Анна Шилкова - Мострал: место действия Постон [СИ]

Серевина сообщила, что с ней связался некий Манр, представившийся ученым мужем морского народа и просил о встрече в старой Бухте Королей.

Во времена, когда Постон был еще не способен ни на что кроме мореходства (читай, пиратства), а аристократии как таковой тут еще не было, королем становился сильнейший, и чаще всего это были капитаны. В этой бухте они лишали своих новоиспеченных королев невинности.

Грот в самом центре бухты считался благословленным Богами, а девушка, ставшая женщиной именно в этом гроте, была обречена на успех в виде рождения небольшой армии мальчишек.

Так вот, Серевина хотела, что бы леди Ласель и леди Шарата исполнили хоть раз свои прямые обязанности в роли главных советников королевы, и присутствовали на этой встрече, заодно обеспечивая безопасность.

За прошедшие годы девушки очень сблизились, но обе не спешили посвящать друг друга в свои сокровенные тайны.

— Знаешь, что я поняла? Что я о тебе практически ничего не знаю, хотя знакома уже с большим количеством твоих лиц. — Вдруг завела разговор Шарата.

Солнечный весенний день не располагал к серьезным разговорам, но Шарата очень давно пыталась как-нибудь к нему подвести. Наконец, она решилась на прямой вопрос, в надежде, что уже Ласель ей достаточно доверяет.

— Ты знаешь обо мне намного больше многих. Тебе этого мало? — Мрачно отозвалась аристократка.

— Я просто знаю, что все эти личности — ты. А не намного больше. — Обижено протянула девушка.

— И что ты хочешь знать? — Ласель сделалась совсем сумрачной.

— Я уже поняла, что Ласель и производные — твое любимое имя. А какое ты получила при рождении? И кем ты родилась? И сколько тебе лет? — Оживилась морская дева.

— Не знаю. — Все еще не весело ответила блондинка.

— Это как? — Шарата даже остановилась.

— Когда я родилась, у меня была какая-то своя внешность. — Вздохнув начала Ласель. — Но когда я через несколько недель начала контактировать с другими детьми, я забирала их лица, стоило мне ребенка коснуться. Соседей я пугала, нас даже сжечь пытались прямо в доме и маме пришлось переехать. Отец решил, что мама меня нагуляла и тоже переехал. В прямо противоположном направлении от нас. На новом месте я тоже меняла лица слишком часто, людей это пугало, так что мама переехала в дом на побережье, максимально не доступный для людей. Рядом оказалась удачная бухта, где часто вставали корабли, пережидающие штормы. Однажды израненный капитан заявился к матери с просьбой о помощи. Она не смогла отказать и выходила мужчину, потом влюбилась и много лет он приезжал к ней иногда. Когда мне было около восьми, по крайней мере, внешность восьмилетнего мальчика была наиболее устойчивой, к нам в дом заявилась женщина, назвавшаяся его женой. Она избила маму так, что та не смогла оправиться и умерла через несколько недель после ее визита. Маму я похоронила, а сама, приняв лицо однажды виденного пятнадцатилетнего попросилась на корабль, который встал в бухту через несколько месяцев. Сперва я наведалась в ту деревню, где нас пытались сжечь и сожгла зачинщика того пожара. Потом туда, где маму чурались, считая ее порождением гнева Жиары и тщательно полила морской водой одно из их полей с рожью. А потом я пошла искать этого самого капитана. Лет пять убила, но нашла его и его жену.

Ласель замолчала глядя куда-то перед собой. Девушки уже давно вернулись в Академию и теперь сидели на траве тренировочного поля.

— И что? — Шарата смотрела на подругу огромными глазами и не понимала, что ей следует испытывать. Если страх, то его как раз не было. Она понимала Ласель, хотя и не была уверена, что поступила бы так же.

— Понимаешь, если я длительное время общаюсь с кем-то, то могу создать максимально точную его копию. — Ласель выжидательно уставилась на Шарату.

— И?

— Анатомически точную, в частности, копию. — Подсказала Ласель, а Шарата не спешила озвучивать свои догадки.

— В общем три месяца я там провела. — Продолжила Ласель, сетуя на недогадливость подруги. — Потом нашла какую-то миловидную горожанку, и с ее лицом устроилась к этой женщине в дом работать. Капитан вернулся, очередной раз, смотрит, а жена пузатая. Его дома одиннадцать месяцев не было — в пустыни на той стороне моря ходили, а жена на сносях уже. Скандал знатный был, а тетка знай себе лопочет — мол от тебя, да от тебя. Ушел капитан, никто его в том городе больше не видел, а женщина моего ребенка нянчила. Померла уже поди, даром, что маг. — На мгновение в лице Ласель проявились не аристократические черты, будто лицо той горожанки проступило. — Проблема в том, что я не помню, как меня мама называла, уже не могу сосчитать сколько лет мне было, когда впервые появился капитан и когда жгла дом в первой деревне тоже. Кем я была когда родилась — мальчиком или девочкой, я не знаю. Мама никогда меня ненормальной не считала, только радовалась, когда мне удавалось стать кем-то, кто старше, чем я раньше делала.

Шарата молчала, глядя на Ласель и пыталась понять, как относиться к полученной информации. Девушка как-то намекала, что Серевина и Постон — не первая корона, на которую она работает и, наверняка, творила вещи пострашнее, чем месть за сломанную жизнь своей матери.

— Наверное, глупо прозвучит, но я очень сочувствую твоей утрате. — Наконец, определившись, Шарата коснулась плеча Ласель. Та в ответ кивнула.

На поле и прилегающие трибуны потихоньку стали прибывать студиозы. Всем хотелось посмотреть финал первенства Академии у шестого курса. До этой команды с правды никто до финала не доходил и те команды, что сформировались после тоже не особо радовали факультет победами. Но эта «звездная пятерка» за годы обучения не редко нарушали правила, так что все обитатели учебного заведения их или слепо обожали, или презирали, считая позерами, но равнодушным не оставался никто.

Скоро и подтянулась остальная команда, да и команда противников ждать себя не заставила.

В четыре, как и было оговорено, собрались все ключевые лица: две команды, ректор и весь тренерский состав.

— По сигналу входите в дверь. — Коротко сообщил тренер.

— Самые исчерпывающие инструкции за все время. — Хохотнул Золотек.

Сигнал прозвучал и Ласель первой открыла дверь.

Внутри их ждала кромешная тьма. Шарату сразу постигло ощущение, что она ослепла и никак не может сориентироваться в пространстве.

— Эй? Кто-то что-то видит? — На всякий случай шепотом позвала она.

Ответом ей стала тишина. Какое-то время девушка водила руками вокруг себя, но не нашла никаких препятствий или стен. Наконец, она решилась сделать шаг вперед и стоило ей поднять ногу, вокруг разгорелся яркий солнечный день. Главная площадь Матура, заполненная людьми и нелюдьми, воскресная ярмарка, раскинувшаяся тут же.