Павел Блинников - Службы Дельты Миров. Дилогия [СИ]

Она тоже легла и рассмотрела купе. Надо признать, очень удобно — в триста тринадцатой эпохе знают, что такое комфорт. А вот в ее эпохе, вершиной удобства была карета. Машины у них уже придумали, но считалось, езда на них — большое расточительство. Поэтому в основном делали трактора или… большие трактора, чтобы перевозить лес. О том чтобы трактор уехал куда-то далеко, не могли идти и речи — максимальное расстояние примерно лиг сорок. А вдруг сломается, что тогда делать? Вызывать другой трактор? Так он не приедет. Придется разбирать, грузить на телеги и везти…

— Ах, он сукин сын! — вдруг пробормотал Жюбо.

— Чего? — Манада вырвалась из воспоминаний и уставилась на курьера.

— Смрадный червь из задницы Хутурукеша! Глист из дерьмовой ямы!

Жюбо поднялся и попытался отворить дверь. Получилось не очень — он тянул на себя, а не в сторону.

— Вонючий козел, да я сейчас… — продолжил ругаться мертвец, наконец, распахнув купе.

— Что случилось? — Манада тоже встала.

— Я тебя сейча…

Окончание фразы, Жюбо унес в коридор. Манада прошмыгнула следом. Между окнами и рядами купе, в коридоре стоял Жюбо и к чему-то прислушивался. Он бормотал ругательства одно хлеще другого, а потом его словно осенило — он пошел к туалету. Манада догнала его, схватила за плечо, но он стряхнул руку и высунулся в открытое окно перед клозетом.

— Так я и знал! — воскликнул Жюбо в темноту проносящейся ночи. — Эй, а ну стоять!

Словно большая ящерица, мертвец выполз в окно, и ловко взобрался на крышу. Манада стояла с открытым ртом, не зная, что делать. Но ситуация ее заинтриговала и она, вздохнув, ползела за Жюбо.

На крыше она увидела странную картину. Жюбо медленно подходил к невысокой девочке и что-то кричал. Слов Манада не разбирала, из-за ритмичного грохота поезда, но девочка их очевидно тоже не воспринимала. Темноволосая, на вид лет тринадцати-четырнадцати, одета во все черное. Хотя «всего» немного. Кожаные шортики показывали краешки ягодиц, совсем как выданные Манаде в Дельте, потом шел оголенный животик с колечком в пупке, а сверху непонятная комбинация, в виде лифчика переходящего в перчатки — словно толстовке отрезали нижнюю часть. На лице странная цепочка крепилась двумя кольцами — одно в левом ухе, другое посередине нижней губы. Ноги сковывали высокие сапоги с высоченными каблуками, на задней поверхности бедра тату в виде черепа. А еще Манаде сначала показалось, будто девочка тоже труп. Ну не бывает у живых такого бледного лица. Но потом Манада поняла — она просто так накрасилась.

Мертвая залезла на крышу. Может не настолько быстро и элегантно как Жюбо, но все же. А мертвец подходил к девочке очень медленно, продолжая говорить что-то, перекрикивая шум поезда. До Манады доносились лишь обрывки фраз: «Не получишь… надо… стой…». Жюбо более-менее нормально держался на движущемся составе, девочка тоже и даже сделала пару уверенных шагов от мертвеца, хотя на таких каблуках Манада тут же свалилась бы. А у мертвой возникли проблемы. Она присела и неуверенно пошла к своему инструктору, в душе матеря не менее изысканно, чем он неизвестно кого до этого. Девочка все отходила, Жюбо надвигался. И тут Манада встала, как будто ее туфли вплавились в металлическую крышу вагона. Немного позади девочки она увидела того, кого раньше не заметила. Или заметила, но не хотела себе признаться. Там стоял мужчина.

Его фигура даже сейчас расплывалась и как бы оставляла след, в ткани пролетающего пейзажа. Это сложно представить, сложно описать, но это так. За ним тянулся след прозрачный и черный даже во тьме ночи. Сразу понятно — мужчина. Ширина плеч соответствовала. Одет в странные одежды наподобие варвара: простая рубаха, вроде даже шкура и длинный плащ. Ну и конечно двурогий шлем на голове, а самой головы нет. То есть, отверстие для лица в шлеме имеется, а вот за ним… Нет, есть там голова, просто без лица. Ни носа, ни рта, ни бровей, ни глаз. Только космы длинных волос, вырываются на свободу из-под рогатого наголовника.

Меж тем Жюбо подошел к девочке вплотную. Манада стряхнула оцепенение и тоже приблизилась. Наконец она услышала, о чем они говорят.

— Ты знаешь, какая ждет тебя судьба после этого? — спрашивал Жюбо.

— Мне все равно, — льду в голосе девочки мог позавидовать айсберг, потопивший Титаник.

— Ты даже не в ад попадешь, ты станешь нитью!

— Ты сумасшедший.

— Я сумасшедший? Это не я собираюсь прыгать с поезда!

— Оставь это. Я все равно умру. Если ты меня удержишь сейчас, я повешусь в туалете. А даже если не умру сегодня, пройдет несколько десятков лет и старость заберет меня…

Только тут Манада поняла, что происходить. Чокнутая девка хочет покончить жизнь самоубийством. Но это же грех. ГРЕХ!!! Самый страшный, самый отвратительный! В писаниях Гоябы говориться: «Лучше убей свою мать, отца, братьев и сестер, но не обрывай собственную жизнь — ибо нет ничего хуже этого!». И Манада как никто, понимала всю весомость и верность этого утверждения. Вся неуверенность пропала, она распрямилась и твердо пошла к девочке с Жюбо. И пока тот, что-то пытался ей втолковать, Манада поступила по-своему. Выбивая весь лед равнодушия, она залепила незнакомке пощечину и схватила за волосы. Девочка взвизгнула, Манада толкнула ее, продолжая удерживать черные кудри. Девочка повисла над летящей внизу землей, запрокинув голову и истошно завопила:

— Отпусти!

— С удовольствием дура! — сказала Манада. — Еще одна такая просьба и полетишь вниз! Только попроси?

Жюбо опешил и посмотрел на подопечную почти с восхищением. Черноволосая покосилась на мелькающие деревья, раскинула руки и сказала:

— Пускай…

Но Манада наоборот рванула назад, чуть не слетев с крыши сама, и обрушила на глупую голову удар кулака. Девочка опала на крышу, Манада не успела поддержать ее, потому что по спине чуть не пробежали мурашки. Сзади, там, где стоял рогатый субъект, позабытый в пылу, что-то как будто треснуло, над лесом разнесся протяжный заунывный вой. Манада обернулась — рогатый пропал.

— Так тебе, повелитель дерьмового круга! — воскликнул Жюбо.

— Кто это был? — спросила Манада, наклоняясь к девочке.

— Аваддон.

— А кто он?

— Наместник Нэт-Ты.

— Ого!

— А еще демон смерти. Ты видела его лицо раньше.

— Нет.

— Я имел в виду, что ты должна была его видеть. Перед тем как приняла смерть, ты видела его лицо. Если бы ты присмотрелась внимательнее, то разглядела бы черты и сейчас.

— А точно! Я его помню! Как только меня переехало, я заметила странную фигуру в плаще и рогатом шлеме. Он был похож на (вырезано Архивариусом Силем для вашей же безопасности).

— Да. Действительно не очень приятное зрелище. А мне представилось удовольствие наблюдать его рожу вечность. Он стоял на балконе (вырезано цензурой) и смотрел, как мы плаваем в море говна!