Tina Northwand - Я есть ведьма [СИ]

Я проснулась, словно захлёбываясь от агонии и со слезами в глазах. Что было дальше, я так и не узнала.

Что это был за сон…? И кто все эти люди в нём…

А девочка, что стало с ней?

Сегодняшнее утро, как мне показалось, было самым ужасным за всё пребывание здесь.

До сих пор оставалось такое ощущение, будто я всё ещё сплю и мне снится этот кошмар. А каждая клеточка моего тела, словно трещала по швам…

Так я и отправилась на занятия, иначе говоря совсем никакая.

Первой парой была история Сардома, но я могла лишь думать о том, как мне хочется спать и вообще вернуться обратно в кровать, укрыться мягким и тёплым одеялом с головой, чтобы меня больше никто не трогал. Короче говоря, у меня просто началась депрессия.

Я всё время прокручивала этот сон в голове, точнее это он никак не хотел уходить из моей головы. Каждый раз перед глазами, снова и снова вставала эта ужасная картина. И это чувство пугало меня, когда ты понимаешь, что это был сон, самый обыкновенный кошмар, вот только все равно никак не можешь отделаться от предчувствия, что он не спроста.

Я даже рассказала об этом Лорен с Анчером, но они ничего дельного мне не сказали, а Анчер так и вовсе, как мне показалось вёл себя странно, и у меня снова создавалось ощущение, что он знает намного больше, чем говорит.

Прошло уже целых четыре пары, и я чувствовала себя, словно выжитый и несчастный лимон.

Моё сознание находилось совсем в другой реальности, ноги заплетались, мысли путались, а сил так и вовсе не было. А мне ещё предстоял урок алхизелия, который я почему-то невзлюбила здесь больше всех. Даже, наверное, не столь сам предмет, сколько его преподавателя. Он казался мне очень странным. А всё потому, что это его внимание ко мне — настораживало. По-моему, так это заметила уже не только я, а абсолютно все в нашей группе, спрашивается, как ещё шептаться не начали, а может и начали, но до меня просто ещё не дошло.

Может быть я просто нравлюсь господину Горскому…? А что? Всякое ведь бывает, хотя это однозначно стало бы для меня проблемой…

Мы шли по коридору и прямо навстречу нам шагал Хьюго!

Вот так встреча! У меня даже настроение поднялось, когда я вновь увидела этого парня.

Он тоже меня заметил и остановился около нас.

— Привет. — улыбнувшись проговорил Хьюго.

— Привет… — выдохнула я и тоже улыбнулась в ответ.

Лорен же не стала мешать нам и отправилась вперёд.

— Слушай, на счёт свидания, извини, что так получилось… — закусив губу, начала говорить я. — На самом деле тот парень никакой не жених мне. — проговорила я и руки сжались в кулаки сами собой, стоило мне лишь вспомнить его. — Он… — опять я замялась, так пыталась подобрать правильное определение к тому, кто он мне. — В общем он мой наставник и весь тот вечер мы тренировались на стадионе. — наконец-то договорила я. Мне было неловко, что всё так вышло.

Хьюго сразу переменился в лице, стал более радостным. Очевидно не я одна расстроилась тогда из-за несложившегося свидания.

— М-да… — начал он. — Прости… я-то подумал, что… Ну да неважно уже. Как насчёт встретиться завтра, после занятий? — расплываясь в улыбке проговорил Хьюго.

— Типа второго свидания? — лукаво посмотрела я на него и улыбнулась.

— Ну вообще то первого. Так как наше первое в действительности, так и не состоялось. — грустновато проговорил парень, но потом снова мне улыбнулся.

Ох уж эта его улыбка…

— Я только за! — глядя на парня и даже не задумываясь, выпалила я.

— Тогда до завтра. — как-то играюще произнёс Хьюго.

— До завтра… — почему-то начиная краснеть, проговорила я.

Мы разошлись в разные стороны, и я догнала Лорен.

— Ну, не томи же? — остановившись уставилась она на меня. — О чём вы так мило беседовали? — проговорила она.

— Ну… — потянула я, чтобы помучать подругу. — У нас завтра свидание! — наконец выпалила я.

— Ох, Кларисса, да это же круто! — завопила Лорен.

Я промолчала и снова начала заливаться румянцем.

— Пошли уже, а то опоздаем! — проговорила я, и мы снова продолжили путь.

Прозвенел звонок, и мы только-только вбежали в класс. Профессора ещё не было. Мы быстренько сели на свои места и тут уже как раз вошёл он.

Мужчина обвёл аудитория взглядом и снова задержался на мне.

Да что ж такое, опять?!

Каждое наше занятие он останавливался своим взглядом на мне!

Делал бы это хотя бы не так явно что ли.

Не понимаю, что происходит с этим мужчиной, когда он видит меня, потому что он словно теряет мысли, реальность происходящего и несколько секунд просто стоит, пялясь на меня.

Вот вечно у меня карма на каких-то маньяков!

Господин Горский тряхнул головой и наконец-то заговорил:

— Добрый день, ады. Сегодня наше занятие посвящено такому зелью, как триамор. — проговорил господин Горский.

Все зашумели и по аудитории начались перешёптывания.

Хм, чего они так переполошились то? Опять какое-то очередное зелье ну и что? Что в нём особенного-то.

— Записываем в тетради, определение этого зелья. — снова сказал господин Горский.

Я открыла тетрадь, достала ручку и уже приготовилась к нескончаемой писанине. Потому что, после того, как я чуть не взорвала класс, нашу практику немного притормозили, и пока мы лишь изучали теорию.

Ну да-да, знаю — «я молодец!»

— Триамор — это зелье, которое способно сделать из человека свою личную марионетку, раба.

Ого!

Я даже сглотнула.

— Скажем так это что-то наподобие любовного зелья, только вот действует так, как этого хочет его создатель оно очень редко. — начал пояснять нам профессор. — Триамор — так захватывает чувства человека, что тот становится некто иным, как просто рабом, не способным самостоятельно мыслить. Создатели, те — кто в основном испытал неразделённые чувства, те кого отверг тот или иной объект. И вот тогда только самые умалишённые люди пытаются воссоздать триамор, чтобы скажем так приворожить или привить любовь к себе объекту воздыханий. — сделал паузу господин Горский, а потом снова продолжил:

— Вот только, как я уже говорил, не всегда выходит желаемое. Создатели хотят любви и чувств от своего объекта, а в большинстве случаев всё происходит совсем наоборот. Да, объект, на который было направлено зелье будет всегда со своим создателем до самой смерти, вот только он уже не способен на самостоятельные мысли и чувства. Он лишь будет выполнять всё то, что говорит ему создатель, чтобы угодить и порадовать его, но не больше. И поэтому человеку сделавшему такое становится ещё хуже в плане эмоционального фона, потому что это объект перестает быть личностью. — как-то призадумавшись договорил господин Горский.

— А неужели нету противоядия к этому зелью? — выкрикнул кто-то с последних парт.