Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов [сборник, litres]

Шестеренки валялись по всему полу. Джейн принялась собирать их в коробку.

— Тряпочка, — произнесла она наконец, — за что ты меня ненавидишь?

Хульдра ухмыльнулась заляпанными губами. Колючка широко разинула рот, демонстрируя его желтое содержимое. Кусочки скорлупы прилипли к ее губам.

— Хочешь тоже? Ах да, ты же их добыла.

У Джейн на глаза навернулись слезы.

— Я тебе в жизни ничего плохого не сделала. Почему ты со мной так?

У Колючки щеки бугрились от яиц. Тряпочка свои проглотила, вывернула пакет и принялась его вылизывать.

— Я слышала, ты выклянчила у Благга место рассыльной?

— Скорее домашнего животного, — заметила Колючка. — Ты ведь оно и есть, детка?

— Нет, это неправда!

— Ты ведь знаешь, чего он на самом деле хочет, да? — Тряпочка сунула руку Колючке под юбку, а та закатила глаза в карикатурном экстазе. — Он хочет, чтоб ты стала его телкой.

Джейн замотала головой.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Он хочет засунуть свою писю тебе между ног.

— Что за чушь вы несете?! — завопила Джейн. — Зачем ему?..

Глаза у Тряпочки сделались красными, как зерна граната.

— Не надо только строить из себя целку! Я каждую ночь слышу, как ты вылезаешь из койки, прячешься за стену и возишься там по нескольку часов.

— Нет!

— Ой! Ну конечно, нет! Конечно, это не в наших правилах! Супер-пупер-благородная госпожа Подменыш. Мы же такие особенные, да? Вот погоди, загонит Благг свою штуку тебе прямо в задницу, тогда посмотрим, как ты станешь нос задирать!

Колючка принялась вприпрыжку отплясывать вокруг Джейн, тряся задранной выше пояса юбкой и вертя тощей костлявой задницей.

— Задница-задница, — распевала она. — Задница-за-задни-ца.

— Так что имей в виду, сучка, — хульдра больно сгребла Джейн за загривок и приподняла подменыша над землей, — здесь командую я. Как скажу, так и будет. Рассыльная там не рассыльная, телка не телка, а ты мне повинуешься. Поняла?

— Поняла, — беспомощно выдавила Джейн.

— Он еще и в рот тебе его засунет, — самодовольно ухмыльнулась Колючка.

Задира провалялся в постели ровно неделю, прежде чем к нему вернулось сознание. Более-менее. В моменты упадка сил он лежал неподвижно, из груди его с трудом вылетали хриплые и мучительные вздохи. Иногда плакал. Порой из него выливались обрывки бессмысленной глоссолалии.

— Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, — вещал полукровка. — «Лаки Страйк» — гарантия качества.

Каждую ночь Джейн дожидалась, пока другие уснут, и заползала в стену общаться с украденным гримуаром. Когда чтение приводило ее в состояние транса, складывавшегося поровну из восторга и изнеможения, на периферии сознания прорезался голос дракона. Дракон говорил ей, что он такой же пленник, как и она. Он говорил, что их судьбы связаны и они обретут свободу, когда улетят отсюда. Он рассказывал о бесконечных горных цепях с ледяными озерами, о южных архипелагах, извивающихся, как ящерицы, и высоких орлиных гнездах среди осенних звезд. Джейн сидела в убежище и внимала, внимала, возвращаясь обратно, только когда совсем уже одолевала сонливость и она могла задремать и пропустить утреннюю перекличку. Ей было не важно — реален голос дракона или это ее собственная фантазия вышла из берегов. Все равно. Она была одержима.

Каждый раз, выбираясь из тайника, Джейн вздрагивала от ужаса. На время, проведенное с гримуаром, окружающая действительность как бы переставала существовать, а при виде Задиры все резко становилось на места. Вообще полукровка казался здесь существом инородным. Весь в бинтах, с лицом, скользким и блестящим от пота, больше всего он напоминал насекомое в стадии превращения из личинки во взрослую особь. Гной, пропитавший края его повязок, чуть светился, подобно лесным гнилушкам, и сам больной испускал странный запах.

Чувство вины буквально переполняло Джейн. Ведь ей следовало заботиться о нем, вытирать пот, менять бинты, делать все возможное для облегчения боли. Но полукровка внушал ей такое отвращение, какого она не испытывала ни к демонам-иностранцам, трудившимся в зоне «А» резчиками по дереву, ни к рабочим сборочного цеха, имевшим славу каннибалов и копрофагов. Ей даже недоставало воли к нему приблизиться.

Как-то вечером дети пришли с работы и обнаружили Задиру в полном сознании. Он ждал их, привалившись к спинке кровати.

— Что это вы так рано? — Лицо его скорчилось в гримасе, под которой, по-видимому, подразумевалась улыбка. — В ваши годы мы вкалывали полный рабочий день. Ох уж эта нынешняя молодежь, прямо не знаю, что из вас выйдет.

Кабальные робко сгрудились у дверей.

— Проходите, нечего пятиться. Что, уже и не узнаёте?

Дети неохотно приблизились.

— Ну? Как все прошло? Благг мертвый?

Никто не ответил.

— Не сработало? — спросил Задира с тревогой.

Тряпочка прочистила горло.

— Мы еще не пробовали.

— Мокрощелки! — Лицо Задиры стало похоже на светящийся колдовской гриб из лесной чащи. Повязки, которые давно уже не меняли, затвердели как камень. Глаза его почти закатились, но он с усилием приподнял веки. — Почему?

— Тряпочка сказала… — начал Ходуля.

— …что надо подождать тебя, — торопливо подхватила Джейн. Хульдра наградила ее многозначительным взглядом, лучше всяких слов говорившим: не надейся, этим ты себя не спасешь. Хвост ее мотнулся из стороны в сторону. — Чтобы сделать все правильно.

— Тогда ладно. — Задира, не отличаясь особой тонкостью, не почувствовал и тени конфликта. — Все не так плохо, как я ожидал. — Он кивнул Ходуле. — Ты понял? Мы заботимся о тебе, старик.

Обалдевший от счастья перевертыш стал яростно трясти головой в наивной убежденности в том, что друг его защитит. Видя эту идиотическую уверенность, Джейн призналась себе самой, что она в этот план не верит. Они дети, и план их детский. И вся их примитивная ворожба не сможет свалить взрослого. К тому же заводское правление наверняка обеспечивает защиту от таких посягательств как часть социального пакета: иначе надзиратели мерли бы каждый день. Благг, скорее всего, даже ничего не заметит. На Джейн навалилось оцепенение.

— Давайте свечу, сделаем все сейчас, — велел Задира. — Эй, корова! — поторопил он Тряпочку, недостаточно быстро отреагировавшую на его указания. — Шевели задницей!

Юная хульдра с ворчанием подчинилась. Воткнув свечу в щель между половицами, она немного помедлила — ровно столько, чтобы всем стало ясно: полукровка слишком слаб и не зажжет огонь при помощи колдовства, — затем демонстративно чиркнула спичкой.

— Где?

Почесучка робко протянула тряпичное создание. Задира провел большим пальцем по животу куклы, нащупал острые кончики обрезков ногтей и протянул куклу Ходуле.