Павел Блинников - Службы Дельты Миров. Дилогия [СИ]

— И убоялся я содеянного, ибо понял, что творение мое — есть ужас, страх и смерть, — сказал Берэ, выходя вперед. — Неплохо, мальчики мои, совсем неплохо. Правда, вероятности Жюбо сделали половину работы за вас, купол страха всегда хорошо ложится на мертвых, куда лучше, чем на живых ложится купол удачи.

— Что это было? — спросил Эпсон, помогая Квазару подняться.

— Ага, мне тоже интересно, — прохрипел Жюбо. От его голоса, магик с замом снова невольно попятились. — Ты же их едва коснулся.

— И даже не браслетами из Поглотителя, а лишь ладонями, — усмехнулся Берэ. — Но, вы двое, прикоснулись к тому, с чем мне приходится мириться каждую секунду. Это был самый быстрый способ научить вас пользоваться тростями. Ну и приятно мне это было, да.

Берэ отошел к двери и окинул команду свежим взглядом, смешанным с Знанием. В общем и целом — весьма недурно. Нет, работать с ними еще придется, еще как, но предпосылки неплохи. У каждого члена команды есть совершенно определенный недостаток, но в данном случае, это даже хорошо. Сформировавшийся идеал, вроде него самого, практически невозможно переделать. Берэ уже давно деконструктор и им он будет всегда, до самой смерти, а может быть, даже после нее. Биатриче, Долтон или Мастер — тоже идеальны, потому никто не сможет выжать из них больше, чем они есть. Но когда у человека есть недостатки, с ними можно не просто бороться, но и обращать достоинствами. Самыми разными достоинствами. Поэтому хорошо, что эта троица еще так молода. Даже покойник Жюбо, прошедший сквозь вечность ада, невероятно молод, в сравнении с Берэ, не говоря уж о Квазаре и Эпсоне. Несмотря на весь опыт, Жюбо все еще не научился сдерживать обиду на «подлых колдунов», заставивших его работать. И даже то, что его вытащили из преисподней, не помогло проглотить обиду, скорее наоборот. Всю жизнь Жюбо был гордым одиночкой, не привыкшим к подаркам судьбы, или к тому, что ему могут оказать услугу. Он всегда считал себя очень сильной личностью, а когда увидел Мастера и прочих Магистров, когда понял, что он никогда не был по-настоящему важной персоной, и что ему никогда ей не стать, Жюбо обиделся на все и вся. Но он по-прежнему горд, хладнокровен и склонен к анализу, и все это пригодится команде. Квазар — самый молодой и перспективный. Чистый лист, кусок глины; на нем можно написать что угодно, из него можно что угодно вылепить. А еще с огромным потенциалом в колдовской силе, что пришла к нему, благодаря безумному эксперименту Биатриче. Позднее Берэ займется Квазаром плотнее всех, а сейчас пусть они играют в дружбу с Эпсоном, в молодости такие игры важны, а если в эту забаву включится третий игрок, куда более опытный… Ну и наконец — Эпсон. О, да. С ним-то все вообще интересней всего. Раздутое самомнение, чистоплотность на грани безумия, талант к колдовству, недюжинный ум. Эпсон будет играть огромную роль в этой компании, возможно, даже ключевую. Всех вспомнил? Ах, да! Самого полезного забыл — самого себя. Берэ Хаоса, Берэ Деконструктора! Мощнейшего колдуна вне уровней, разрядов и категорий, чья сила потрясала Замысел много веков назад и много веков вперед. Если собрать все легенды о нем и записать на бумагу, получится библиотека почище архива Дельты Миров!

Примечание Архивариуса: брехня!

Пусть Биатриче, Долтон и Мастер поиграют с ним, как когда-то пытался играть Лагат. А где он теперь, могущественнейший белый колдун? Хрен знает. Прячется где-то на задворках Замысла, опасаясь мести Темного, или мести Светлого, или мести Мастера, как и все бывшие генералы его армии. Чего уж там говорить, те генералы уже давно убиты или служат Мастеру, и только Берэ сумел сохранить главное — свои идеалы. За них он сражался с легионами Светлого, за них он уничтожил несчетное число колдунов и простых смертных, за них он разрушил вот эту самую эпоху, и за них он ее восстановит. С верой в свое дело Берэ когда-то встал на сторону Темного, и вера эта не ослабла с веками. И, конечно же, Берэ — самый полезный член команды. Самый главный член, самый длинный и толстый…

Берэ усмехнулся мыслям, одобрительно хмыкнул и махнул троим.

— Пойдемте, — сказал дежурный. — Сейчас поставим Город Обмана и можно начинать.

— Что начинать? — прохрипел Жюбо, следую за Берэ. — Мы ведь еще ничего не решили.

— Я сделаю это за вас, — ответил Берэ. — А вернее, уже сделал. Но Город Обмана важнее. Мы все же отличаемся от местных жителей, а надо бы, чтобы они не замечали этого, не обращали внимания на трех странных мужиков с тросточками и на один ходячий ужас в виде тебя, Жюбо.

— Так Город Обмана — просто мощный купол тайн? — спросил Эпсон, показательно зевая. Он не хотел признаваться, что сейчас не сможет наложить никакой купол тайн, ни мощный, ни слабый. Да, вероятности из трости наполнили его, и он каждую секунду чувствовал, как оны тонкой струйкой вливаются в ладонь, но Эпсон вымотался чисто физически. Отголоски пережитой боли все еще мелькали перед глазами кровавыми зайчиками, в голове царил туман.

— Ах да! — хлопнул себя по лбу Берэ. — Чуть не забыл показать вам наших шпионов. Знание — это, конечно, хорошо, но глаза тоже не помешают.

Сказав это, Берэ завернул и пошел к очередной двери в центральном зале базы. Подойдя, вся четверка отчетливо расслышала странный гул, доносящийся из комнаты. Дежурный аккуратно повернул ручку и слегка приоткрыл дверь. Буквально на секундочку, но и этого хватило, чтобы увидеть удивительное зрелище — достаточно большую комнату словно населили черными, летающими точками — нескольким даже удалось вылететь из помещения, прежде чем Берэ успел закрыть дверь. Присмотревшись, колдуны и мертвец разглядели, что это за точки — приличных размеров пчелы, тут же полетевшие куда-то вверх, с легким жужжанием.

— А почему я не вижу их Знанием? — спросил Эпсон, с опаской рассматривая насекомых, кружащих под потолком.

— Странно, и я тоже, — подтвердил Квазар.

— А вот это действительно любопытно, — усмехнулся Берэ. — Вы их не видите Знанием, потому что их нет. А если еще точнее — они порождение Знания и колдовского искусства. Между прочим, этот фокус придумал Долтон.

— Объясни, — прохрипел Жюбо.

— С удовольствием, тем более тебе эти пчелы будут куда полезней, чем нам. Как всем известно, Знание не дает ответ только на один вопрос: откуда берется Знание и что же это такое. И, тем не менее, гипотезы насчет этого строятся, дай Темный! Кто-то считает, Знание — это некое информационное поле Мира. Кто-то считает его мыслями Светлого, а кто-то и сном Темного. Соответственно, доказать никто ничего не может, но если бы видели, какие споры вокруг этого бывают на сборищах почтенных старперов колдовского дела… Но что-то мы все же можем предположить, с некоторой долей уверенности. Знание, скорее всего, все-таки идет от Светлого, потому что есть он везде, и даже на планах Темного, и даже в Былом! И каждый, кто обладает сутью, может им пользоваться. И вот, когда-то тот, кого вы привыкли видеть в кресле Начальника МРС, попробовал установить обратную связь. Он сделал странное предположение, что раз Знание относится к Светлому, следовательно, оно должно состоять из онов или Мало. Долтон попытался разобрать Знание на части, но у него ничего не получилось. Тогда мы все внимательно следили за результатами его эксперимента, но, следует сказать, в результате он все только запутал. Как это обычно бывает, Долтон нашел кое-что интересное там, где и не искал. Оказывается, Знание влияет на нас куда сильнее, чем можно представить. Так мы все можем видеть одно, хотя, на самом деле, мы все лишь видим вещи такими, какими хотим видеть. Поговаривают, что Долтон однажды даже сумел сбросить все иллюзии Знания и взглянуть на Мир глазами Темного. А по вашим глазам, я уже вижу, что вы ничего не понимаете. Ладно, говоря проще: с помощью Знания можно подменять истину правдой, а правдой истину. Да, тоже сложно. Знанием можно всех заставить поверить в то, чего нет, и наоборот, сделать из чего-то ничто.