Макс Фрай - Все сказки старого Вильнюса. Начало

И даже почти не плакала – просто из уважения к его, ни разу не высказанной, но вполне очевидной последней воле. Хотя жизнь ее закончилась вместе с дружескими посиделками в безымянном баре, это Илона понимала достаточно ясно.

Ничего не осталось, кроме самой Илоны. А этого мало.

Ходить на улицу Бенедиктину она перестала уже в начале марта. То есть изредка сворачивала туда, но скорее из сентиментальных соображений, чем из практических. Улыбнуться гладкой стене в том месте, где когда-то была распахнутая настежь дверь, ласково погладить серый камень. Сказать ему шепотом: «Дорогой камень, еще недавно я была безумна и счастлива – вот ровно на этом месте, прикинь. Это тебя ни к чему не обязывает. Просто знай. Хоть кто-то, кроме меня, должен это знать».

В апреле шеф отправился в командировку в Бразилию. Перед отъездом был в столь приподнятом настроении, что пообещал привезти подарок. Чуть на шею ему не бросилась на радостях. Выпросила бутылку кашасы – если можно, с фазенды. Но нет так нет, хоть какую-нибудь. Почти не надеялась ее получить, шеф был отличный дядька, но рассеянный. Однако не забыл, привез. Обычную, из магазина, но все равно чудо.

По дороге домой купила лаймы. Достала из холодильника невесть когда и зачем замороженный лед. Разрезала лайм на четыре части, помяла его за неимением более подходящих инструментов ручкой молотка. Положила лед, налила кашасу. Выпила залпом, со стуком поставила стакан на стол. Громко сказала в распахнутое окно: «Я не хочу без тебя жить».

Ответа, разумеется, не последовало. Да она и не ждала.

Надела пижаму и легла спать.

Илона спала, и ей снилось, что она стоит за барной стойкой и долбит лаймы этим своим дурацким молотком. А ослепительно красивый Вася-Сэм и черный, как сажа, эфиоп в детском матросском костюме сидят на табуретах и хохочут, наблюдая за ее усилиями.

– Все через жопу, зато от сердца, – проворчала она. – Значит, кайпиринья сердца нам гарантирована. Ну что вы расселись, как в гостях? Помогите мне, джентльмены. Где у нас лед?

– Мау! – басом ответствовал ей огромный полосатый кот с бандитской мордой и аристократическими кисточками на ушах.

– Надо же, – сказал Вася-Сэм. – Тебе даже кот приснился. С первого раза! Ты крута, Фанни. Ты невероятно крута.

Командировка предстояла непростая, да и дома осталась куча проблем, вполне решаемых и оттого еще более неприятных. Вероятно поэтому в дороге снилась совершенно дикая смесь самых ненавистных кошмаров – про инопланетян, про школу и про опоздание на поезд. Очень обидно – до сих пор в поездах всегда удавалось превосходно выспаться, несмотря на слишком короткую узкую полку, соседский храп и побудки на границах. Знал бы, что так выйдет, полетел бы утренним самолетом, потратив вечер и ночь с куда большей пользой, ну да чего теперь локти кусать.

Плохие сны всегда выбивали из колеи куда больше, чем следовало бы. Сколько ни тверди себе, что сон – это всего лишь сон, привычный камень, по умолчанию прилагающийся к сердцу, становится столь тяжек, что поневоле начинаешь чуть ли не мечтать о реальных неприятностях – просто чтобы отвлечься. Вот и нынче утром из зеркала в туалете глядело существо столь несчастное, что чуть не разрыдался от жалости – не к себе, к нему, ни в чем не повинному жителю зазеркалья. Брил его бережно, как никогда прежде, а потом угостил двойной порцией кофе, благо в этом поезде подавали не растворимый, а натуральный – приятный сюрприз, все бы с литовских железных дорог пример брали.

Карту города, как всегда, тщательно изучил заранее, еще дома – эту часть подготовки любил едва ли не больше, чем само путешествие, и никогда не жалел на нее времени. Поэтому решительно отказался от услуг таксистов, пошел пешком. Правильно сделал – пока шел через Старый город, настроение, испорченное дурными снами, как-то само собой выправилось. А порция эспрессо в крошечном, на два столика, кафе с оранжевым ромбом над входом, взбодрила, как рюмка коньяка. Отправился дальше, бормоча под нос невесть почему всплывшую в памяти песенку из детского радиоспектакля про трех поросят: «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк».

О да. Нам настолько не страшен серый волк, что, когда он приходит к нашему дому, все продолжают заниматься повседневными делами, не обращая внимания на опасного гостя, разве только кивнут ему вежливо на бегу – если заметят.

Но это наяву. Во сне – совсем иное дело.

Ай, к чертям собачьим сны. Забудь. Проехали.

Гостиница оказалась даже лучше, чем ожидал – небольшой отель «Шекспир» на улице Бернардину. Холл напоминал антикварную лавку накануне распродажи, завтрак был обилен, как далеко не всякий официальный обед, а на дверях номеров висели таблички с именами известных писателей. Увидев на своем «Джеймс Джойс», вздохнул с облегчением – хорошо, что не Стивен Кинг. И даже не Эдгар По. Впрочем, по уверениям персонала, в честь этих двоих номера называть не стали.

Очень предусмотрительно.

С первой порцией командировочных дел удалось благополучно покончить еще до наступления вечера. Сэкономленное время употребил с пользой и удовольствием: бродил по городу, наблюдая, как овеществляются отпечатавшиеся в памяти схемы заранее намеченных маршрутов, как на месте тонких неровных линий возникают булыжные мостовые, а серые квадраты превращаются в разноцветные дома: красный, желтый, лиловый. Заходил во все приглянувшиеся кафе – где-то ел, где-то пил кофе или пропускал рюмку местной крепкой медовухи, от которой становилось жарко, не в животе, не в груди, а где-то снаружи, в районе тени, как будто все спиртное доставалось ей.

Набегался так, что был уверен: сон придет, как только голова коснется подушки. Однако проворочался часа полтора, вставал, курил, высунувшись по пояс в распахнутое окно, пил воду, снова ложился, взбив подушки и перевернув одеяло. Наконец, уже заполночь, кое-как задремал.

Но вместо долгожданного отдыха сон принес очередную порцию пустых хлопот и дурацких приключений. Правда, в новых декорациях. Теперь хищные инопланетяне, обычно успешно атаковавшие Москву, беззастенчиво разгуливали по улицам красивого города Вильнюса. Они, как водится, намеревались заживо сожрать все местное население, кроме тех счастливчиков, которым удастся сдать выпускной экзамен по физике. К месту проведения экзамена следовало добираться на поезде, уходящем в неизвестное время с почти бесконечно огромного железнодорожного вокзала, где не было ни перронов, ни касс, ни табло с расписанием – поди угадай, в какой вагон садиться, а ведь надо еще как-то раздобыть билет. К тому же, как это часто бывает в подобных сновидениях, вокзал обладал пренеприятнейшим свойством – оттуда в любой момент могло вышвырнуть обратно, на одну из городских улиц, прямо в объятия прожорливых инопланетян; чудом уцелевшие были вынуждены опять пробираться на вокзал и заново приниматься за безнадежные поиски спасительного поезда. Дурная бесконечность, тошнотворная беспомощность, суета сует, все примерно как в жизни, только еще хуже.