Руслан Агишев - Взять своё [СИ]

И снова его накрыло это дичайшее чувство незнания. Ему катастрофически не хватало информации буквально обо всем — о планах командования шаморцев, об их сегодняшних потерях, о причинах появления здесь целого гномьего отряда и т. д. и т. п. Словом, куда ни ткнись, всюду и везде были темные пятна, эдакое болото, в котором можно с легкостью увязнуть.

«… Все-таки придется ждать, — пока ему ясно было лишь одно — «без ясного понимания, что происходит, дергаться было гибели подобно». — Я должен знать, сколько их, какого черта они прутся в нашу сторону и что здесь забыли гномы?».

Тимур прекрасно понимал, что почти любой ответ на каждый из этих вопросов грозит ему и всему клана гибелью.

«Сколько их там может быть? Пять, шесть сотен? Шамор с легкостью может послать и тысячу и полторы, если это будет нужно. И того и другого хватит с запасом, чтобы вырыть для нас всех могилы и в них же похоронить… Проклятье! Гномы еще эти! Откуда они вообще взялись? Перевалы пока еще непроходимы. Эх, плохо, что отсюда не видать их руны на одежде. Глядишь, хоть узнали бы из какого они клана…».

О причинах появления в составе шаморского отряда гномов он вообще строил самые фантастические гипотезы, даже не догадываясь, что все дело в нем самом и в развернутой им бурной деятельности. Сейчас, в заснеженном лесу, под широко раскинувшимся куполом из ярких звезд, ему даже в голову не могло прийти, что его судорожное барахтанье — какие-то изобретения, выдумки, нарушение обычаев и традиций — могло угрожать планам хранителей. Тимур лишь пытался выжить и делал это так, как у него получалось…

«Кровольд конечно зубы на нас точит, но он далеко, — Тимур пытался копнуть поглубже, но вновь и вновь не хватало информации и опыта, чтобы приблизиться к истине. — Тимбольд говорил, что этот отморозок сам любит разбираться с непокорными. Посылать же кого-то, это мол не в его стиле… Да, тут-то и послать не получиться. Если конечно… не бросить кличь в кланы с южной стороны Гордрума… Черт, холодает!».

Окрепший мороз, наконец-то, добрался до его тела через ватные штаны, полушубок и валенки.

— Ух! — поежился Тимур и резко вскочил на ноги, после чего начиная совершать на месте приплясывающие движения. — Вот же колотун какой. Так и дуба можно дать за милую душу…, — тут он бросил взгляд на поле и к своему искреннему удивлению увидел, как по его белоснежной поверхности передвигается какая-то темная каракатица. — Смотри-ка, ползет кто-то. Ба, Кром! Красавец!

При внимательном рассмотрении эта странная нескладная фигура, действительно, превратилась в Крома, тащившего волоком какой-то мешок.

— Ну, ну?! — не выдержав и наплевав на опасность обнаружения, Тимур выбежал из-за деревьев и подхватил мешок. — Давай, быстрее! О, да ты настоящий дед Мороз!

Кром, в этот момент привалившийся к дереву и пытавшийся отдышаться, и правда очень напоминал этого сказочного персонажа. Вся его превращенная в обгорелые лохмотья одежда была покрыта снегом, а небольшая бородка и торчавшие из-под шапки волосы — мельчайшими кристалликами льда. Образ дополнял и большой мешок, что он волочил за собой.

— Холодно…, — посиневшими губами пробормотал Кром. — Очень холодно… Еле дошел и вона его… дотащил, — он кивнул головой на валявшееся в мешке тело. — Здо… ро… вый…

Тимур присел рядом с кулем и начал быстро разворачивать замерзшую холщовую ткань.

— Что это за подарки нам дедушка Мороз принес? — приговаривал парень, возясь с плотной тканью. — Ба, да у нас тут золотая рыбка! — удивленно воскликнул он, когда в свете луны из под мешковины блеснула массивная начищенная бронзовая бляха комтура. — Вот же черт…, — тут же добавил Тимур, разглядев, наконец-то, лицо подарка. — А рыбка-то оказалась жаренной…

Качая головой, парень осторожно коснулся мертвено бледной холодной кожи. Пальцами приподнял, пахнущий паленым шарф, разглядывая черноту обожженой шеи.

— А-а…, — вдруг тело шевельнулось. — Кхе… кхе…, — булькающий клекот раздался из его рта. — А-а… Андер, — веки комтура шевельнулись и широко открывшиеся глаза невидяще уставились на Тимура. — Старина, это ты? — дрогнувшая рука вдруг с силой вцепилась в ворот ватника парня, который от неожиданности тут же выдал что-то неразборчивое. — Ты… Слышу тебе тоже досталось…, — он замолчал, несколько секунд набираясь с силами. — А я, кажется, все… кончаюсь… Проклятье, похоже я не увижу этот чертов город гномов… Андер, говорят там очень красиво. Огромные залы, светильники в человеческий рост…

Комтур еще сильнее сжал руку и начать тащить Тимура к себе.

— Андер! — веки его вновь открылись и в небо уставились абсолютно белые без единого намека на зрачки глаза. — Повозки вытащили из огня? Андер, ты слышишь меня? Повозки… Там припасы нашей турии. Без них мы же все подохнем в этом аду… Андер, демоны тебя побери, вытащи наши припасы! — с горячностью продолжал комтур. — Солонина, вино… проклятье, там же и наши пики, — голос его захрипел и слова стали совершенно неразборчивыми. — Чего ты сидишь? Андер, поднимай всех и валите обратно! Ты слышишь меня?! Мы же сдохнем без припасов в этой ледяной пустыне! Андер…, — он вновь замолк.

Комтур еще несколько раз приходил в себя и начинал что-то неразборчиво шептать. Потом заходился в кашле и вновь замолкал.

— А вот это хорошо, — пробормотал Тимур, поднимаясь на ноги. — А ты, здоровяк, молодец! — хлопнул он угрюмого Крома по плечу. — Такую птицу притащил… Давай-ка, поднимай всех. Мы уходим. И еще…, — парень несколько мгновений раздумывал, а потом негромко продолжил. — Пошли пару парней (естественно, он имел гномов, но именно это и сорвалось у него с языка) вперед. Пусть берут всю оставшуюся нашу горючку и жгут вдоль тракта все к черту, — Кром утвердительно промычал в ответ. — Тут пять селений осталось, два из которых крупные. Все брошенные? Черт, в последнем, кажется, кто-то остался… Так… Ладно, иди с ними. Вот, пару монет возьми. Отдай этим бедолагам и пусть валят скорее отсюда… Хотя, подожди! На кой черт им сейчас золото. Отберут и прирежут за милую душу… Кром, забирай всех кто остался и тащи к нам. Да, да, все. Там найдем чем их занять, — Кром вновь кивнул головой. — И, не забудь, надо сжечь все что может гореть. Вдоль тракта не должно остаться ни одного дома, ни одного сарая. Хм, мороз будет только крепчать…, — дальше Тимур со злобой продолжил. — Пусть эти уроды дуба на привале дадут! Немчура поганая… Устрою я вам Сталинград.

Уже по пути домой, он снова и снова возвращался к своим мыслям по поводу дальнейших планов. «Мы точно знаем, что они пойдут именно здесь, — шел в молчаливой колоне из гномов, не замечая ни сильного мороза ни красоты покрытых ледяным серебром деревьев. — И если нам повезет, то к крепостной заставе от них дойдут лишь жалкие огрызки. Тогда вот мы и поговорим с ними…».