Александр Ледащёв - На единорогах не пашут [СИ]

— Спасибо, Радмарт, — спокойно сказал Грут. — Не каждый день доведется увидеть, как вырежут сразу столько оборотней. Не говоря о дураках Хелла.

— Что еще тебе остается сказать, Грут? Ничего. Прощаться не будем — я вернусь за тобой, когда смогу принять тебя в стенах Замка Совы, ха!

Опираясь на бревно, Грут равнодушно смотрел на строй латников Хелла, как раз входивших в ущелье перед долиной, где стоял Замок Совы. Он ни о чем не думал. Он не боялся. Он ничего не хотел. Но где-то в самой мутной воде на дне своего сердца он утопил желание докричаться до Вейа, до своего государя — с убивающим, высасывающим все соки его, Грута, души, отчаянием — передать герцогу свой совет для битвы при Долине Сов. Тот, что герцог Дорога воплотил в жизнь — немного изменив. Но этого Грут не знал. Поэтому приказал себе — своему сердцу, уму, душе — молчать. Не сглазить. Оборотни тронулись вслед за латниками Хелла, легкая пехота уже вошла в долину — вслед за конницей. Обоз тяжко пополз по камням — Хелла никого не оставил перед ущельем. Он был настроен победить и спокойно войти в Замок — или погибнуть. Всем. И обозникам тоже. Грут закрыл глаза — поднявшаяся пыль все равно закрыла обзор.

— Синий флаг, государь! — крикнули со стены. Обоз начал входить в ущелье.

— Вперед. Шагом, — я тронул Буруна пятками и слегка похлопал по крупу — тот тут же тронулся вперед, за ним, за вожаком, потянулись остальные кони. Немного, казалось, качнувшись назад, преодолевая тяжесть брони, строй латников сделал первый шаг.

— Можно двигаться, государь, — шепнул Советующий Хелла. Войска Хелла уже вошли в долину полностью. Обоз намертво закупорил ущелье и теперь, в криках и ругани, силился протиснуться вперед, вслед за воинами. И тут со стен ущелья, со свистом, с гулом прошитого в сотнях мест, вечера, в оборотней Радмарта ударил рой стрел и болтов. И еще. И еще. Стрелки Дороги били на выбор — вниз со склонов. Оборотни Радмарта оказались в долине немного впереди войск Хелла — и теперь воины Хелла мешали оборотням прорваться на скалы и передушить юных убийц герцога погорелого майората.

Повинуясь приказу вождей, стрелки ударили стрелами и болтами по воинам Хелла, вначале не пострадавшим. Сказывался юный возраст и малая опытность — не получалось у молодых бить четкими, общими залпами, что если и не дает намного более высокого попадания, то во всяком случае, устрашает больше — своей смертельной деловитостью. Но хватило и того, что было.

— Из-под скал, воины! Вперед! — рев глотки Хелла прокатился над стонами и воплями гибнущих, раненых, избиваемых и ожидающих того же, его ратников и оборотней. Потрепанное войско Хелла кинулось вперед, а стрелки Дороги били им вслед — предпочитая неокольчуженные спины оборотней. Первой вышла из-под стрел конница — злые восточные всадники, на невысоких, свирепых лошадях. За ними, выровняв строй — насколько это вообще присутствовало у них — бежали оборотни.

— Сигнал, государь! — со стен Замка Совы пропел рог.

— Рысью, детки, — как-то странно скомандовал я, хлопнув Буруна посильнее. Умный жеребец чуть ускорил шаг. Латники наддали и почти бежали вниз по склону. Дальше склон станет круче — и тогда они просто помчатся под тяжестью своей же брони. А мы, конница, полетим. Как стая стальных, разъяренный шершней. Нас еще не видно, нет, х-ха — Хелла сейчас еще легко поднимается в гору. Нас пока не видно. Их тоже. Зато…

… И тут передние ряды конницы Хелла — поредевшей еще под Замком Вейа — на всем скаку вломилась в первые ряды ловчих ям! Сзади все спешила пехота, но ее обогнали оборотни — и, поняв, что происходит, передние кинулись назад, но все новые и новые ряды наступающих мешали им, скидывали во рвы, где терпеливо, молча ждали кровожадные подарки от веселого герцога Дороги — колья, ломанное железо мечей, обломки копий — все, все они нашли свою жертву — голодным не остался не один. Злые всадники, свирепые лошади, оборотни, перекидывающиеся в последние моменты жизни и силящиеся перескочить через головы проваливающихся — мешанина, вот что это было. Гости ям Дороги. Оставшиеся ночевать. Умирающая мешанина. Приказов никто не слышал — Хелла старался остановить атаку, чтобы обойти ямы, но понял, что смысла в этом нет — ямы кончились, а падать просто некуда — они заполнены. Считать потери было некогда.

Пора бы спросить: чем думал Вейа, когда вырыл ямы поперек своего будущего пути — когда разгонится и конница и пехота? Чем? Головой. Ямы будут закрыты — телами тех, кто упал в них и кого притоптали вровень с краями, сотни следующих за ними воинов Хелла. Озверевшие оборотни и остатки конницы наддали — и толпой, не строем, мчались вверх по склонам — легкие на ногу оборотни на подъеме не отставали от лошадей. Под ногами зачавкало. Звериный нюх воинов Радмарта крикнул: «Смерть!» — и не ошибся — вар, сверкающий под лучами заходящего Солнца, вспыхнул, казалось сразу весь — и везде. Пламя, лизнувшее низкое над долиной небо. Смрад. Горящие тела, горящая шерсть оборотней, горящие гривы лошадей и плащи всадников — пламя легким, звериным скоком летало по толпе.

Радмарт, прошедший колья, чудовищным прыжком выскочил за вар за миг до того, как он вспыхнул. За вожаком спешили, но не успевали, оборотни Северных Топей. Пламя взяло свою дань. Оборотней Радмарта встретила полусотня поджигателей — легковооруженные ратники с воем и рыком кинулись на них — избегая всадников, искали оборотней… Они не стали ни бежать, ни ждать Дорогу. И полегли все — под клыками волков Радмарта, под мечами тех, кто не стал перекидываться — но всадников Востока уже не было среди тех, кто выскочил из огня. Здорово досталось и тяжелой пехоте Хелла — надеясь пожать урожай побогаче, поджигатели выжидали так долго, как могли — оттого Радмарту и его нелюдям удалось частично проскочить сквозь предложенную огненную купель. Вар выгорел, черным дымом стлался горелый ковыль, смрадом тянуло от грудами лежавших черных, обугленных комков — тел оборотней, всадников и тяжелой пехоты — потери Хелла и Радмарта были ужасны. Но и оставшиеся все еще были грозной, а теперь еще и взбешенной силой — как показалось бы при взгляде на Хелла или Радмарта.

«Вперед!» — выл Радмарт. «Назад нельзя, только вперед!» «Вперед!» — гремела над полем глотка Хелла

… И свирепый хохот Грута Одноносого мешался с воплями стрелков Дороги.

— Вей-й-й-я-я-я-я! — ответила долина. И земля загудела. Теперь это почувствовали не только оборотни. Земля дрожала, а воздух, вечереющий воздух осеннего горного дня рвался и метался клочьями от дикого, многоголосого «Вей-й-й-я-я-я-я!»

Я не видел, как воины Хелла и Радмарта валились в ямы и умирали в огне. Но я это слышал — вой умирающих и покалеченных несся над долиной, то усиливаясь, то чуть утихая. Потянуло смрадом — перед этим выли особенно громко. И я погнал Буруна в галоп, пока еще сдерживая его.