Руслан Агишев - Обрести силу [СИ]

Сам же Колин, когда до него доходили все эти слухи, разные небылицы, его же переиначенные до неузнаваемости слова, лишь посмеивался в ответ. По его мнению, все было до смешного просто и его действия, собственно, как и всегда, не содержали даже намека на какое-то волшебство. Он лишь следовал обычной логике… Лично отобрал из всего клана примерно шесть десятков более или менее крепких гномов, и начал их не только усиленно кормить мясом, то есть высокобелковой пищей, но и давать максимальные физические нагрузки. И результат был, как говориться, налицо…

Однако, никто из них — ни сам Тимур, ни помнившие еще старую империю старики, ни сопливый молодняк — не мог даже предположить, что на самом деле происходило с взращиваемой в клане тяжелой пехотой… Корни всей этой истории уходили далеко-далеко в глубь веков, когда кланы гномов, объединенные под властью первых владык подгорного трона, контролировали почти всю Торию. В те времена клановые города располагались не глубоко под землей, скрытые от жадных лап своих соседей, а на поверхности, в самых живописных местах. И по сей день на холмах, возле излучин крупных рек, пересечениях торговых путей сохранились развалины роскошных дворцовых комплексов клановых старейшин, гигантских мастерских и просторных площадей, которые сотни лет после Великой войны служили для людей нескончаемым источников строительного материала.

Хроники тех лет, лишь частично сохранившиеся в Книге памяти гномов и скрываемые Хранителями, рассказывали не только о великолепных городах подгорного народа, непревзойденных изделиях его талантливых мастеров, но и о смертоносной Железной стене, о знаменитом строе гномов — воинов, который безуспешно пытались копировать другие расы этого мира. Именно здесь, на страницах главного святыни гномов, отрывочно рассказывалось о том, как тренировались те, первые гоплиты, как питались…

Конечно, тут не было ни слова об ускоренном метаболизме представителей этого народа, удивительной адаптации организма к нагрузкам, способности к сверхмобилизации и т. д. Не говорилось и о том, что резкая смена повседневного гномьего рациона на высококалорийную белковую пищу вкупе с каждодневными запредельными тренировками приводила не просто мышечному взрыву, а к невероятно ускоренному росту практически всех мышечных групп. Здесь отсутствовала информация и том, что возможен был и обратный процесс, когда гномий организм также поразительно быстро адаптировался и к скудному рациону. Более того, в случае действия такого процесса на протяжении столетий в организме гномов закреплялись и такие характерные черты, как низкорослость (позволяя экономить так нужную организму энергию), всеядность (сформированный навык выживания в неблагоприятных условиях), более тяжелый массивный костяк и т. д. Именно поэтому в более богатых кланах, которые могли позволить себе более разнообразную пищу для своих, а особенно, богатую животными белками, дружинники главы выглядели более рослыми и массивными.

Королевские покои. Тяжелая плотная штора закрывала большую часть окна, погружая просторную комнату в полумрак. Спиной к окну в глубоком кресле полулежал мужчина. Правая рука его бессильно свисала с кресла.

Сейчас в этом исхудавшем человеке с широкой проседью в волосах и нескончаемой тоской во взгляде было сложно узнать правителя Ольстера. Впавшие щеки, темные круги под глазами, всклоченная бородка, он совершенно не напоминал того подтянутого, живого и энергичного мужчину. Казалось, что из него вынули стержень и от короля — отшельника осталась лишь одна пустая оболочка.

— Отец, что мне делать? — он вновь поднял глаза и с надеждой посмотрел на большой портрет своего отца, бывшего правителя Ольстера, висевший прямо напротив него. — …

Однако почивший в бозе король был глух к его мольбам. Его большие, чуть на выкате, глаза по-прежнему смотрели куда-то вдаль — куда угодно, но только не на своего отчаявшегося сына.

— Отец…, — еле слышно прошептал Роланд. — Почему ты меня не слышишь… Старый враг опять на нашей земле, как тогда… при тебе, — король тяжело вздохнул. — Значит, не хочешь помогать? Тогда уходи…

В сердцах он взмахнул рукой, словно пытаясь отогнать от себя этот преследовавший его образ старого короля.

— А… вино, — ушедшая с замаха рука, наткнулась на серебряный кувшин с вином, к которому он уже успел приложиться. — Это твой ответ, отец? Ха-ха, — тут же горько рассмеялся он, от этой пришедшей к нему мысли. — …

И предательская рука уже тянула пузатый кувшин с собой, словно говоря тем самым… Вот, возьми, выпей… и печали, которые тебя обуревают, исчезнут. «Эти заботы, что отравляют твою жизнь, что тянут тебя со страшной тяжестью на дно, — сладостным голосом шептал кувшин, красуюсь своей роскошной чеканкой. — Растают словно дым…».

— Проклятье, — от этих голосов и манящих картин, что наполняли его голову, Роланд аж застонал, сжимая голову руками. — Проклятье…

Гулкий хлопок плотной пробки и из кувшина поплыл терпкий дразнящий аромат его любимого савойского вина. Реакция организма была моментальной… В пересохшем горле словно поселилась пустыня, которой требовалась живительная влага.

Холодный металл горлышка коснулся его губ и…

— Н-е-е-ет…, — лицо короля скрутила судорога и увесистый кувшин тут же улетел в дальний угол его покоев, с грохотом сокрушая изящный столик. — Нет! — еще раз с ненавистью на самого себя, прошептал он. — Нет!

Роланд резко вскочил с кресла и несколькими быстрыми движениями привел в порядок свой камзол, распрямляя складки на нем. Его отражение в стоявшем рядом зеркале тут же повторило его движения.

— Лучше сдохнуть там…, — в зеркале отразился злобный оскал короля, решившего иди до самого конца. — …

И резко повернувшись, Роланд вышел из своих покоев и направился в малый зал, в котором последние дни он привык проводить заседания военного совета.

Малый зал, еще помнивший мирное время, встретил молодого короля раздраженными голосами. Двое или трое из собравшихся о чем-то между собой яростно спорили, то и дело перекрикивая друг друга.

— … Это очень опасно. Мы лишь подтолкнем к этому и тех, кто еще колеблется и не выбрал ни одну из сторон…

— Нет! Тысячу раз, нет! Мы должны показать свои силу. Всех беглецов нужно вешать, а их семьи с позором гнать из королевства! Этой швали не место в благословенном Ольстере!

— Это же весь цвет… Мы не можем так поступить с… Тэры! Его Величество, король Роланд!

И король вошел в притихший зал.

— Вижу есть новости. — Роланд обвел внимательным взглядом стоявших ближе к нему советников. — Прошу вас, дядя.