Марина Эльденберт - Звезды падают в небо

Честно, вообще не представляю, как бы я со всем этим справилась.

Без него.

С этой мыслью я промахнулась ногой мимо джинсовой штанины, чудом не шмякнулась на пол и бросилась к разразившемуся стандартным вертовским звонком, узнаваемым на всех континентах, смартфону.

— Эсса Ладэ. — Женский голос в трубке точно был мне не знаком: резкий, быстрый, сильный. — Меня зовут Линг При, телеканал «Экспресс Зэд». Когда мы с вами сможем встретиться и обсудить нападение на вас местрель Ярлис?

— И все-таки кому это нужно? — Мы сидели в гостиной: я — привычно подобрав под себя ноги, а Гроу — откинувшись на спинку дивана.

Почти касаясь пальцами моего плеча, запрокинув голову, смотрел наверх, где сейчас горели два точечных светильника, напоминавших приближающийся Драконий взгляд (двойное полнолуние). Светодиодные искры мерцали звездами: то вспыхивали, то гасли, из-за отражения в глянцевом покрытии потолка складывалось впечатление, что их бесконечное множество.

— Про законченного психа я уже говорил? — хмыкнул Гроу. — Добавлю, что он еще и моральный урод.

— А если серьезно?

— А если серьезно, Танни, этот кто-то явно хочет разрушить существующий порядок вещей. Если раньше я думал, что это просто желание столкнуть Халлорана в пропасть, то теперь…

Теперь я всерьез осознала, что ходить по улице без охраны мне не светит еще очень долго. Не успела я нажать отбой (честно говоря, попросту растерявшись от напора журналистки), как мне уже звонила Леона, чтобы сказать: я не должна общаться со СМИ, и все комментарии они возьмут на себя. Оказывается, пока разбирались с налетом, в прессу просочилась не только информация о том, что я прыгнула, но и произошедшее с Мелорой, а заодно и с Мирис. Поступки Гроу и Мелоры общественность странным образом уравняла, и нам весь день обрывали телефоны.

Поэтому сейчас мы их просто-напросто выключили.

К счастью, я не успела ничего сболтнуть, к несчастью, это не отменяло того, что завтра будет новый день, и все начнется по новой. Хотя мне по большому счету жаловаться не приходилось, а вот Гроу… его страницы были завалены сообщениями в стиле: «Считаешь возможным распоряжаться чужими жизнями?», «Чтоб ты сгорел, тварь», «Люди — не марионетки», и все в том же ключе.

До Мирис журналисты пока не добрались (ее тщательно охраняли), но в том, что доберутся, сомневаться не приходилось. Рэйнар и Леона не смогут прятать ее вечно, да и не станут, потому что в сложившихся обстоятельствах так будет только хуже.

— Уверен, что не хочешь позвонить Леоне?

Гроу медленно повернулся ко мне, и звезды в его глазах вспышками падали в небо.

— Уверен. Никогда ни за кем не прятался и не стану.

Честно говоря, я не была уверена, что сейчас это лучшее решение. Леона предложила ему охрану, но он отказался.

— Знаешь, я подумала насчет твоего предложения…

Действительно подумала.

В частности, о том, что если я останусь, вальцгарды будут сопровождать меня, а поскольку мы будем ездить вместе с Гроу, то они будут сопровождать и его.

— Я тоже. Тебе не стоит оставаться.

От такого заявления я опешила.

— Это ты так тактично намекнул, что твое предложение больше не в силе?

— Мое предложение в силе, но ты еще не готова.

Я сложила руки на груди.

— Ты — самый последовательный мужчина во Вселенной, Джерман Гроу.

— Нет, Танни, я просто хочу быть уверен, что ты со мной не из-за обстоятельств и не потому, что хочешь меня защищать.

— А что такого в том, что я хочу тебя защитить?! — хмыкнула я.

— Это не совсем то, чего мне хочется в наших с тобой отношениях.

— Поняла. Я типа крутой мужик и все такое.

— Не поняла. Я, конечно, крутой мужик, — Гроу усмехнулся, — но я хочу, чтобы ты все-таки поняла, что мне нужна ты. Чтобы поверила в то, что ты хочешь засыпать и просыпаться рядом со мной так же, как этого хочу я. Хочу, чтобы ты поняла, что я действительно готов ждать и быть рядом с тобой просто так, без каких-либо претензий. Понятно, Танни Ладэ?

Челюсть, моя челюсть.

Можно я примотаю ее обратно, а то она просится на колени?

— Ну и сколько же ты намерен ждать? — поинтересовалась я.

— Столько, сколько тебе потребуется, чтобы это понять. Дня два. Может быть, неделю.

Пару мгновений я смотрела на него, а потом расхохоталась.

Наверное, выплескивая все напряжение последних событий, потому что смех еще долго сквозь меня прорывался, а когда закончился, я уткнулась лбом ему в плечо.

— Ну и самомнение, — вздохнула я.

— Да, с самомнением у меня полный порядок.

— Тогда ты должен понимать, что я хочу остаться.

Подняла голову и положила подбородок на режиссерское плечо.

— Не потому, что я хочу тебя защитить. А просто потому, что хочу.

— А что насчет будущего?

— Мое будущее здесь и сейчас. С тобой. Ну и честно говоря, мне не понравилась ни одна квартира, которую мы смотрели.

Теперь расхохотался Гроу, причем так, что я затряслась вместе с ним.

Определенно мы оба сумасшедшие. Сумасшедшие настолько, чтобы попробовать строить отношения на стыке двух миров.

— Знаешь, Танни, — сказал он, отсмеявшись. — Вот не могла ты просто сказать «да» вчера, когда решила потрепать мне нервы?

— Не могла, — ответила серьезно, повторяя пальцами надлом розы на его татуировке, под которой скрывался родовой узор. — Потому что вчера я не была готова говорить «да».

Честно, не уверена, что готова сейчас, но…

Но ему об этом лучше не знать.

— Значит, остаешься.

— Остаюсь, — кивнула я.

— И будешь спать со мной в одной постели?

— А у меня есть выбор?

Гроу подтянул меня поближе к себе, и я закинула ногу ему на колени. Глядя, как падающие в бездонное черное небо звезды вытесняет зеленое пламя и вертикаль зрачка.

— Нет, — хрипло сказал он.

А потом опрокинул меня на диван и поцеловал в губы.

— У-у-у… — выдохнула я в поцелуй.

Вообще-то это было: «Там Ленард наверху», но в эту минуту с меня стянули джинсы. Мастерски, надо сказать, и прежде чем я успела возмущенно тяпнуть этого… режиссера за губу, поинтересовались:

— Ты что-то хотела сказать?

— Ты что творишь?!

— Углубляю наше «ничего» до состояния «чего».

После такого заявления воздух во мне закончился повторно, а следом — еще раз, когда этот драконоподобный, без труда удерживая мои запястья одной рукой, расстегнул уже свои брюки.

— Не здесь!..

Резкое движение бедер выбило из меня остатки мыслей: особенно учитывая то, насколько это вышло сильно и остро. Я задохнулась от смены чувственных ощущений, понимая, что после такого рыпаться уже как-то бесполезно.

— Я тебя прибью! — пообещала я, когда ко мне вернулась способность мыслить связно.

Впрочем, очень сложно рассуждать логически, когда твои запястья стиснуты так, что ты не можешь пошевелиться, а внизу живота рождается (медленно, потихоньку) тягучее горячее чувство.