Анна Шилкова - Мострал: место действия Постон [СИ]

Лицо Ласель поплыло, сперва неуловимо, а потом и очень даже заметно, превращалось в ее самой, Шараты, лицо. Мужчина получил все причитающиеся округлости и стал на пол головы выше.

Шарата в это время лихорадочно искала поток подходящей ширины. Отправлять Ласель в море одну она не хотела, так что уходить нужно было вместе.

Когда Ласель закончила, пришлось бежать дальше. Шарата вертела головой, Ласель ничего не понимала и уже собиралась заплакать, когда золотоволосая, наконец, нашла то, что искала, и стала прямо на бегу собирать большой водяной шар, не заботясь о комфорте граждан.

Из всех ваз, бутылей, ведер и других сосудов в радиусе километра вода стремительно исчезала, красивыми струйками стягиваясь к месту, к которому велела морская дева.

Когда шар был готов, девушки были в двух шагах, а за ними уже послышались выкрики «Хватай!», «Упустим!».

Шарата не позволила ни себе, ни своей копии задуматься или испугаться, вбегая в водяной шар и запрыгивая сверху на поток, который незамедлительно утащил свою ношу в море.

Гвардейцы Амиреуна оказались вымокшими до нитки и с подмоченной репутацией посреди столицы Постона, упустив особо опасного преступника, в компании небезызвестной золотоволосой особы, покинувших их теплую компанию не известным науке способом. Они еще не знали, но донос, в этот самый момент, лег на стол королевы. Нарушение неприкосновенности ее драгоценных Ласель и Шараты она не спустит просто так.

Резкое охлаждение воды не добавило Шарате настроения. Еще меньше ее обрадовали соляные налеты на дне и незнакомый рельеф дна. Ласель, переживающая первое в жизни «отрастание» хвоста, тоже энтузиазма не вселяла. Ну и непривычно быстро показавшиеся патрульные с кипенно-белыми хвостами, добили и без того стремительно издыхающую надежду на благополучный исход дела. Ее опять занесло в Северное море.

— Уходим. — Очень тихо приказала Шарата, а Ласель, все еще морщась от боли, предпочла не спорить.

Работать хвостом пришлось очень быстро и довольно долго — найти следующий подходящий поток оказалось сложно. Но он все же нашелся в паре километров от точки первого выхода и Шарата, не задумываясь, его коснулась, крепко сжав руку подруги.

Вывалились они уже через мгновение в сильно потеплевшей воде, и тут же столкнулись с кем-то.

— Да вы издеваетесь! — В сердцах гаркнула золотохвостая и обернулась к ни в чем не повинному пострадавшему от столкновения. — Дракет?!

Мужчина только смотрел на Шарату, отказываясь верить в происходящее.

Ласель уже опустилась на дно и сидела теперь там, глядя прямо перед собой.

Шарате потребовалось несколько минут, чтобы полностью осознать ситуацию и вернуть обычный деловой настрой.

— Есть где поговорить?

Дракет привел их в небольшую пещеру, вход которой прикрывал уступ кораллового рифа. Здесь было намного теплее и поверхность воды, очевидно, была ближе — солнечного света было больше. Вокруг сновали яркие рыбки разных размеров, по дну, устланному мелким песком платинового цвета, стелились креветки и крабы. Да и в целом обстановка в этой части мира была настолько жизнерадостной, что даже Ласель взглянула на мир смелее.

Перед тем, как покинуть место выхода, Шарата создала там табличку, с указателем: «Северное море». Молчаливый Дракет на это только выпучил глаза.

— Сначала ты. — Шарата кивнула на Ласель. — До поверхности около двухсот метров, не делай глупостей. — Сразу предупредила девушка, когда заподозрила в такой крамоле подругу.

— Меня нашли и загнали в угол. — Глухо отозвалась ненастоящая Шарата.

— Нет уж, детка. Давай-ка с начала. — Морская дева не добро усмехнулась. — Что конкретно заставило тебя уйти, бросив меня и Серевину переживать о тебе? — Ласель только непонимающе уставилась на нее. — Ты представляешь, что мы пережили? Что пережила она? Серьезно считаешь, что она должна целыми днями горестно вздыхать, пока я за нее встречаюсь с послами и советниками, и на этих встречах тоже горестно вздыхаю о тебе.

Шарата была зла. До этого момента она даже не до конца осознавала насколько. Держать себя в руках и не кричать оказалось очень сложно.

— Вы дуры что ли обе? Вы водите дружбу с монстром неопределенных расы и возраста, если вы не в курсе. — Так же зло плюнула в ответ Ласель.

— Но я нашла тебя. Когда я увидела тебя в переулке я знала, что это ты. — Жестко парировала Шарата.

— Я способна вас обеих пережить. Похоронить и потоптаться на могилах. Какой смысл привязываться к монстру?

— Да поздно уже, идитока! — Рявкнула Шарата. Потом, все-таки заставив себя выдохнуть, проговорила уже спокойнее. — Что ты сделала в Амиреуне, что они за тобой охотятся, да еще отправляют не просто стражу, а гвардию?

— Посмела существовать. — Грустно произнесла Ласель, опуская глаза.

— Врешь. — Припечатала Шарата.

— Слушай, всю историю рассказать не могу. — Так же, глядя на песок, глухо откликнулась девушка. — Гоняются за мной больше из принципа — я сбежала из-под стражи.

Шарата возврела глаза к поверхности, прошептав что-то, что все присутствующие предпочли трактовать как «О, Боги!».

— Так, ладно. Теперь ты. — Девушка повернулась к смиренно молчащему Дракету.

— Я тут встретил наших соотечественников. — Издалека начал сложный разговор мужчина. — Эти морские мужи и дева ушли из Жарема несколько лет назад и проживают в старом доме странников сейчас. Их развлечения и мысли далеки от понятных любому представителю морского народа. — Дракет замолчал, а Шарата выразительно преподняла бровь. — Они завладели неким артефактом, управлять которым можешь только ты и теперь у нас всех проблема, ведь его узник, после многовекового заточения, будет совершенно не прочь размять хвост.

Дракет замолчал, а две Шараты продолжали на него смотреть. Историю Золотой Цепи Дракет рассказал девушке в один из вечеров на его острове, только он рассказал ей то, что не входит в легенду. Во-первых, освободиться из заточения Тегер сам по себе не может, ему для этого нужна подпитка от живых существ. Он потихоньку тянет жизненные силы из любого носителя Цепи, аккумулируя их для попыток освобождения. Во-вторых, затолкать его туда второй раз не получится. По всем признакам артефакт одноразовый, а значит, если он выберется, его возможно будет только развоплотить, что среди морского народа не почитается.

— Какой артефакт? — Уже предполагая, о чем речь, но надеясь на лучшее, уточнила Шарата.

— Золотая Цепь. — Тихонько, будто это могло что-то изменить, прошептал Дракет.

— Издеваешься? — Совсем мрачно бросила Шарата.

— Хотел бы…

— Ладно. А мы где? — Уровень мрачности достиг исторического значения.