Бронислава Вонсович - Убойная Академия [litres с оптимизированной обложкой]

– Из-за тебя меня захватили в заложники, – возмущенно объявила бабуля.

– Дейзи, какие заложники? Так только, чтобы ты не навредила ни себе, ни другим, девочка волнуется.

– А ты и рад! Наверняка по твоему наущению этот паршивец подговорил Сьенну свернуть с правильного пути. Не нравилось, что над тобой одним смеются, вот и…

Она опять оскорбленно фыркнула и демонстративно отвернулась. Но ухо было наставлено точнехонько на нас, и я была уверена, бабуля не пропустит ни единого слова. И не только не пропустит, но и не упустит ни малейшего шанса вырваться и разнести здесь все, что не успела, и меня в том числе…

– У нее ногти с алмазным напылением, – вспомнила я.

– Предательница! – Бабуля подпрыгнула вместе со стулом. – Вырастила и выучила на свою голову!

– Она уже два сломала, – невозмутимо сказал Берт-старший. – О мою замечательную усиленную веревку. Не мог же я прийти неподготовленным? Артефакты у нее я тоже все забрал. Мы же собирались поговорить, а не драться.

Я с сомнением оглядела нашу гостиную, бывшую не так давно довольно уютной. Если они все время так разговаривают, то понятно, почему встречаются редко и на чужой территории. Из мебели здесь остался целым только стул, к которому привязана бабуля, да и тот принесен из другой комнаты. Пол усеивал слой осколков, которые могла идентифицировать только высококвалифицированная экспертиза, которую вряд ли станут вызывать перед тем, как все это вынести на помойку. Да, бабуля неслабо разозлилась!

– О чем с вами разговаривать, предатели? – презрительно протянула она. – Патриоты Корбиниана не идут на сделку с совестью.

– Поэтому твоя внучка и сделала выбор.

– Сделала выбор? Ушла из элитного учебного заведения? Отказалась от престижнейшей профессии? Только дайте освободиться, и я ей вправлю мозги на место!

Стул опять закачался и даже немного затрещал. Появилась уверенность, что Берт-старший подготовился недостаточно: нужно было принести с собой не только усиленную веревку, но и усиленный стул. Сверхпрочный. Этот может не выдержать напора бабулиной ярости. А если не выдержит он, я тоже не выдержу. Я опять попыталась сдвинуться к выходу, но Берт меня приобнял и ободряюще пожал руку. Действительно, не для того я пришла домой, чтобы сразу же сбегать.

– Я поступила в соответствии с рекомендациями начальника контрразведки, – заявила я. – Он сказал, что я не подхожу для этой работы, и рекомендовал заняться чем-то другим, приносящим пользу Корбиниану.

– Не мог он сказать такую глупость! – возмутилась бабуля. – Где такая красивая танна может принести пользы больше, чем в разведке? Да у тебя потенциал больше, чем у любого в нашей семье! Никогда, слышите, ни-ког-да я не дам своего согласия!

– Так девочка согласия не просит, – заметил Берт-старший. – Она ставит тебя в известность. Твоя внучка выбрала себе другой путь.

– Моя внучка может выбрать только путь спецагента. Другой внучки у меня нет и быть не может, – бабуля зло прищурилась. – Так и знай, Сьенна, не передумаешь – нет у тебя семьи.

– Семья у нее в любом случае есть, – чуть вышел вперед мой Берт. – Мы.

– Сьенна, не поддавайся! – завопила бабуля. – Эти таны своими сладкими речами кого угодно заговорят, да только отвечать за них не привыкли.

– Мы не привыкли? – дед Берта рявкнул столь зло, что бабуля вжалась в стул и стала почти незаметной. – Это некоторые танны забывают про свои обещания, лишь только закрывают за собой двери.

– Мне сказали, что ты погиб, – совсем другим, виноватым, голосом прошептала бабуля. – Мне было так плохо, так одиноко, Берт, иначе бы я никогда…

– По-моему, нам стоит уйти, – шепнул мне на ухо мой Берт. – Пусть они без нас разберутся. Уверен, твоя бабушка успокоится и все поймет.

Я очнулась и позволила себя увести, хотя было ужасно интересно, что же там такого случилось между моей бабушкой и этим таном, который так легко ее скрутил. Сейчас-то она успокоилась и даже говорит с ним почти нормально, но, как только меня увидит, опять разозлится. Вернуться домой в ближайшее время не выйдет. И что же мне делать?

– У меня поживешь.

Я удивленно на него посмотрела. Потом поняла, что рассуждала вслух. Ужасно. Качество, совершенно недопустимое для… а для кого, собственно?

– А дальше? Я понятия не имею, что мне делать, – честно призналась я.

– Будешь заниматься тем, что тебе по нраву, а не тем, что выбрала бабушка. И я даже предполагаю чем.

– Чем? – заинтересовалась я.

Надо же, даже у меня нет никаких идей, в голове разброд и шатание. Вон Керк решил пойти по стопам героического деда, того, который настоящий, а не того, которого я ему придумала. Мирейя собралась ехать к отцу. А я… Я понятия не имела, что делать дальше.

– Ты еще спрашиваешь, – усмехнулся Берт. – С тем зверинцем, который ты уже собрала, тебе прямой путь и дальше изучать всяческую живность. Если, конечно, именно к этому и лежит твоя душа, – он притянул меня к себе и невозмутимо продолжил: – Или ты и дальше хочешь, чтобы за тебя решали, чем и где тебе заниматься? Тогда ты зря ушла.

Я даже не успела ответить, что не зря, как он меня очень убедительно поцеловал. Так убедительно, что если бы у меня оставались сомнения – исчезли бы бесследно. Зато появилась уверенность, что этой ночью моя проблема благополучно разрешится. Правда, теперь она и не проблема вовсе, но пусть только попробует этот тан отвертеться от ее разрешения. А еще я поняла, что правильно отказала Дагойну. Если уж выходить замуж, то за этого тана, от одного прикосновения которого все становится ясным и правильным. И если у нас будут дети… А почему если? Конечно, будут. Так вот, когда у нас будут дети, мы не станем за них решать, что кому подходит, пусть выбирают сами. И если мне не понравится их выбор, я не буду разносить всю мебель.

Тут я немного засомневалась, но потом решила, что уже достаточно научилась собой владеть, чтобы ограничиться парой стульев. Старых. Таких, что все равно надо выбрасывать. В конце концов, танны имеют право на маленькие слабости, на то они и танны.