Джессика Клусс - Мрачно темнеющий свет

– Мать честная! – пробормотала она. – Где мы?

– В Лондоне. – Мои глаза привыкли к свету, и я смогла разглядеть улицы. Мы вышли рядом с собором Святого Павла. Красивый кеб резко остановился, лошади встали на дыбы. Краснолицый кучер кричал нам непристойности, пока не разглядел получше. Тогда он побледнел.

– Чародеи… – пробормотал он.

Мария прижалась поближе ко мне, как животное в поисках защиты. Бывала ли она раньше в городах?

Мы быстро ушли с улицы. Благодаря фейри мы вернулись в Лондон в рекордные сроки. Сейчас я чувствовала, как странно мы, должно быть, выглядим, с косами и флейтами, привязанными к спинам, кинжалами и саблями, свисающими с ремней, костяным свистком у меня на шее и зловеще светящимся фонарем в руке Марии.

– Что будем делать? – спросил Магнус и улыбнулся толпе.

– Известим Уайтчёрча и Королеву, – ответил Блэквуд, поправляя косу на спине. Острые зубья лезвия находились в опасной близости к его голове. Пожалуй, было бы хорошей идеей снять оружие. – Но сначала мы пойдем домой.

В вестибюле дома Блэквуда мы, вздохнув с облегчением, сбросили мешки и отстегнули оружие. Лакеи ничего не сказали, когда помогали нам, но я наблюдала за выражениями их лиц, пока они занимались изогнутыми саблями и кинжалами, – это был шок. Я проверила свой мешок: да, книга Стрэнджвейса была там.

В тот же миг, как я сняла оружие, я оглядела коридор, надеясь заприметить Рука. К сожалению, его там не было.

– Рук здесь? – спросила я дворецкого.

– Я полагаю, он снаружи, мисс, – ответил мужчина, держа фонарь на расстоянии вытянутой руки.

Скорее всего, Рук был за работой. Проклятье.

Мария настороженно оглядывалась, переступая с ноги на ногу.

– Чувствуй себя как дома, – вежливо сказал ей Блэквуд, уходя.

Я представила, что в уме он уже составляет письмо Уайтчёрчу. Дорогой Император, мы нашли музей монстров и скелет Стрэнджвейса. Как нам поступить с оружием?

Но опять же, может, он найдет более тонкий подход?

Мария подошла к Магнусу.

– Я позабочусь о твоей руке, – сказала она, но он покачал головой.

– Рука не болит, а мне надо отойти, чтобы повидать мать. Она должна знать, что я вернулся. – Магнус кивнул. – Сообщите, когда Уайтчёрч ответит, – сказал он. Парадная дверь закрылась за ним, и в коридоре снова стало тихо.

Мы остались вдвоем с Марией. Полагаю, в этих великолепных интерьерах, среди дорогой мебели и богатых бархатных драпировок, она чувствовала себя не на своем месте. И в самом деле, ее следующие слова были:

– Мне надо идти.

– Куда ты пойдешь? – я попыталась не казаться слишком заинтересованной.

– Возможно, направлюсь на восток, затем на север. Смысл в том, чтобы продолжать движение, – она пожала плечами.

– Сама по себе? – Я скрестила пальцы. – Могу ли я как-то убедить тебя остаться?

– Ваша светлость, мрачный лорд может этого не одобрить. – Она покраснела. – К тому же я чувствую себя некомфортно. Со всем уважением.

Она бросила взгляд на ковер, как будто он ее укусит: взгляд, который я понимала слишком хорошо.

– Знаешь, я чувствовала себя так же, когда только приехала в Лондон. Я раньше училась, а потом и работала в благотворительной школе.

– О-о-о, так ты не всегда была великосветской леди? – искренне воскликнула она. Только бы не засмеяться!

– Обыкновенно я получала десять порок за неидеальную каллиграфию. Так что я очень далека от великосветской леди.

– Тебя били? – От удивления лицо Марии просветлело. Пора было действовать.

– Можно я тебе что-то покажу? – спросила я.

Она проследовала за мной наверх, на последний этаж дома, к покоям Фенсвика. Я открыла дверь и провела ее внутрь. При виде засушенных трав и цветов, мисок и пестиков, медных сковородок и горшков выражение ее лица изменилось. Она встала коленями на скамейку и принялась изучать порошки.

– Это измельченная примула? Я чувствую по аромату. – Она издала радостный вопль: – Кто бы этим ни занимался, у нее умелые руки. Но зачем ей понадобилось играть со жгущейся крапивой?

– А кто сказал, что это была она ? – проворчал Фенсвик, заходя в комнату, на его шее болталась связка зубчиков чеснока. Он забрался на стол и отряхнул с брюк пыльцу. – И как, ради всего святого, ты распознала крапиву?

– Слишком острый запах, чтобы это было что-то еще. – Мария облокотилась на стол. Подперев голову руками, она просияла от удовольствия. – Ты – домовой, так ведь?

– А ты – рыжеволосая злодейка, – сказал Фенсвик, и оба его уха распрямились. Он подумал, что Мария отпускает шутки.

– Говорят, домовые знают секреты всех растений солнечного и подлунного мира. Потрясающие целители.

Кажется, это сработало. Фенсвик с гордостью рассматривал свои когти, а Мария перемещалась по комнате, то и дело прикасаясь к чему-то.

– У большинства чародеев нет таких аптечных пунктов. Это слишком походит на…

– Ведьмовство? – закончила я за нее.

Вот оно. Я почувствовала покалывание угольков, расцветающее в линиях моих ладоней, – предупреждение, что надо быть осторожной. Мария замолчала, как животное, пытающееся решить, бороться или бежать.

– Не знаю, – осторожно сказала она.

Фенсвик перестал измельчать чеснок и поднял голову. Рука Марии потянулась к топору на поясе.

Я настойчиво наступала дальше:

– Мне нужна твоя помощь.

– А именно? – Дружелюбный свет исчез из ее карих глаз.

– Один дорогой мне человек болен. – Я встала перед дверью на случай, если она попытается убежать.

– Он умирает? – взгляд Марии немного потеплел.

– Хуже, – прошептала я.

При этих словах Мария фыркнула:

– Что может быть хуже смерти?

– Генриетта… – в голосе Фенсвика также было предупреждение, но ради Рука я не могла останавливаться.

– Трансформация.

Я быстро рассказала свою историю. О способности вызывать огонь (она уже это видела), о том, как меня нашли и привезли сюда, в Лондон. О страхе быть раскрытой, когда я обнаружила свое волшебное происхождение, о моем коротком заключении и предательстве. И о Руке, о его власти над тенями, о том, что мы с Фенсвиком для него сделали.

Пока я говорила, Мария села, а Фенсвик заварил клюквенный чай, горький, но освежающий. Но к чаю я не притронулась.

Когда я закончила, Мария немного помолчала.

– Значит, ты не их Предначертанная? – Она была поражена. – И ты думаешь, я могу спасти твоего друга?

– Я видела, как ты исцелила себя от яда фамильяра, – сказала я.

Она задрожала:

– Мои… способности… естественные. А способности Древних – нет.

О нет, я не могла ее потерять. Лихорадочно соображая, я сказала:

– Послушай. Это чудо, что ты до сих пор не столкнулась с Древними. Что случится, если ты встретишь одного из них, используешь свои силы и кто-то увидит это? Чародеи – не единственные, кто против ведьмовства.