Регина Райль - Сквозь века [СИ]

София пошла в душ, где водные струи разогрели сонное и неповоротливое тело. С утра по будням она редко принимала душ — вставала впритык и даже не завтракала. Но странный сон заставил её изменить привычкам.

Она окончательно его забыла, когда закончила водные процедуры. Рэй проснулся и уже готовился к прогулке — махал хвостом, как пропеллером, и держал в зубах поводок.

— Сейчас, малыш, сейчас мой хороший, только оденусь.

София натянула брюки и водолазку, накинула кожаную куртку. Подвязала на шею платок и влезла в ботинки, затем подцепила Рэя на поводок и вывела из квартиры. Стоило выйти из подъезда, как пёс начал рваться на волю. София отпустила его, Рэй сделал пару кругов вокруг хозяйки и понесся по двору, а девушка присела на скамейку в тени.

«Ура, сегодня пятница, а завтра выходные», — подумала она, но при мыслях о работе почувствовала упадок сил.

Почему она не родилась такой, как Луиза? Одевалась бы в короткие платьица, оголяла ноги на шпильках, ходила от бедра и очаровательно улыбалась. София если и надевала платья, то осанка и походка выдавали, что она не мастерица в носке юбок и каблуков.

Мода её мало интересовала. С детства она любила велосипеды, ролики, мотоциклы. Ковыряться в магнитофоне, радио, телевизоре или отцовской машине всегда прельщало её больше игр в куклы и прочих девичьих забав. Любимыми предметами в школе стали физика и математика. Но реализоваться в сфере интересов не удалось. Родители на пару восстали против «Ремонта мототехники» и отправили на «Прикладную информатику». Пришлось самостоятельно осваивать техническое оснащение байка. И до вчерашнего дня девушка думала, что добилась в этом определённых успехов. Пока первая же серьёзная поломка не доказала обратное. Если бы не Костя…

Он блестяще справился с проблемой. У него получалось всё, до чего бы он ни дотрагивался. А ещё он касался её! Щеки у Софии снова запылали, когда она вспомнила, как он стирал грязь с её лица. С каждым днём она восхищалась парнем всё больше, с каким-то странным смятением понимая, что её нестерпимо влечет к нему. Неужели она влюбилась?

Вернулся Рэй с довольной мордой — свои потребности он удовлетворил. София завела пса домой, покормила и отправилась в гараж. Увидев свою Хонду, девушка села на байк и склонила голову на руль. Металл приятно холодил, и она на минуту прикрыла глаза.

Мысли нахлынули потоком.

Она лежит на спине большого вороного коня, головой на жесткой гриве. Пышная юбка платья закрывает круп лошади, талия закована в тугой корсет. На голове у девушки изящная шляпка, руки обтягивают светлые перчатки.

Конь мягко вышагивает по тропе через сосновый лес, хвоя смягчает удары копыт о землю. Впереди, в горной долине, серебристой змеей проползает река. Радостное ржание рассекает разогретый воздух.

— Знатный, — прошептала София и очнулась.

Она огляделась и поняла, что задремала. Старомодное платье ей привиделось, и никаких животных вокруг, кроме её железного коня.

— Надо же, до чего реалистичные грёзы, будто чую запах смолы, — усмехнулась девушка и глянула на часы. — Ладно, пора ехать.

Она быстро собрала необходимые вещи, проверила готовность байка и завела его. Но перед тем как выехать, пристегнула ещё один шлем. Так, на всякий случай.

— Как называется опера, дорогая?

— «Орфей», отец. Это Глюк, переделанная версия, — ответила Стелла.

Они входили в театр мюнхенской Резиденции, который встречал великолепием белого мрамора, арочными дверями и колоннами, широкой лестницей с красной ковровой дорожкой и зеркалами во всю стену. С потолка свешивалась огромная хрустальная люстра, в середине холла стояла греческая статуя.

— Ох, это самый красивый театр, — воскликнула Лиззи.

— Из тех двух, что мы посещали?

— Ты меня компрометируешь, — шикнула на неё подруга.

В прошлый раз Стелла была здесь с мамой и Лиззи. Они смотрели «Прозерпину» Люлли. И, конечно, много времени провели у зеркала в холле, любуясь праздничными нарядами и поправляя парики. Девушка погрустнела. Она ужасно скучала по матери — та ушла безвозвратно год назад.

Беззаботная Лиззи даже не заметила понурого вида подруги и так грациозно взбежала по ступенькам, будто пышная юбка и узкий корсет не стесняли движений.

— Я возьму бинокли. Встретимся на местах, — сказал герр Лейман.

— Хорошо, — ответила дочь и догнала Лиззи. Та поправляла цветы в прическе.

— Дорогая, здесь Карл Краузе, — произнесла подруга воодушевлённым шёпотом, а Стелла нахмурилась и прикрылась веером.

— Идём скорее, ещё не хватало, чтобы он нас увидел, — процедила она сквозь зубы, вцепилась в Лиззи и силком потащила её от зеркала.

— И долго ты собираешься бегать от своего жениха? — хихикнула та. — Судьба тебя всё равно настигнет, так и знай.

— Я лучше выйду замуж за конюха, чем за Карла.

Герра Краузе ей прочили в мужья давно и все, кто считал себя правым вмешиваться в её личную жизнь: отец, тетушка, дядюшка, кузины, подруги и даже Лиззи! А Стелле была противна сама мысль, что она может расстаться со свободой из-за этого мужчины! Всё равно, что пересадить декоративный цветок из оранжереи на картофельную грядку. Уж лучше погибнуть под ногами неловкого садовника. Девушка не стала оборачиваться и шмыгнула с Элизабет под мышкой на второй этаж.

— Давай лучше выдадим замуж тебя, — сказала она.

— О, я только «за»! — воскликнула та.

— Ты хоть изредка будешь смотреть на сцену? Или всё по ложам глазами стрелять?

— Я всё успею, — заверила её Лиззи. — Вот чёрт, здесь Эмилия Кирхнер. Сейчас всю рыбу распугает! — надулась она.

— Да, эта дамочка составит тебе конкуренцию, — Стелла глянула на хрупкую и изящную девушку. Та вроде бы смущённо прикрывалась веером, но взгляд нацеливался на возможных претендентов. Завидев подруг, она едва заметно кивнула и прошествовала мимо с гордо поднятой головой и королевской осанкой.

По помещениям разнеслась трель первого звонка. Двери в зал распахнулись, и девушки вошли в ложу Лейманов. Отсюда открывался отличный вид на сцену, партер и боковые ложи. Планировку театра выполнили с учетом древнеримских традиций. Пышно убранные балконы поднимались ярусами от партера до купола потолка, на котором изображались театральные и маскарадные сцены. Каждая знатная семья Мюнхена имела свою ложу. Лиззи тут же свесилась через перила.

— Закрытый занавес так любопытен, не правда ли, дорогая? — прыснула Стелла.

— Да-да, именно. Гляди, там барон Румпфф! Какой он франтоватый!

Девушка закатила глаза и вздохнула. Ей не было дела до кавалеров и женихов, до охоты за состоянием и пустых разговоров, и взгляд заскользил по заполняемым ложам от скуки. А вот подруга усердно комментировала всё, что видит: