Александр Ледащёв - Редхард по прозвищу Враг-с-улыбкой [СИ]

Редхард сел, распахнув полы плаща, в свете костра блеснули рукояти его меча и шпаги, а также тускло блеснула сталь огнебоев.

— Хочешь яблочка? — спросил Лесной Шутник.

— Нет, я не люблю яблоки, — улыбнулся Редхард. Лесной Шутник одобрительно хмыкнул и яблоки на прутиках стали тем, чем и были в самом деле — пузатыми грибами-одоленцами, которые, если такой грибок съесть, на сутки превращали мир в веселую цветную карусель, без ума, удержу и смысла.

— Ты пришел убить меня? — рассмеялся Шутник, не сводя глаз с Редхарда.

— Ты же слышал, что я сказал у леса, зачем спрашиваешь? Я хочу поговорить.

— О чем? — удивился Лесной Шутник, — я ведь все равно не отдам Герту обратно.

— Я хочу понять. Старосте я сказал, что Шутники любят одну всю жизнь, но не сказал, что порой озоруют и крадут девок ненадолго, возвращая потом обратно в… Не в том состоянии, что было раньше. — Редхард достал свою флягу и отпил из нее. Лесной Шутник принюхался.

— «Костяная лапница», — задумчиво сказал Лесной Шутник, — видать, работа твоя все же не столько денежная, сколько лихая, раз ты рискуешь пить эту отраву.

— По-разному, — улыбнулся Редхард и Шутник улыбнулся в ответ. Помолчали.

— Ты знаешь, что такое одиночество? — метаморфоза была моментальной. Лесной дух, ссутулив могучие плечи, смотрел на Редхарда грустно и спокойно. — Ответь, знаешь?

— Я знаю, — твердо отвечал Враг, — а знаешь ли ты? Что ты знаешь об одиночестве? Я дошел до того, что мне снится мое одиночество, я иду по огромным городам бесконечными улицами, совсем один, ко мне постоянно подходят люди, идут рядом, они говорят со мной, смотрят мне в глаза, обещают, что они надолго — и тут же пропадают, исчезают, уходят. Навсегда. А я все иду и иду. Я вижу этот сон каждую ночь. До пробуждения. Никаких перемен.

— Ты счастливее меня, — подумав, ответил Лесной Шутник. — Мне снится мертвый лес, где никто не подходит ко мне и стволы деревьев некогда зеленого леса валятся, как трава под косой, стоит мне подойти к одному из них. И так было много лет, человек. И тут я встретил в лесу Герту. И ты пришел уговорить меня?! — Шутник разъяренно вскочил, но тут же успокоился — Редхард стоял напротив и острие его странной шпаги застыло напротив вытянутого зрачка Лесного Шутника. Даже мельчайшей дрожи не было в шпаге.

— Да, признаю, ты мог бы меня убить, — Лесной Шутник облизал губы длинным, раздвоенным языком и сел. — Так убей и получишь свои деньги и девицу… Девицей.

— Я в третий раз повторяю тебе, потомок лесных богов. Я пришел поговорить. Я все услышал. Я ухожу. Старосте я обещал твое покровительство селению и скоту крестьян. Не выставь меня лжецом. Для меня это так же страшно, как для тебя — потерять твою невесту.

Лесной Шутник снова встал и протянул Редхарду могучую руку. Правую. Редхард, успевший убрать шпагу, ответил на рукопожатие. Ладонь Врага была сухой и холодной, корявая же лапа Шутника теплой и на ощупь напоминала молодую кору клена. Они молча расстались, Редхард шагнул в лес, а Лесной Шутник уселся у своего огонька, задумчиво усмехнулся и закрыл свои желтые глаза.

— Так что, староста, не удивляйся, если тебя с семьей позовут на свадьбу, — говорил Редхард вскоре встревоженному папаше, который трясся при мысли о том, что деньги плакали, а возместить их поклажей Редхарда не получится, — Лесной Шутник не отдаст Герту тебе (Редхард намеренно назвал имя, чтобы старик не подумал, что он протрясся пару часов под ближайшим кустом и вернулся), он ее любит. Как я понимаю, она его тоже.

С чего он это взял? Он не смог бы ответить на этот вопрос, но почему-то чувствовал какую-то теплую, спокойную уверенность, что порой охватывала его, когда он бывал прав.

— Милость Леса к лесному селению или одна порченая девка, — повторил староста, — да, ты прав, Редхард Враг, — величественно молвил он, на миг превратясь в полновластного владыку земель и людей.

— С тебя еще семь золотых, — спокойно ответил Редхард Враг и снова обратил полновластного повелителя в мелкого старосту забытой всеми деревни в глуши лесов.

— За что?! — староста был на грани удара, но Редхарду, после лютого напряжения в лесу, когда он удерживал мысленно гнев Лесного Шутника в рамках, одновременно слушая ночь, было наплевать.

— За вызов, — пожал плечами Враг.

— А-а-а-а! — староста простонал и скрылся, как привидение. Скоро он вернулся и, вопреки примете и обычаю, высыпал деньги Редхарду в руку, хотя до рассвета было еще далеко. Тот равнодушно скинул золото в кошелек, сосчитав монеты и проверив каждую, как и в прошлый раз.

— Я не верю в приметы, перечница, — сказал он и подлую улыбку старика, уверенного, что Редхарду теперь долго не видать денег, как стерло губкой, — я сам — примета.

— Какая? — глупо спросил будущий тесть.

— Верная. Там, где появляюсь я, становится меньше денег и больше покоя, — с этими словами Редхард лег на лавку, не обращая на старосту никакого внимания, и заснул.

Его разбудили с первыми лучами солнца, накормили скудным завтраком, чай принесли только после того, как он попросил чаю. До этого же на столе стояла крынка с водой.

Редхард вывел своих лошадей за ворота, проверил подпругу и вскочил на лошадь, почему-то боком, по-женски. Стража, любопытные и староста в недоумении переглянулись. А Редхард, демонстративно обстучал сапоги один о другой, отряхивая прах сего селения с ног своих, сел уже нормально и, не оборачиваясь, очень прямо держась в седле, поехал на восток. Вскоре до все еще стоявших у ворот крестьян донеслось:

Крестьяне омахнулись пальцами и поплевали за левое плечо, не особенно глядя, куда, и кое-кому из них мигом позже досталось в зубы от оплеванных соседей.

Всадник с заводной лошадью исчез за поворотом дороги и крестьяне разошлись.

Заказ не нравился Редхарду с самого начала. Он не мог бы объяснить — чем, но чем дальше, тем сильнее он ему не нравился. Не нравился уже тем, что работа предлагалась в Веселом Лесу, а в своем уме там было делать нечего сразу после четырех часов по полудню. Не нравился тем, что заказчики его искали по всему краю — как оказалось, во все крупные населенные пункты, куда он теоретически хотя бы мог бы заглянуть, были разосланы приглашения — одинаковые, вежливые, с тяжелой золоченой печатью в самом низу листа пергамента. Солидная была печать и намекала на сотрудничество с солидными людьми. Оплата тоже предлагалась более, чем достойная, но не заоблачная, что тоже вселяло, по идее, уверенность, что это вряд ли какая-то подстава. Словом, выглядело все по отдельности прекрасно — а вот вкупе просто не желало укладываться в пристойную картину. Он понял, что ему не нравится — слишком все было правильно, что ли, слишком хорошо. Веселый Лес, говорите… И задача не самая сложная — надо было добыть для публичной казни любую ведьму с окраин Веселого Леса, не требовалось лезть в чащу, но, но, но. Какое-то «но» мешало Редхарду по прозвищу «Враг нежити».