Руслан Агишев - Взять своё [СИ]

Тимур хлестал себя этой виртуальной плеткой все больнее. Услужливое сознание подсовывало ему все новые и новые воспоминания его поражений и промахов. «Я же убил их сам. Своими собственными руками… Матушка Шаша, старик Торгрим, Тальгар, мальчишка-торг…».

Чернее тучи, он молча, не обращая ни на кого никакого внимания, шел по ровному снегу, который толстым слоем покрывал подбрюшье его крепости. Где-то там, глубоко под снегом, лежали те, кто ему доверился, те, кто поверил в его силу…

Колин кусал губы, пытаясь сдержать слезы. Все они, его близкие, стояли перед его глазами и с немым укором смотрели прямо ему в глаза.

— Б-ть, как же хреново-то, — прошептал он, дойдя до верхушки одной из башен и опускаясь на колени. — Как гложет, ужас…, — руке его словно копья с силой воткнулись в снег и начали его раскапывать. — Черт, как же это так получилось? Я ведь думал…, — в кровь сбитыми пальцами он гном снова и снова вгрызался в снег. — Думал, что эти ублюдки даже близко не подойдут… А сейчас что? Они все погибли.

Колин уже потерял счет времени, сколько он сидел возле каменных развалин и пытался откопать хоть кого-то из под снега. В какой-то момент он поднял голову и увидел, как вокруг него в снегу копали ямки десятки фигур. Здесь были и гномы в мятых, буро-черных доспехах; и люди с загнутыми кверху лопатами; и даже дети… И все они как одержимые рылись в снегу.

— Есть! Есть, один! — вдруг дико закричал один гномов, от которого из снега торчали лишь здоровенные сапоги. — Живой! Скорее сюда!

Колин тут же сорвался с места и уже через несколько ударов сердца он оказался возле оравшего гнома. Кто там? Кто выжил? Кто? Он с силой выдернул из ямы гнома и потом оттуда же осторожно, медленно, вытянул тяжелое тело стонавшего Гримора. Доспехи старого мастера были все во вмятинах, словно по ним со всей силы лупили боевыми молотами.

— Кто тут есть? — прохрипел старик, харкая кровью. — Кто? Отзовись? — на месте его глаз были лишь окровавленные раны. — Неужели, мне придется сдохнуть как безродному псу… Кхе, кхе… Холодно, совсем холодно… Кто тут?

Нащупав холодную как лед руку старика, Колин крепко сжал ее. Было видно, что тот не жилец и осталось ему не долго.

— Это я мастер Гримор, Колин, — с трудом проговорил Колин, подкладывая под голову умирающего свою мохнатую шапку. — Я здесь. Ты не один. С тобой твой клан, — словно в подтверждение своих слов он быстро оглядел в полном молчании стоявших вокруг гномов и людей, разные судьбы которых кровью скрепил в одно целой один клан. — Топоры рядом, мастер Гримор. Мы все здесь. Ты не один…

Лицо старика дрогнуло. Он явно узнал говорившего. Но что за странное выражение застыло на его лице? Это была радость…, нет это был восторг!

— Владыка, я слышу твой голос, — горячо зашептал старик, пытаясь своей рукой дотронуться до лица Колина. — Я же не верил, что это ты… Я, старый дурень, сомневался. Говорил, что Владыка не мог выбрать тело непутевого Колина… Но как же я ошибался, Владыка…, — кончики его пальцев осторожно прошлись по лицу Колина. — Прости меня, Владыка. Прости мою глупость… Прости, пока я не ушел…

Ну что мог ему сказать Колин? Что? Как утешить, что бы он ушел спокойно? Как? И он начал что-то говорить… От дикой тяжести на душе его просто несло и он с трудом сам осознавал, что говорит.

— … Прощаю, старина, конечно же прощаю! Как же я не прощу, моего верного помощника?! — кажется, лицо старика чуть просветлело. — Гримор, Гримор, ты слышишь меня? — Колин наклонился к умирающему гному, чуть не хватая его за грудки. — Гримор, слышишь меня?! Там лучшее место, которое может. Ты слышишь? Там нет лжи и подлости! Там друг никогда не окажется врагом, слышишь меня? Это лучшее место, где сами Подгорные боги встретят тебя…

Что это было? Что он нес? Если бы в этот самый момент кто-нибудь посмел бы его оторвать от испускающего дух старика и спросить, а правда ли все это? Нас там правда ждут? И мы не просто ляжем в землю и истлеем там, как дикие звери? И знаете, что бы он ответил? Тимур продолжил бы говорить т же самое… Правда в том, что в эти мгновения он, действительно, во все это верил. Верил всей душой!

— И встретят тебя во вратах своих Священных каменных чертогов Братья Подгорные боги! По правую руку будет стоять Торм, бог-воитель, привечающий лишь воинов-храбрецов, — Колин, не понятно откуда взявшимся речитативом, мерно рассказывал коряво склеенную историю — мешанину образов, кусков и сюжетов из голливудского Тора, западных фильмах о викингах и русских сказках. — Одет он будет в матово черные доспехи из металл, который невозможно повредить ни смертному, ни богу. В руке Торм будет сжимать полыхающую огнем секиру, что создана и закалена в Первозданном горне. По левую руку от тебя встанет его младший брат, Гронт, бог мастеров и ремесленников, собирающий по свою руку лишь гномов, искушенных в горных и кузнечных науках. Могучие руки его скрещены на на груди, закрывая собой черный, про жженый во множестве мест, фартук из кожи каменного змея…

Сейчас, когда в душе у него «творилось чёрти что», он не останавливаясь выдавал красивую историю. И если честно, то было уже непонятно, кому больше нужна была эта история. Умирающему Гримору, что улыбался беззубым ртом, вслушиваясь в эти речи, или ему самому, душевно, физически опустошенному и разбитому?!

— Увидев тебя, сходящего с Ладьи смерти Исградиль, бог Гронт воскликнет, обращаясь к своему брату: «Мой черед задавать вопросы!». И будет его голос подобен грому, исходящему с небес в ночь цветения календул, — всматриваясь в улыбающееся лицо, продолжал рассказывать Колин. — Но не надо бояться его голоса, если ты честен перед собой и своим кланом. Тогда спросит Гронт первый раз: «Из какого ты клана?». И если ты посмеешь обмануть его, то сразу же будешь низвергнут в ледяную реку вечных мук, что ежедневно пересекает Ладья смерти с новыми и новыми душами! Потом спросит бог тебя второй раз: «Предавал ли ты свой клан?». Честно, отвечай ему, старина… Гронт все видит…

Видит Бог или Боги, но Тимур (сейчас, наверное, больше говорила его человеческая часть), совершенно ясно и четко представлял себе все эти картины. Рассказывая о боге Гронте, он ясно представлял себе эдакого бородатого великана с могучим торсом, удивительно напоминающим американского актера Джеральда Батлера. Казалось, Тимур даже чувствовал легкий запах угольной пыли и плавленного металла.

— Третий его вопрос будет тоже прост. «В чем ты искусен?» И лишь тогда, когда ему придутся по нраву все твои ответу, ты мастер Гримор займешь свое по праву месту за Великим пиршественным столом Подгорных богов.

Колин говорил — говорил и не замечал, что вокруг него уже давно стояла дикая тишина, казавшаяся безжизненной, мертвой, словно рядом не было ни единой души. Но в нескольких шагах от него стояли десятки людей и гномов, с жадными глазами ловившими каждое его слово. Обернись прямо в этот момент, Тимур бы обомлел от увиденного — от этой безумной надежды в глазах оставшихся в живых топоров, от этого широко разлитого удивления.