Виктория Бурнашова - Адская работа [СИ]

Я осторожно глянула на демона. Не ржёт. Сидит, смотрит так, будто… это про него видео, а не про меня. И внимательно так. Мне даже как-то приятно стало, что вот, мол, серьёзно относится.

Затем был ролик где я в детском саду горланю какой-то стих на коленях у деда мороза и мне вручают подарок. И я такая радостная и почти беззубая подбегаю к папе и ору:

— Ты видел?!! Он мне подалок подалил! Сам Дедуска Молоз!!!

Родители смеются и, забрав у меня подарок, чтобы не мешался, отправляют в толпу других детей. Но вот я, маневренно обхожу очередь и… дёргая дедушку за бороду, которая ненастоящая и она падает… На лице по мимо воли вылезла улыбка. Да я тогда с каким-то мальчишкой поспорила, что дедушка мороз настоящий. И решила подёргать за бороду для убедительности. Спор я проиграла… …

На следующем ролике я стою с огромным ранцем в первом ряду в школьной форме и огромными глазами взираю на толпу людей. Мои щёчки как всегда выделялись!

— Это, Маша в первый класс пошла, — хлюпая носом, отозвалась мама.

Следующее видео было… из строевого марша. Мы в военных костюмах и беретках шагаем и поём песню «Выходила на берег Катюша», причём я запевающая была.

— Так вот, что за песню ты пела…, - задумчиво отозвался демон. Я недоверчивого на него посмотрела. Это когда это я пела? При нём никогда… только на крыше для спасителя своего… так это был он?!!! Он меня забрал?! Ещё и таким нежным был! Чёрт!!!

— А вот тут Машенька грамоту получила, — прокомментировала маман. — Так радовалась!

Машенька сейчас со стыда сгорит. Это же моё детство… … а демон… … не знаю я… даже Кирилл этот фильм не видел. Сложновато как-то.

В общем дальше около часа шли всякие видео с соревнований в которых я участвовала. О, видео с выпускного! Даже я заинтересовалась! Вот наша линейка. Учителя, школьники и… наш класс. Девочки в школьной форме с белоснежными передниками! По традиции девочек выставили вперёд, чтобы так сказать показать красоту каждого класса, а вот меня нигде не видно.

— А Маша наша где? — взволнованный голос мамы и меня пытаются найти через камеру. Оказывается я была сзади вместе с парнями. Мне эта чепуха не нравилась, поскольку… плакать я начинала, вот и ушла назад. Этого в принципе никто не замечал, поскольку столько народа пришло, да и девок много, которые плачут и уходят из первых рядов.

— Да сзади она, — успокоил папа. — Вон с одноклассниками смеётся!

— Пусть идёт в первый ряд! — возмутилась мама. — Крикни! Пусть выйдет вперёд, а то я её на камеру снять не успела!

Папа у нас цивилизованный и кричать не стал. Просто обошёл толпу и, подойдя ко мне, попросил выйти вперёд. Я тогда смутилась, поскольку… папу слушаюсь в таком возрасте… но всё — равно вышла вперёд. И вот в камере теперь крупным планом я! Чёрный сарафан выше колена естественно, белый передник и два хвоста с огромными белыми бантами. Я так одевалась только два раза в жизни: когда шла в первый класс и когда уходила из одиннадцатого. Вот и теперь стою такая вся счастливая. Маме рукой машу. Потом стихает музыка. И я, закатив глаза, снова ухожу в задние ряды, откуда протискиваюсь к родителям.

— Маша, ты что тут делаешь?! — удивилась мама, попутно снимая моё недовольное выражение лица. — Ваш директор речь произносит! Ты должна её слушать!

— Ой, я его одиннадцать лет слушала, — отмахиваюсь я. — Всё — равно он разглагольствовать будет ещё несколько минут.

— Ну как ты, бурундучок мой? — отец ухватывает меня за щёку.

— Но — но, — я важно поднимаю указательный палец. — Я взрослая! И теперь ваши сюси — муси попадают под запрет! Я уже не ребёнок!

— И к чему ты это нам говоришь? — усмехнулась мама, поправляя мне бант.

— А можно мне с классом идти рассвет встречать? — тут же складываю руки в молящем жесте. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Нет! — тут же отозвалась мама. — Вы там будете пить! Ни в коем случае! Ты знаешь, что у мальчиков на уме в твоём возрасте?!

— А ты знаешь? — тут же улыбнулся папа. — Галя, ты мне об этом не рассказывала.

— Так, речь сейчас о нашей дочери! — вывернулась маман. — Маша, вы идёте с классом в кафе и всё!

— Ну, мам! — возмутилась я. — Идут все! Правда! Если я не пойду… это будет конец света!

— Галь, ну пусть сходит, — папа тут же растрогался, видя мою мольбу. — Она же у нас молодец!

— Ох, я даже не знаю…, - отзывается мама.

В итоге она согласилась. А дальше мне вручают грамоту за хорошую учёбу и да, золотую медаль. Счастью нет предела! Жаль, что в институте она мне практически не пригодилась.

А потом мы танцуем танец. Мальчики с девочками! Вальс этот чёртов. Я его весь год учила.

— О, а вот сейчас Машка возвращается с выпускного, — мама, вытерла слёзы и указала на телевизор. — Я её тогда в первый раз пьяной увидела… то ещё зрелище.

— Согласен, — поддакнул демон. И так приобнял меня. Прям семейные посиделки! Если бы не разборки, которые мне предстояли… наверное, была бы идиллия.

И вот ракурс подобран очень правильно: отец притаился в гостиной и оттуда снимает прихожую и входную дверь.

— Ну и где она? — нервничала мама. — Уже пять утра! Рассвет был уже давно!

— Тише, они скорее всего на речку ходили, а оттуда пешком минут пятнадцать, а в нашем случае… в общем она должна уже вот — вот прийти, — рассмеялся отец.

И вот тишину квартиры нарушает скрежет ключа в замке. Тогда я долго возилась, поскольку перед глазами всё плыло и вообще хотелось прилечь на коврике… перед входной дверью. Но вот вхожу я. Хвосты на разном уровне, косметика размазалась, передник весь в земле, белые гольфы… почти чёрные, каблук на одной туфле сломан и я захожу в квартиру, хромая. Скидываю туфли, опираюсь на стеночку и… засыпаю.

— Доброе утро! — неожиданно из кухни выскакивает мама и сыпет на меня конфити. А отец… взрывает хлопушку. И я вся бедная, перепуганная, пьяная, сонная вскрикиваю, пытаясь понять откуда бомбят.

Да, весёлые были деньки. Потом первый день в институте, потом опять соревнования и… получение диплома! Я довольная и… взрослая! С красной корочкой в руке и планами на всю жизнь.

После этого идут эпические моменты моей жизни. Вот я сажусь мимо стула, а тут я пытаюсь лизнуть качель на морозе…

Через двадцать минут всё закончилось. Я облегчённо выдохнула.

— Если ты кому-то проболтаешься об увиденном, то я найму самого лучшего киллера, — произнесла я в тишине. Мама всё слёзы утирала, а я косилась на улыбающегося супруга.

— Мы женаты, если я кому-то расскажу то, что видел, то это бросит тень и на мою репутацию, — еле сдерживая смех, отозвался он. — Поэтому я буду молчать.

— Вот видишь, Машенька, Александр тебя любит, — отозвалась родительница. — А ты всё огрызаешься!

— Мам, вот если бы не свидетель… … — я многозначительно замолчала. — Я бы с тобой поговорила. Один на один.