растопчу в лепешку!

В том, что такого огромного зверя, такую мощную махину оказалось так легко одолеть, было нечто пугающее.

Пугающее и неуловимо величественное.

Переднюю стенку таверны снесли, барную стойку сломали. Бутылки раздавали всем проходящим. Джейн обнаружила, что сжимает в руке пинту мятного шнапса. Вкус он имел кошмарный, но через некоторое время она привыкла.

Круша и грабя, толпа перемещалась вперед, пока что-то впереди — тупик, развилка? — не заставило ее притормозить в нерешительности. Перейдя на шаг, Джейн снова заметила Линнет. Она шла за руку с огромным уродливым существом. Джейн хлопнула ее по плечу.

Коноплянка тупо на нее посмотрела.

— Что ты-то здесь делаешь? — Не дожидаясь ответа, она отпустила руку своего спутника. — Это Костяная Голова.

Костяная Голова определенно соответствовал своему прозвищу. Невероятно толстый, неровный череп мертвенно белел под коротко остриженными волосами. На лбу и на щеках были вытатуированы солнечные колеса забастовщика. Безжизненные глаза казались ямами с пеплом.

Он хамски ухмыльнулся и почесал яйца.

Изо всех сил стараясь не обращать на него внимания, Джейн сказала:

— Ты имеешь представление, где мы находимся? Тебе не надо идти со мной. Просто покажи мне нужное направление, и я сама найду дорогу домой.

Линнет уничтожающе рассмеялась:

— Ты не врубаешься, да? Точно не врубаешься.

Хлопая крыльями, она стянула через голову свитер. Под ним ничего не было. Груди у Коноплянки оказались небольшие, зато соски огромные, величиной со сливу и абрикосового цвета. При виде них поднялось веселье.

Девушка-птица подбросила свитер в воздух. Горбатый музыкант наклонился, чтобы просунуть голову между ее ногами, затем выпрямился снова. Она взмыла вверх на его плечах, словно носовая фигура на корабле толпы.

— Курганы! — выкрикнул кто-то.

Линнет замахала руками, подгоняя толпу.

— Курганы! — завопила она.

Горбатый музыкант заиграл на флейте, и она повела всех вперед.

Они двигались быстрым шагом, почти рысью. Дурманящий запах пота окружал Джейн, словно мякоть гниющего плода косточку. Теперь толпа не скандировала, но издавала невероятный шум. Голоса накатывали волнами, с отдельными высокими криками, вздымающимися над поверхностью, как звуковые пики, и басовый рокот, звучавший безостановочно, отдавался в животе. В голове непрестанно гудело, как при амфетаминовом приходе, сложнейшее многообразие шумов складывалось в симфонию хаоса.