Светлана Борисова - Инкуб. Книга 2 [СИ]

С тихим клёкотом он уселся на спинку кровати и, распустив крылья, устало прикрыл глаза, а напуганная Луиза обняла злобно ощерившегося белого волка.

«Успокойся, дорогой! Слава богу, обошлось!.. Рихард, что теперь будет?» — она отстранилась и заглянула в глаза, горящие призрачным красным светом.

Приняв человеческое обличье, мрачный Адлигвульф обнял возлюбленную.

— Не знаю. Ведьминские круги сильно ослабли, и теперь Царица вампиров от края до края опустошит земли Ойкумены. Впрочем… — он посмотрел на сокола, а затем перевёл взгляд на юношу. Цвет его глаз изменился, сигнализируя о смене настроения. Погас призрачный красный огонь, и они приняли свой естественный зелёный окрас. — Не бойся, Луиза. У нас и людей появился сильный защитник, который не даст ей разгуляться.

— Думаешь? — тихо прошелестела призрачная девушка и удивилась. Она впервые смогла произнести что-то вслух.

Вопреки обыкновению на этот раз Юлиан проснулся первым. Улегшись на бок, он подпёр голову рукой и с восхищением посмотрел на спящую девушку. «Интересно, это я по самые уши втрескался в Цветика, или она на самом деле хорошеет с каждым часом?» По примеру придворных модниц Цветанка избегала солнца, и сейчас чистая кожа на её лице мягко сияла фарфоровым глянцем. «Как красиво!» Зачарованный Юлиан протянул руку и, слегка касаясь, провёл пальцами по припухшим розовым губам. Сонная девушка перехватила его руку и, поцеловав ладонь, прижала к своей щеке. «Хабиби!» [7] Хабаби (с арабского яз.) — мой любимый.

— Кожа атлас, а губы как мёд… — вырвалось у Юлиана. Смущённый собственными словами он примолк. «Блин! В последнее время что-то упорно тянет на стихи. К чему бы это?.. Ай, нафиг! Пусть будет, что будет!» В ответ на его нежный поцелуй на лице девушки появилась такое беззащитно-счастливое выражение, что он не удержался и продекламировал:

— Юлиан, я люблю тебя! — девушка порывисто прижалась к нему. — Люблю больше жизни! Если нужно, я умру ради тебя!

— Даже думать не смей о смерти, глупышка! — Встревоженный юноша прижал её к груди. — Поверь, я люблю тебя так, что при мысли о расставании моё бедное сердце готово разорваться от горя.

— Правда?

— Святая правда, моя нежная роза!

— Лунная Роза, — тихо поправила девушка.

— Верно. Ты мой лунный цветок, таинственный и нереально прекрасный. Как ночная грёза…

Нападение на ведовскую обитель. Запрещённое знание.

Воинов было много, свыше трехсот человек. Скрытно, небольшими группами они пробирались к уединённой ведовской обители, расположенной в лесной глуши. Чаще всего под видом проповедников христианской религии, которым веротерпимое эдайнское правительство не запрещало вербовать новых приверженцев на своей территории. Но их неприметные балахоны странствующих монахов скрывали облачение воинов.

Конечно, халиф Абу Айуб Сулейман ибн Абд аль-Малик, властитель Кордовского халифата, не обрадовался бы, обнаружив, что военизированное подразделение из его страны незаконно находится на территории сопредельного дружественного государства, но воинам-храмовникам было наплевать. Члены недавно созданного Ордена защитников веры признавали только власть небесного владыки и его наместника на земле, который приказал им умереть, но выполнить его поручение. Как правило, храмовники были глубоко верующими молодыми людьми и среди них было очень немного отъявленных наёмников-головорезов.

К штурму ведовской обители было всё готово. Перед выступлением почти каждый из воинов получил отпущение грехов и вознёс горячую молитву Господу, прося его о поддержке. Многие из них чувствовали себя неспокойно. Ведь перед ними был не простой враг, а ведьмы — самые настоящие дьявольские исчадия ада по утверждению отцов иезуитов, руководящих их орденом.

В ночной тиши предательски звякнула конская сбруя.

— Тише вы, идиоты! — прошипел предводитель отряда. Он подозвал к себе разведчиков. — Ну что, привезли изобретение отца Бертольда [9] Бертольд Шварц, или Бертольд Чёрный (нем. Berthold Schwarz, лат. Bertholdus Niger, настоящее имя Константин Анклитцен) — немецкий францисканский монах, живший в XIV веке и считающийся изобретателем пороха ?

— Да, синьор капитан! И даже уже установили.

— Отлично! Дьявольское изобретение против пособниц дьявола! Это символично! — капитан хохотнул и повелительно махнул рукой. — Поджигайте, не медлите! Внезапность наш главный козырь! — крикнул он и предусмотрительно заткнул уши.

В ночной тишине грохнули взрывы, проломившие ворота и стену, окружавшую ведовскую обитель. В нерешительности ошарашенные воины переглянулись. Они впервые встретились с применением пороха.

— Вперёд, мои храбрые воины! — заорал капитан. — Помните с нами Господь! — он ткнул мечом в направлении сорванных ворот. — Истребим на корню сучье племя! Убить пожирательниц детей!

Приободрившиеся воины с грозным рёвом хлынули в образовавшиеся бреши. Капитан обернулся к небольшому отряду из десяти человек, оставшемуся рядом с ним и обратился к старшему.

— Хурон, ты знаешь, где дортуары воспитанниц?

Бородатый высокий мужчина согласно кивнул.

— Тогда какого черта ты здесь торчишь? Кровь из носу, но сыщи мне девчонку.

— Так точно! — из-под шлема мрачно сверкнули глубоко посаженные глаза. — Извините, сеньор капитан. Мы ждём нашего разведчика с местным придурком, который знает девчонку в лицо… а вот и он!

На лесной обрывистой тропинке показался воин, тащивший за шкирку местного мальчишку. По капризу судьбы им оказался всё тот же злосчастный племянник Руники. Правда, Арон был доволен выпавшим на его долю приключением и, не ломаясь, прямиком провёл отряд Хурона к дортуарам воспитанниц. Он бывал в ведовской обители, привозя продукты из деревни, и прекрасно знал, где что располагается. К тому же он часто прятался поблизости и подглядывал за ведьмами, особенно во время купания.

Выскочившие в коридор испуганные девочки завизжали и сбились в стайку при виде вооруженных воинов со зверскими выражениями на лицах.

— Вот она! — с победным видом мальчишка ткнул пальцем в девочку лет десяти.

Воины двинулись было к своей добыче, но она единственная из воспитанниц не испугалась и готовилась дать им отпор. Девочка выступила вперёд, и в её руке ярко загорелся файербол.

— Убирайтесь прочь, пока я вас всех не превратила в жаб! — решительно заявила она.

Увы. Несмотря на сыплющиеся угрозы, её детский голос предательски срывался и дрожал.