Ольга Быкова - Драконьи тропы [СИ]

— Да нам самим как бы еще до дома добраться-то. Как ты думаешь, куда сейчас идти: направо или налево?

— Давай туда сначала, — махнула рукой наугад Лиска, — влево, а там видно будет. Рушка, слезай уже с меня, всю шею отсидел.

Они бодро зашагали по широкому тоннелю, почти уверенные, что не за этим поворотом — так за следующим выйдут к каким-нибудь более или менее знакомым местам, а уж оттуда до дома-то — тьфу…

В шелках и бархате, сияющие драгоценностями, они, конечно же, необычно смотрелись среди неотесанных каменных стен. К тому же, чтобы не замерзнуть, приходилось шевелиться довольно быстро. Девушки шли размашистым шагом, обеими руками поддерживая шикарные юбки, и если бы кто-нибудь мог видеть их со стороны, он был бы, наверное, немало удивлен. Да и сами они повеселились бы, если б было время обратить на это внимание. Но сейчас обеим было не до того.

Лиска обдумывала, как бы побыстрее дать знать Хорстену, или Канингему, или кому-нибудь еще из старших магов, что они тут, в Драконовых горах, и что с ними все в порядке, и что… о заговоре, впрочем, лучше будет рассказать попозже и поподробнее, когда они встретятся. А сейчас первым делом надо будет послать Глафиру или сову…

— Лисса!

Она подняла голову, увидела встревоженное лицо подруги и не успела ничего спросить, как сама услышала впереди приближающийся шорох. Руш привстал на задние лапы и заглянул в темноту. Лиска заметалась по сторонам, соображая, чем можно вооружиться. «Дома, дома». Ах, шишлина напасть, расслабились, забыли, что в Драконовых горах всегда опасно, почти везде. И, как назло, нет ничего под рукой.

А из тоннеля уже вылезла скользкая зубастая тварь (может быть, кому-нибудь где-нибудь и выходят из черной норы навстречу милые добрые создания — кроты, ежики или, на худой конец, мыши, но не ей) и кинулась на девушек.

Бежать было бесполезно, могла спасти только битва. Наира наискось резко махнула рукой, и на зверя рухнул свод пещеры. Они сами едва успели отскочить и кинулись назад, но далеко убежать не успели. Чудище вылезло из под обломков и в ярости в несколько неуклюжих прыжков догнало свою добычу. Оно было мощным и приземистым и при этом не по размеру проворным. Зверь кинулся на Наиру. Она плеснула с рук пламенем прямо ему в морду. Тот остановился всего лишь на мгновение и снова бросился вперед. Его жуткие громадные зубы щерились где-то на уровне бедер. До глаз тоже было невысоко. Лиска поддернула эти чертовы широченные юбки и саданула его ногой в глаз, да так удачно — аккурат каблуком. Только и это не помогло. Он мгновенно развернулся, швырнул Лиску об стену вместе с Рушем, пытавшимся укусить его за нижнюю губу, и провез по ней лапой, раздирая одежду. Лиска едва успела сделать шаг в сторону, как чудище снова бросилось на нее. И тут ринулась на него Наира. Не успев вытворить ничего магического, она просто от души жахнула его камнем по носу. Зверь взревел, повернулся к ней и схватил ее за руку. Лиска закричала и, ослепленная яростью и отчаянием, ударила по чешуйчатой морде всем, что пришло в этот момент в руки. Яркая вспышка одновременно с жутким грохотом, казалось, разорвали сами стены. Почти уже падая, Лиска видела сквозь рассеивающийся дым, как трясет головой зверь, отступивший, наконец, от лежавшей у стены Наиры. Потом он заскреб когтями каменный пол, взвыл и, ощерившись, снова двинулся вперед, уже не встречая перед собой никакого сопротивления.

И тут вдруг по тоннелю нарастающей волной прокатился дикий рев, грохот, и навтречу чудищу бросился еще один, по крайней мере, вдвое больший его дракон. Они сцепились. В дикой каше из мелькающих зубов, хвостов, когтей и яростного рева Лиска без сил окончательно уже сползла на пол, закрыла глаза и подумала: «Вот и все» — и уже теряя сознание, едва услышала (или это только показалось?) сказанное кем-то в сердцах: «Дуры!».

Морозные узоры на оконном стекле весело искрились под солнцем. Окно было интересное, неширокое, но длинное, наверху заканчивалось двумя смыкающимися полукружиями. Лиска посмотрела вниз и увидела струганный деревянный пол, чистый, светлый, из широких досок. А стены — Лиска огляделась — были каменные. Где шла кладка из крупных плоских камней, светлых, серых и серо-бежевых, а где была и цельная, будто выровненная стена пещеры. Интересно, где это они?

Она повернулась и увидела, что рядом на широкой постели спит Наира с перевязанной почти по локоть рукой. Лиска вспомнила жуткую картину, оставшуюся перед глазами с того самого, последнего в жизни, как она думала, момента: лежащая у стены бледная как смерть Наира и медленно растекающаяся темная лужа возле ее растерзанной руки. Лиска с ужасом взглянула на забинтованную кисть. Осталось ли что-нибудь от пальцев, было непонятно. Наира пошевелилась и открыла глаза. Несколько секунд она смотрела в потолок, потом приподнялась, огляделась с удивлением.

— Мы где?

— Не знаю. Вон там, — Лиска указала глазами на дверной проем, — наверное, кухня.

— Наверное. Печка, а рядом Руш сидит — точно кухня.

Тут к печке подошла Кордис в веселеньком желтом в розовый цветочек переднике. Помешала что-то в горшках, налила туда молока из крынки и задвинула горшки в печь.

Подруги переглянулись. Лиска мысленно прокрутила в голове только что виденную картину.

К печке подошла Кордис в веселеньком желтом в розовый цветочек переднике. Помешала что-то в горшках, налила туда молока из крынки и задвинула горшки в печь.

Все ясно.

— Это или сон, или морок, или мы умерли, — прошептала Лиска.

Тем временем на кухне Кордис скинула с себя передник, подхватила со стола три кружки и направилась к ним.

— Доброе утро!

Точно — умерли.

— Эх, и горазды вы спать на чужих постелях! Подвиньтесь-ка, я тоже прилягу. Куда повскакали?! Лежать! Ты — справа, ты — слева. Подушки повыше задери. Держите. Это — тебе, это — тебе.

— Что это?

— Белена на курином помете.

Может, и не умерли. Шутка была вполне во вкусе Кордис. А в кружке был чай с молоком и травами, и с пряностями, густой, душистый.

А ведь они чуть не погибли вчера.

— Кордис.

— М-м?

— Спасибо.

— Угу. Поправитесь, уши надеру обеим.

— Хорошо.

— И высеку.

— Хорошо.

Из кухни вышел и аккуратно сел на пороге комнаты Руш. А потом подошла и встала, прижавшись к косяку, Фрадина. Она приветливо посмотрела на них и спросила:

— Можно, я покормлю птиц на чердаке?

— Ладно, кружки только у нас забери.

— Ага, — Фрадина, довольная разрешением, ушла, а девушки, соревнуясь между собой в изумлении, таращились ей в спину.

— А… Э… а как она здесь?…

— Как, как? Это вы только видеть ничего не желаете, да и Канингем с Дарианом тоже, и не знаете, что это невинное дитя втихаря облазило уже половину Драконовых гор. И у нее здесь уже целая куча провожатых и осведомителей.